Последний курорт - Льюис Сьюзен (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Где он сейчас? Что он делает? Волнует ли его ее исчезновение? Счастлив ли он со своей женой? Сердце Пенни сжалось от боли, она снова закрыла глаза. Как могла она так сильно любить его, не понимая этого? Как любви удалось так глубоко укорениться в ее сердце, а она даже не заметила? Он как будто каждую частицу ее души пометил своим прикосновением, своим запахом, своим юмором, буквально весь вошел в нее, а она только сейчас, когда его уже не было рядом, поняла, что он сделал с ней. Но если бы даже она поняла это раньше, что бы изменилось? Он предпочел не ее, так какой же смысл терзать себя подобным образом?
— Вы в порядке, мадам? — поинтересовалась Лэй Линь. — Может, вам принести что-нибудь?
Пенни покачала головой.
— Нет, — хрипло ответила она. Понимая, что Лэй Линь искренне тревожится за нее. Пенни взяла ее ладонь в свои ладони, пожала с улыбкой и успокоила:
— Правда, со мной все в порядке.
— Не хотите открыть вот это? — спросила Лэй Линь, подойдя к кровати и достав лежавшую среди шелковых подушек маленькую коробочку. — Или подождете хозяина?
Пенни почти не слушала ее, тупо разглядывая замысловатые красивые узоры на шелковой ширме. Сердце ее все еще взывало к Дэвиду. Затем, горько усмехнувшись, Пенни спросила:
— Скажи мне, Лэй Линь, почему твои соотечественники так не любят меня?
— Ох, нет, они любят вас, мадам! — возразила Лэй Линь, опустив голову и поправляя подушки на кровати. — Вас все любят, ведь все знают, что хозяин не сдался полиции только из-за вас. Мы не хотели, чтобы он сделал это, и вы его остановили.
Пенни встряхнулась, словно пытаясь избавиться от тяжести в груди. Посмотрев на Лэй Линь, она сказала:
— Однако они избрали довольно странный способ для выражения своей любви ко мне.
— Но они же мужчины, мадам. Они считают, что женщина не должна присутствовать там, где обсуждают дела.
— А что ты об этом думаешь, Лэй Линь?
— Я? Мне платят не за то, чтобы я думала, мадам.
В этот момент Лэй Линь обернулась, и Пенни заметила насмешку в ее взгляде.
— Но я все-таки думаю, мадам, — продолжила китаянка, — что хозяин очень любит вас. Я вижу это по его глазам. — Лэй Линь прижала ладонь к груди. — Я чувствую, он любит вас всем сердцем. А вы, мадам, вы прекрасная женщина. — Внезапно на ее лице появилось серьезное выражение. — И дело не в вашем лице, мадам, нет, не в лице. А в вашей душе, мадам. У вас прекрасная душа.
Несмотря на свое настроение, Пенни рассмеялась:
— Наверное, мне надо поблагодарить тебя за эти слова.
— Нет, не надо благодарить меня, мадам. Хотите открыть? — Лэй Линь протянула Пенни коробочку.
Пенни посмотрела на коробочку и с трудом сглотнула слюну, сдерживая слезы. Она догадывалась, что в ней находится, и все-таки, даже зная, как прекрасна эта вещь, Пенни не хотела принимать ее. Но разве у нее был выбор? Кристиан уже купил ее, и от одной только мысли, что он заплатил почти четыреста тысяч долларов за ожерелье, перед которым она по глупости остановилась в восхищении, когда они этим утром гуляли по торговой галерее отеля. Пенни захотелось закричать. Может быть, этот крик наконец избавит ее от сдавившего грудь ощущения безумия всей этой ситуации…
Но вместо этого она протянула руку и взяла коробочку. Лэй Линь встала рядом: ей очень хотелось увидеть, что находится там, внутри.
И хотя Пенни предполагала, что увидит, ее сердце едва не остановилось, когда она открыла кожаный футляр и взглянула на ожерелье из сапфиров и изумрудов в обрамлении сверкающих бриллиантов, с подвесками из морского жемчуга вперемежку с более мелкими голубыми сапфирами.
