Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Спасибо тебе большое, что откликнулся на мою просьбу и приютил у себя Люську, — сказала Злата. — Ты действительно очень меня выручил.
— За этим и нужны друзья, — ответил Захар.
— Я долго думала, как тебя отблагодарить, решила купить что-нибудь вкусненькое, но не знала, что, ведь ты веган и тебе много чего нельзя… выбрала ореховую пасту. Держи! Ты такое ещё не пробовал?.. С ней можно делать классные бутерброды, и использовать при приготовлении какой-нибудь выпечки.
— Ты золотце!
— Кстати, уже ведь на носу выдвижение Феврального. Чуть меньше двух недель осталось. И в Майском тоже у нас будет проходить, в десятках городов одновременно… Как думаешь, допустят его или нет?
— Должны допустить, — уверенно сказал Захар. — У них нет другого выхода. Иначе миллионы людей не поймут, почему это «крутой» Клыков с 86 % поддержки боится соперничать на выборах с каким-то Февральным из трёшки в Марьино. Поэтому они так и противодействовали открытию штабов по всей стране, чтобы не допустить реального роста популярности.
— Я тоже надеюсь, что всё получится, — сказала Злата. — Что ж, я пойду? — Она взяла клеточку с кошкой под мышку.
— Спокойной ночи, — улыбнулся Захар.
Часть четвёртая. Рыцари Святого Куба. Глава 9. Новое препятствие
Выдвижение Алексея Феврального кандидатом на выборы планировалось проводить в воскресенье 24 декабря, одновременно в двух десятках крупных городов России, где были открыты штабы. А во вторник 12 декабря Захар, как обычно, часам к трём дня пришёл в штаб. И, собираясь уходить на агитпрогулку с Деном, новым волонтёром, что-то краем уха услышал про увольнение Жоры. По каким причинам, неясно, но судя по недовольству последнего, было видно, что он с таким решением не согласен. Алиса, которая собиралась идти вместе с Захаром и Деном, вынужденно осталась в штабе, чтобы разобраться в ситуации, так как Георгий был её мужчиной и она, естественно, тоже выступила против того, чтобы его выкинули на улицу. Хотя компьютерщик Дима Зубров, на которого Гордеев прежде почти не обращал внимания, почему-то Алису всеми силами пытался выпроводить на агитпрогулку. Откуда в его голосе успели появиться командирские интонации, Захар недоумевал.
В таких недоумённых чувствах он и пошёл агитировать с Деном. Они прошлись от «Клевера» до площади через Фокина и обратно несколько раз. В основном Захар снабжал горожан листовками, у него это лучше получалось, а Денис, так как не жаловался на зрение, смотрел по сторонам, чтобы не столкнуться с полицейскими или госгвардейцами, которых в центре патрулировало пруд пруди. Дело в том, что в преддверии выдвижения Феврального полицейские (по указке сверху) стали задерживать всех волонтёров, раздающих листовки (кроме случаев, когда раздача велась в рамках официально согласованного «куба»). Просто так, якобы для проверки, но на самом деле, чтобы задержать их в отделении на несколько часов и позволить раздать меньше агитки. После часа прогулки Ден сказал, что устал и пойдёт в штаб, и забрал часть оставшихся пачек. Захар же сказал, что догонит, и стал продолжать раздавать, сначала возле «Уссури», потом на центральной площади, возле здоровенной новогодней ёлки, дорогущей, но некрасивой.
Хотя до выдвижения оставалось почти десять дней (а начиная с понедельника 18 декабря старую агитку раздавать будет уже нельзя по закону, потому что с момента, когда можно начинать подавать документы на регистрацию кандидатом в ЦИК, все агитматериалы должны оплачиваться с избирательного счёта), нереализованной агитки в штабе валялось ещё море, буквально целые ящики газет и листовок. Майский штаб был очень активным, пожертвований на кампанию люди делали охотно и много (так как канал Феврального на ютубе за этот год обрёл очень большую славу), и из Москвы газетной продукции присылали с запасом. Естественно, добросовестные активисты хотели, чтобы ни один пожертвованный на кампанию рубль не пропал даром, и поэтому в идеале хотели до «Дня Икс» раздать все неистощимые запасы.
Захар вздрогнул от неожиданности. Его взял под локоть полицейский и повёл. Гордеев совершенно не заметил, как тот подошёл, хотя считал себя внимательным. По пути полицейский поздоровался и спросил, что это у Захара в пакете.
