Дорога судьбы - Стил Даниэла (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– Я тебя не понимаю. – Он расхаживал по комнате, не сводя взгляда с матери. – Да ты сама подумай! Хорош я буду на велосипеде! Меня же засмеют!
– Чепуха! – Ее так и подмывало сказать ему, как обстоят дела.
Нет, ни в коем случае! Она не хотела пугать его, да и гордость не позволяла.
– Джон, половина страны сидит без работы. Люди экономят на всем. Никого не шокирует бережливость. Наоборот, шокирующим было бы раскатывать на новеньком автомобиле. В стране депрессия; я думаю, ты не желаешь, чтобы тебя сочли неотесанной деревенщиной с Запада, бахвалящейся своей машиной.
– Это ты говоришь чепуху! Да кого волнует эта депрессия? На нас-то она никак не отразилась, правда? Так какое нам дело до остальных?
«Да, это моя вина, – думала Сабрина. – Нельзя было допускать, чтобы он видел жизнь только в розовом свете. Вот он и вырос черствым, бездушным и оторванным от жизни. Моя вина в том, что он не понимает нашего положения. Где же ему понять...»
Но она все еще не хотела ничего рассказывать.
– Джон, это безответственно. Мы должны думать и о...
– Черт побери, я ни о чем не думаю! – прервал он. – Ни о чем, кроме машины!
Он обиделся на мать и продолжал дуться вплоть до самого отъезда в Бостон. Сабрина сама посадила его в поезд, ее сердце обливалось кровью, как всегда при расставаниях. Этот страх преследовал ее с тех пор, как погиб муж. Она бы сама поехала с Джоном, но слишком много дел накопилось на рудниках. К счастью, она успела вовремя продать дом в Напе и заплатить за два первых года обучения в Гарварде. Сабрина молилась, чтобы к тому времени, когда придется платить вновь, ситуация изменилась к лучшему. Продажа дома разбила ей сердце. Их семья владела им шестьдесят лет. Иеремия построил его для своей невесты, умершей от гриппа. В этот дом он привез Камиллу после свадьбы. Конечно, оставался еще дом Терстонов, но дом в Сент-Элене был особенно дорог ей, она родилась здесь! Казалось, Джонатан не считал это такой большой потерей. Напа ему надоела. Слава Богу, что Ханна не дожила до этого дня: она умерла за два года до этого. Старуха бы не вынесла, если бы ее любимый дом перешел в чужие руки. Она бы не стала лить слезы по дому Терстонов, но Сент-Элена была ее вотчиной. Теперь там жили чужие люди. Но Сабрина ничего не жалела для Джона. Ей хотелось дать ему самое лучшее образование, несмотря ни на какую депрессию. Поэтому она и пришла в ярость, когда увидела его оценки за первый семестр. Он, по всей видимости, редко посещал занятия. Ох и задала же она ему трепку, когда он позвонил ей в День благодарения! Амелия приглашала его к себе в Нью-Йорк, но он остался в университете с друзьями.
Амелии исполнилось восемьдесят шесть лет, и, хотя Сабрина по-прежнему считала эту женщину элегантной, Джонатан ее не выносил.
– Мам, она же такая старая!
О да, конечно, но в ней было то, чему могла позавидовать любая женщина помоложе. Жаль, Джон слишком юн, чтобы оценить это, но учить его уму-разуму времени не было. В данный момент ее больше волновали его отметки.
– Джон, если ты не возьмешься за ум, я урежу твои карманные расходы!
Да, это сильно облегчило бы ей жизнь. Она знала, что напугала его. Кроме того, она знала, что Джон все еще лелеет надежду получить от нее автомобиль модели «А», но сейчас был не тот случай.
– И не вздумай пропускать занятия, иначе тебе придется вернуться и работать со мной на рудниках! – Она знала, что это для него страшнее смерти.
Он ненавидел все, что было связано с рудниками, за исключением денег, которые они давали. Деньги позволяли ему покупать вещи, которые придают уверенности в себе. Именно поэтому он и стремился иметь собственную машину. Да, Сабрина хорошо знала своего сына. Но на этот раз она ничем не могла помочь ему. Он хотел машину, чтобы не отличаться от других. Господи, сколько лет ей еще нести свой крест? Разве чувство вины поможет ей воскресить мужа?
