Само совершенство. Том 1 - Макнот Джудит (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Он был на девять лет старше и в тысячу раз суровее, но все-таки в Джулии было что-то такое, что смягчало его, и смягчался он с удовольствием. И то, и другое казалось настолько непривычным и необычным для Зака, что он окончательно запутался в себе. За всю свою жизнь он наслушался от женщин достаточно «комплиментов». В чем только его не обвиняли – ив холодности, и в неприступности, и в безжалостности, и в безразличии. Некоторые сравнивали его с машиной, а одна даже провела более конкретную аналогию. Она сказала, что он включается перед тем, как заниматься любовью, а потом выключается для всего, кроме своей работы. Во время одной из их многочисленных ссор Рейчел заявила, что он может очаровать даже змею, но это только потому, что он такой же хладнокровный.
С другой стороны, за всю свою сознательную жизнь он не встречал ни одной женщины, включая и Рейчел, которую бы не интересовала в первую очередь ее собственная карьера и то, что он может для этой карьеры сделать. А если к этому всему добавить многочисленных лжецов и подхалимов, которые встречались на его пути с момента переезда в Голливуд, то стоило ли удивляться, что он стал циничным, разочарованным и черствым. Нет, подумал Зак, не надо кривить душой перед самим собой. Ведь это не правда. А правда заключалась в том, что уже в восемнадцать лет он был достаточно черствым и равнодушным, чтобы суметь повернуться спиной не только к собственному прошлому и семье, но даже к своему имени. Он смог навсегда изгнать это из своей памяти, и вот уже семнадцать лет не только не обсуждать ни с кем, но даже и в одиночестве не позволять себе оглянуться назад. Он никого и никогда не пускал в свое прошлое – ни отдел рекламы на студии, заставив их полностью «изобретать» ему фальшивую биографию, ни любовниц, ни жену. Его настоящее имя, бывшая семья и все, связанное с ними, осталось безвозвратно похороненным в прошлом семнадцатилетней давности.
– Зак?
Его имя в устах Джулии казалось каким-то необычным и звучало как-то по-особенному.
– Да?
– А ведь я почти ничего не знаю о тебе, несмотря на то, что мы… ээ… что мы были… – Джулия осеклась, побоявшись употребить слово «любовники».
Зак почувствовал ее замешательство и улыбнулся, подумав, что она, наверное, подыскивает какое-то особенно меткое и подходящее словечко для того, чтобы описать ту совершенно неконтролируемую страсть и непривычные чувства, которые теперь связывали их.
Улыбнувшись, он уткнулся в душистую копну каштановых волос.
– Что бы ты предпочла – какое-то одно слово или, может быть, целое выражение?
– Если ты думаешь, что я затрудняюсь в подборе слов, ТО глубоко заблуждаешься. Я проходила специальный курс по преподаванию полового воспитания как в начальной, так и в средней школе.
– Тогда в чем же дело? – насмешливо поинтересовался Зак.
Ее ответ был настолько неожиданным, что веселость Зака сменилась трогательной нежностью, от которой у него сжалось горло.
– Дело в том, – сказала Джулия, тщательно избегая его взгляда, – что классический термин «половая связь» кажется мне не совсем подходящим, когда речь идет о чем-то таком… таком замечательном, как то, что происходит между нами. И таком глубоком. И таком всепоглощающем.
Закрыв глаза, Зак откинулся на спинку дивана, пытаясь хотя бы отчасти разобраться в тех совершенно незнакомых и непонятных чувствах, которые она в нем вызывала. Несколько мгновений спустя он все-таки достаточно овладел собственным голосом, чтобы сказать:
– А как насчет слова «любовники».
– Любовники, – согласилась Джулия. – Да, это именно то, что нужно. Так вот, я пыталась объяснить, что, несмотря на то что мы были любовниками, я почти ничего о тебе не знаю.
– А что бы ты хотела узнать?
– Ну, для начала хотя бы твое настоящее имя. Захарий Бенедикт – это ведь, наверное, псевдоним, который ты взял после того, как начал сниматься.
– Мое имя действительно Захарий. Правда, Бенедикт – это не фамилия, а второе имя. Но я поменял все документы официальным путем, когда мне исполнилось восемнадцать.