— Листовки и газеты, — честно ответил Захар. Для маскировки они с Деном засунули фирменную сумку кампании, в которой лежали листовки, в чёрный непрозрачный пакет, чтобы не светить логотипом и не привлекать внимание ментов издали. — Ничем противозаконным я не занимаюсь. А в чём дело?
— Поступила жалоба, — беззлобно сказал полицейский. — Нужно задержать вас до выяснения обстоятельств.
На окраине площади стояла полицейская будка. Видимо, из неё легавые и «засекли» раздающего листовки «паразита». Когда они зашли в будку, полицейский, который привёл Захара, по просьбе Гордеева показал удостоверение.
— Алло, да? — сказал он, взяв трубку. — Сань, говорят, этого нужно вести к участковому. Там у них уже есть один такой же, с листовками.
На этот раз, к участковому, Захара вели уже вдвоём, но не поддерживая за руки, а просто идя рядом, на таком расстоянии, чтобы, если Гордеев попытается убежать, его можно было без проблем скрутить. Один из сопровождающих, невысокого роста, коренастый, оказался карикатурным «ватником». Всю дорогу он наставлял Захара, что не любить Родину — плохо, и что Февральный — американский шпион. Их спор напоминал больше монолог полицейского, да Захар и не пытался всерьёз перечить человеку с ксивой, дубинкой, и к тому же явно неадеквату, судя по сентенциям, и лишь изредка вставлял что-то, чтобы совсем уж не «уронить достоинство». Тем более что тому, в принципе, и не нужен был оппонент, немой слушатель его вполне устраивал. Он всячески пытался уколоть Захара, обвинял, что тот нигде не работает, значит, сидит на шее у родителей, значит, ничего полезного не сделал для страны, а уже лезет в политику. (И в этом отчасти был прав, что не отменяло его неправоты в главном.) Прозвучал и типичный ватный штамп: «А ты что, хочешь как на Украине?!» Завершил свой затянутый монолог обыватель формулировкой, наглядно демонстрирующей его культурный уровень:
— Зарплаты у нас, правда, невысокие… Но ничего, страна уже с колен начала вставать, и скоро всё у нас будет… — он на пару секунд задумался, пытаясь подобрать нужное слово, — всё у нас будет окей, вот. А Европе тогда будет… — он опять ненадолго подвис. — ПИСЕЦ, в общем.
Каморка участкового находилась через дорогу, но за время, пока они шли, Гордеев утомился слушать своего навязчивого конвоира, и был рад от него избавиться, когда Захара привели в нужное место и оставили там. Как выяснилось, вторым задержанным был Денис, его схватили, как только он спустился в подземный переход, потому что Ден решил на пути обратно в штаб раздать ещё пару листовок. Его, в отличие от Захара, прежде чем вести к участковому, долго промурыжили в полицейской машине, пока разбирались, что с ним делать, и сейчас парень выглядел подавленным. Немало времени волонтёры просидели с участковым, пока он составлял рапорт.
— Значит, у вас листовки? — спросил участковый, худой мужчина в выцветшем сером свитере, обложенный бумагами, но по впечатлению намного адекватней, чем сопровождавший Захара «крепыш». — А вы разве не знаете, что раньше, чем начнётся официально разрешённая избирательная кампания, всякая агитация запрещена?
— Так какая это агитация? — удивился Захар. — На листовках нету призывов голосовать за Феврального. Там только сообщается его биография и предлагается зайти на сайт и поставить электронную подпись. Не каждая же листовка является агитационной. Есть рекламные, например.
Тут он, конечно, немного слукавил. Распространение информации о кандидате являлось пусть непрямой, но агитацией. Да и между собой волонтёры все листовки и газеты для простоты именовали «агиткой». Но с другой стороны, почему Клыкову можно мухлевать (увеличивать президентский срок на два года, или говорить, что больше двух сроков подряд нельзя, но не подряд можно), а оппозиции нельзя искать какие-то лазейки? Она и так в очень незавидном положении. Очевидно же, что, играя с таким сильным противником, как клыковский режим, победить возможно, только действуя его же методами. Во всяком случае, если они не противоречат морали и здравому смыслу. Да и на самом деле, где грань между агитацией и рекламой? Например, реклама здорового образа жизни — это в каком-то роде агитация за данный образ жизни.