– Я хочу, чтобы ты более серьезно относился к учебе. Посмотрим, какие оценки ты получишь за следующий семестр, юноша!
Он приезжал к ней на каникулы. Конечно, это было расточительством, но она не хотела, чтобы он проводил рождественские праздники один. Да она и сама скучала по нему. Пусть будет хоть Рождество, раз уж ни на что больше рассчитывать не приходилось. У нее не было никого, кроме Джонатана...
На руднике дела шли из рук вон плохо; наверное, ей все же придется продать его. Да и виноградники... Если бы на них нашелся покупатель, она бы продала, но кто их купит? Бесполезно. Она пробовала сажать сливы и грецкие орехи, но это было невыгодно. Яблоки... Столовый виноград... Единственное, что ей хотелось выращивать, – это виноград винный. Она всегда мечтала делать марочные вина, но из этого так ничего и не вышло. Едва ли в Америке когда-нибудь сумеют возродить виноделие...
Она снова увидела Джона в декабре 1932-го, и ее поразило, как он изменился за столь короткий срок. С момента их последней встречи прошло всего несколько месяцев. Джон очень возмужал, Гарвард ли был тому причиной или что-то другое... Он повзрослел, казался зрелым, умудренным жизненным опытом мужчиной, знающим толк в женщинах. Сын часто куда-то уезжал с друзьями и возвращался поздно ночью. Но кое-что в нем осталось прежним. Он по-прежнему считал, что мать обязана удовлетворять его просьбы и желания, потворствовать всем его прихотям и капризам. Единственным, за что он платил сам, были его девушки.
Сабрина с облегчением убедилась, что он исправил плохие отметки, и теперь она с замиранием сердца ждала, когда он коснется запретной темы. Не прошло и двух дней, как он начал изводить ее, да и то только потому, что раньше он был очень занят.
– Мам, как насчет машины?
– Ключи внизу, дорогой, – улыбнулась она.
Нет, она никогда не возражала, если сын катался на ее машине. И тут Сабрина испугалась, увидев выражение его лица.
– Не эта. Новая машина, моя собственная.
У нее упало сердце. Только что она просматривала отчеты: рудник был на грани банкротства. Положение отчаянное, оживить производство могла только война. Не годится женщинам мечтать об этом, но Сабрина слишком хорошо знала экономику и начинала серьезно опасаться, что придется закрыть рудник. Она больше не могла тянуть его, покрывая убытки за счет денег, полученных от продажи дома в Напе. Кроме того, ей надо было оплатить обучение Джона. Она экономила на себе, обходилась малым: ничего не покупала, продала все машины, оставив только одну, рассчитала слуг в доме Терстонов. Из всей собственности у нее осталась земля под виноградниками и рудники, которые оставил ей в наследство отец. Только и всего. Все остальные деньги, вложенные в ценные бумаги и акции, пропали, сгорели во время биржевого краха 1929 года.
– Я думаю, сейчас ты вполне можешь обойтись без машины.
Боже мой! Да разве она может позволить подобную покупку?
– Это почему же? – Джон был взбешен.
Сабрина видела, что ее восемнадцатилетний сын стал совсем взрослым. Джон тоже это понимал и вел себя довольно самоуверенно.
– Мы должны обсуждать это прямо сейчас? А подождать нельзя?
– Чего ждать? Как обычно, бежишь на работу?
Вообще-то она собиралась в Сент-Элену. Надо было съездить на рудник. Управляющий знал свое дело, но все равно она пропадала там почти все время: она должна была сама во всем разобраться. Было бы нечестно взваливать всю ответственность на кого-то другого. Она с огорчением посмотрела на Джона:
– Нехорошо так говорить, Джон. Я всегда была здесь, когда ты был маленький.
– Когда? Когда я спал? Ты приходила домой такая усталая, что тебе и поговорить со мной было некогда.
Она была шокирована его тоном. Весь остаток каникул Джон приставал к ней, но тщетно. Сабрина была настолько измучена его нападками, что с облегчением вздохнула, когда он уехал на восток. Она чувствовала себя еще более виноватой, чем прежде. В отместку он написал ей, что приедет домой только в июле. Один парень, его сокурсник, пригласил Джона погостить у него дома в Атланте. Но сын не указал ни имени друга, ничего не написал и о семье. Сабрина поняла его тактику: Джон хотел наказать ее за то, что она не подарила ему желанную игрушку.