– Правда? – Джулия повернулась и начала пристально разглядывать его. Даже с закрытыми глазами Зак мог видеть любопытство, написанное на ее лице, и уже точно знал, какой вопрос будет следующим. Размышляя об этом, он невольно вспомнил и другое…
«Я бы никогда не отказала тебе, Зак».
«За то, что ты мог даже подумать о том, что я когда-нибудь смогла бы сказать, что ты меня изнасиловал!»
«Дело в том, что классический термин» половая связь» кажется мне не совсем подходящим, когда речь идет о чем-то таком… таком замечательном… И таком глубоком. И таком всепоглощающем «.
Голос Джулии прервал его воспоминания:
– А какая у тебя была фамилия перед тем, как ты ее сменил?
Этого вопроса он и ожидал. Вопроса, на который до сих пор никому не удавалось получить ответ.
– Стенхоуп.
– Какая красивая фамилия! Зачем же было менять ее? – К своему удивлению, Джулия увидела, как напряглось лицо Зака, а в открывшихся глазах снова появилось суровое и недоброе выражение.
– Это долгая история, – лаконично ответил он.
– Понятно, – ответила Джулия, одновременно подумав о том, что эта история до сих пор ранит его, а потому не стоит ворошить ее сейчас. И она попыталась отвлечь внимание Зака от всяких омрачающих его настроение воспоминаний:
– Правда, я очень много знаю о твоем детстве и юности, потому что в свое время мои братья были просто влюблены в тебя.
То, с какой легкостью Джулия подавила совершенно естественное любопытство по поводу» долгой истории «, мгновенно растопило лед, который начал образовываться в душе у Зака при одном упоминании фамилии Стенхоуп.
– Ну и что же именно ты обо мне знаешь? – насмешливо спросил он, чувствуя, как к нему возвращается хорошее настроение.
Будучи довольна тем, как удачно ей удалось сменить тему, Джулия начала охотно рассказывать:
– Например, то, что ты был сиротой и всю свою юность провел, участвуя в родео и ловя арканом быков. Что ты жил на ранчо и объезжал лошадей… Что, я сказала что-нибудь смешное?
– Очень не хотелось бы разрушать ваши иллюзии, принцесса, – ухмыльнулся Зак, – но все эти истории – не более чем плод больной фантазии сотрудников нашего рекламного отдела. А правда заключается в том, что я с большей охотой проведу два дня в самом паршивом автобусе, чем два часа на спине у самой прекрасной лошади. И если есть на свете что-то, что я не люблю больше лошадей, то это коровы. Точнее, быки.
– Коровы! – прыснула Джулия, и ее неподдельное веселье было настолько заразительным, что Зак окончательно избавился от неожиданно нахлынувших мрачных воспоминаний.
– А как насчет тебя? – шутливо спросил он, потянувшись за бокалом с бренди. Он понимал, что его вопрос – чисто риторический, но хотел тем самым предотвратить неизбежные дальнейшие расспросы с ее стороны.
– Мэтисон – это твоя настоящая фамилия, или ты ее тоже меняла?
– До определенного возраста меня звали совсем по-другому.
– Что?
Зак был настолько ошарашен, что чуть не поперхнулся.
– Честно говоря, меня нашли завернутой в полотенце, в картонной коробке, которую кто-то вынес на помойку. Дворник отнес меня к себе домой, где его жена ухаживала за мной и отогревала до тех пор, пока меня не смогли переправить в больницу. Он решил, что меня по этому поводу необходимо назвать в честь его жены, и поэтому я – Джулия.
– О Господи! – пробормотал Зак, пытаясь скрыть свое потрясение.
– Мне еще повезло! Ведь все могло быть гораздо хуже. Зак был еще настолько ошарашен, что даже не уловил смешливой интонации в ее голосе.
– Еще хуже?
– Ну конечно. Ведь его жену могли звать Матильда. Или Гертруда. Или Вильгельмина. Одно время меня постоянно мучили кошмары, в которых мне снилось, что меня зовут Вильгельмина.
И снова Зак почувствовал уже знакомую, щемящую боль в сердце, что случалось каждый раз, когда он видел ее фантастическую улыбку.
– Но в конце концов все, слава Богу, закончилось благополучно, – сказал он, как бы уговаривая сам себя, хотя и понимал, что это выглядит нелепо. – Тебя ведь удочерили Мэтисоны? – Джулия кивнула, и он продолжал:
