Анатомия Линды. Дилогия (СИ) - Лакина Ирина (версия книг TXT) 📗

— Сэм, заканчивай этот кордебалет! — не выдержала я, блеснув глазами, — не то я сейчас встану!

Я на самом деле приподнялась на локтях, но вынуждена была сразу же рухнуть обратно на кровать. Спина в месте забора костной пункции болела нестерпимо. Из-за длительного приема обезболивающих у меня начались проблемы с печенью, поэтому заботами доктора Хуанг я была лишена анальгетиков.

— Ладно-ладно, — он покачал головой и шумно выдохнул, как будто ему приходится расставаться с какой-то фамильной драгоценностью, а не с потрепанным листочком бумаги, — держи. Это твой анализ. Я думаю, в своих болячках ты разберешься легко и просто.

Сэм поправил халат и несколько раз качнулся на пятках, закусив губу. Он вел себя, как юнец, сделавший что-то полезное и ожидающий поощрения.

Я заметила, что он стал чаще носить брюки. Вот и сегодня на нем были идеально выглаженные черные брюки и остроносые лаковые ботинки. Настоящий пижон. Заслуга Марго, ничуть не сомневаюсь. Я ухмыльнулась, и перевела взгляд на свои анализы.

Повышены лейкоциты, понижен гемоглобин, проблемы с холестерином и глюкозой, но все это легко объясняется последствиями лихорадки. Вдруг мой взгляд остановился на показателе С-реактивного белка. Он, конечно, должен был подрасти в результате воспалительного процесса, но не настолько же!

От количества нолей у меня зарябило в глазах. Словно огромная цистерна с этим белком взорвалась у меня внутри. Что за черт? Как такое возможно?

— Сэм, белок…. — я испуганно посмотрела на него, — почему я еще жива? Это ошибка какая-то?

— А теперь подсказка номер два, — он залез во второй карман и достал еще один лист бумаги.

— Что это?

— У тебя в руках твои анализы, сделанные на вторые сутки после инфицирования. А этот — вчера.

Я выхватила листок из его рук и сразу же посмотрела в графу с С-реактивным белком. Все показатели были в норме.

Что за ерунда? Он сам собой пришел в норму или ему помогли? Но тогда здесь не обошлось без противовирусной терапии, а она убила бы и вирус Эпштейна-Барра. Настоящая абра-кадабра.

— А теперь посмотри в ту кипу анализов, что я дал тебе сначала.

Я разбросала на кровати листы и начала просматривать показатели белка. Везде одно и тоже — резкое повышение, но в гораздо меньшей степени, нежели у меня.

— И напоследок, чтобы у тебя окончательно сформировалась ясная картина…, - он залез рукой под халат и достал из кармана брюк три смятых листа, — как ты уже догадалась, та кипа — результаты анализов пациентов с летальным исходом. У меня в руке результаты троих выживших.

Сэм протянул мне результаты. Я чувствовала, что нахожусь в шаге от разгадки. Невероятное волнение овладело мной. Сердце начало подпрыгивать в груди и выписывать акробатические элементы сальто мортале.

Монитор, к которому я была подключена, тревожно заверещал.

— Эй, детка. Потише. Не волнуйся так! — он широко улыбнулся и провел рукой по моей голове, — просто посмотри на результаты выживших и на свои.

Я кивнула.

У всех троих невероятное увеличение С-реактивного белка. Как и у меня.

— Дело в белке? — я начинала догадываться, где собака зарыта, но было очевидно, что команда доктора Хуанг уже до всего докопалась, а играть в загадки у меня больше не было сил. Это уже слишком.

— Именно.

— Объясни. Я устала, правда. Не мучай меня больше. Если мы можем спасти Рэя и Вики — просто скажи.

— Хорошо.

Сэм присел на край кровати и взял мою ладонь.

— Как ты знаешь, во время болезни, количество этого белка резко возрастает в организме, он стимулирует иммунитет, борется с инфекцией.

— Не нужно цитировать мне параграф из учебника по цитологии. Почему у выживших он настолько вырос?

— Ответа нет. Но достоверно известно, что в таком количестве он стал катализатором для иммунной системы, которая уничтожила опухоли. Он словно придал ей мощности, понимаешь? Это если бы я, предположим, решил прокачать свою тачку, добавив лошадиных сил мотору.

— Но почему у остальных он не вырос до такой степени? Это уже известно?

— Нет. Как я уже сказал, ответа нет. Доктор Хуанг предполагает, что дело в генах. Все зависит от потенциала иммунной системы пациента.

— Черт!

Я выругалась. Полученные сведения и обрадовали, и огорчили меня одновременно. Радовало то, что теперь я знаю причину излечения, но мне по-прежнему не были известны механизмы ее запуска в организме. Совершенно не факт, что у Вики и Рэя этот белок сработает также.

— Сэм, что же делать? Как узнать — сработает ли это?

— Ли, у меня есть только одно предположение.

— Говори же, не томи!

— Методом эксперимента.

Я фыркнула и выдернула свою ладонь из его руки. Какой еще эксперимент? Он с ума сошел. Речь идет о моем муже и дочери.

— Подожди злиться. Дай договорить, — он вновь схватил меня за руку, крепко сжав ее, чтобы я больше не могла вырваться, — я не предлагаю экспериментировать с Вики и Рэем. Речь идет об их родственниках. И начало уже положено. Мы знаем, что у тебя иммунная система сработала на все сто. Теперь нужно выяснить, как обстоят дела с иммунной системой семейства Скайфилд.

— Как ты это предполагаешь выяснить? Вне организма вирус быстро погибнет, мы не увидим в крови рост белка.

— Хилари…., - выдохнул Сэм и бросил на меня озабоченный взгляд.

Я удивленно приподняла брови. Они решили использовать ее в качестве подопытного кролика? Уму непостижимо!

— Что вы задумали? Чья это идея? Вы убьете ее!

— Линда, ее убьет опухоль. Она не операбельна. Хилари все взвесила и уже прилетела. Она в проекте.

Я чуть не подавилась слюной от неожиданности? Я три дня в сознании, и до сих пор никто не соизволил сообщить мне новости! Что они там проворачивают, пока я играю роль «овоща»?

— Но как?!

— Проект ее единственный шанс. И она решила им воспользоваться.

— Сэм, Рэй в курсе?

— Да.

Я нахмурилась. Все это попахивало предательством.

— Линда, никто не хотел скрывать это от тебя, мы берегли твои нервы, пока ты окончательно не поправишься. К тому же, Хилари сама попросилась в проект. Никто ее не принуждал.

— Хорошо, если так…

— Очень скоро мы узнаем, каковы шансы иммунной системы производства «Скайфилд продакшн» одолеть чертовы аденомы.

Он пошутил, стараясь разрядить обстановку. Но на душе было муторно. Меня, почему-то, начала мучить совесть.

Я сжала в руках простынь и стиснула зубы. Хотелось плакать. Противоречивые чувства сменяли друг друга. Я еще никогда не была так близка к новой жизни, в которой не будет проклятых аденом. Но смогу ли я быть счастливой, если Хилари погибнет из-за этого эксперимента? Не буду ли я винить себя в ее смерти? И не будет ли винить меня в ее смерти Рэй?

Какова она, цена счастья? Жизнь другого человека?

Часть II. Глава 20

Глава 20

Минуты тянулись мучительно долго. Стрелки на больших круглых часах на стене точно застыли, они перестали двигаться. Я сжала губы и шумно выдохнула, затем опустила взгляд вниз, принявшись рассматривать носы туфель. Ничего особенного — острые, как иглы, носы моих новых черных кожаных туфель, изящные и стильные. Они отвлекали меня от тяжелых мыслей и томительного ожидания. Я слегка пошевелила ногой, любуясь игрой света на блестящей поверхности обуви.

Прошло уже больше часа с того момента, когда Хилари увезли в рентгенологическое отделение, чтобы сделать МРТ, и я начинала нервничать. Почему так долго? Что они пытаются найти?

Я отвыкла от каблуков, спина заныла с непривычки, в пятках началось неприятное покалывание. Подняв глаза наверх, я обнаружила кушетку в паре шагов от того места, где я стояла. Но мне не суждено было добраться до нее.

— Еще не привезли? — я настолько погрузилась в свои мысли, что от неожиданности вздрогнула, услышав рядом голос Марго.

— Как видишь. Что, по-твоему, они там делают? Почему так долго? Меня терзают смутные сомнения. Мне кажется, вы мне что-то не договариваете. У нее ведь не одна опухоль, так? — Я бросила на подругу Сэма испытывающий взгляд.