— Ох, мадам! — воскликнула Лэй Линь, поднося ладонь ко рту. — Только не говорите хозяину, что это я отдала вам сейчас его подарок! — взмолилась она. — Я не знала, что там, я думала…
— Все в порядке, Лэй Линь, — раздался голос Кристиана. Пенни повернулась и увидела, что он стоит в дверях. — Ты можешь идти, — добавил он.
Кристиан подождал, пока Лэй Линь вышла из спальни, закрыл дверь, подошел к шезлонгу и сел рядом с Пенни.
— Оно тебе нравится? — ласковым тоном спросил он, глядя на ожерелье.
— Разве оно может не нравится? — Пенни улыбнулась сквозь слезы. — Это самое красивое ожерелье из всех, какие я только видела.
Кристиан взял Пенни за подбородок и, повернув ее лицо к себе, внимательно посмотрел на него.
— Ты до сих пор расстроена тем, что произошло? — спросил он, не обращая больше внимания на ожерелье, как будто это была простая безделушка.
Пенни кивнула:
— Немного.
Вздохнув, Кристиан обнял Пенни и положил ее голову себе на плечо.
— Я никогда не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, и ты знаешь это, правда? — прошептал он.
Пенни машинально кивнула.
— Если бы ты не была женщиной, — Кристиан тихонько засмеялся, — то он извинился бы за свое поведение, но, боюсь, даже я не могу заставить его сделать это.
— Кто он такой?
— Я уже сказал, неизбежное зло. Он работает на человека, с которым я веду дела и которому должен много денег. Вот поэтому он и считает себя вправе вести себя высокомерно и унижать меня. Но теперь он понял, что переоценил свои возможности.
Пенни вскинула голову и внимательно посмотрела в глаза Кристиану:
— И все же ты боишься его, да?
Кристиан кивнул:
— Я вообще боюсь бесстрашных людей.
— Теперь он убьет Цэ Дуна?
— Нет. Но только потому, что, если дело дойдет до этого, Цэ Дун убьет его первым.
Пенни вздрогнула, в ее памяти снова всплыла та ужасная сцена.
— А откуда он знает мое настоящее имя? — спросила она.
Кристиан посмотрел на нее, затем, опустив взгляд на футляр, лежавший на коленях Пенни, осторожно взял ожерелье с черной бархатной подушечки.
— Ты наденешь его сегодня вечером? — Он улыбнулся, снова посмотрев на Пенни. — Сегодня мы будем развлекаться в павильоне «Картье». Ты купила сегодня что-нибудь…
— Кристиан, откуда он знает мое настоящее имя?
— Я сам все время думаю об этом. — Кристиан вздохнул и покачал головой.
Пенни подождала дальнейших объяснений, но их не последовало.
— А на кого он работает? — спросила она.
На лице Кристиана появилось болезненное выражение.
— Пенни, прошу тебя, не задавай такие вопросы. Ты знаешь, что в свое время я совершал преступления, и это все, что тебе следует знать. Тебе не стоит интересоваться типами, с которыми я имел дело в прошлом…
— Но ты до сих пор имеешь с ними дело! — возразила Пенни.
— Нет. Сейчас я раз и навсегда сворачиваю свои дела.
Хозяин Бенни Лао получит свои деньги… — Кристиан замолчал, услышав негромкий стук. Дверь отворилась, и в спальню заглянула Лэй Линь.
— Хозяин, вам звонят, — сообщила она.
— Кто? — резким тоном спросил Кристиан, явно недовольный тем, что ему помешали.
Лэй Линь бросила быстрый взгляд на Пенни, и щеки ее покрылись румянцем.
— Я не знаю, — пролепетала она.
— Так выясни, — приказал Кристиан. Только он собрался снова повернуться к Пенни, как в дверях появился усмехающийся Бенни Лао.
— Почему же ты не сказала ему, что это Габриелла? — произнес Лао, растягивая слова. — Он бы тогда бегом побежал к телефону.
Кристиан моментально оцепенел, Лэй Линь побледнела, а Пенни показалось, что ее ударило током…
Дэвид сидел на южной террасе виллы, арендованной для Пенни, мерно раскачиваясь взад-вперед в плетеном кресле. Поднятый воротник пальто укрывал шею от ветра; руки он глубоко засунул в карманы. Стоял холодный, влажный зимний день, один из тех, из-за которых весь мир казался ему мрачным. Дэвид не знал точно, почему он приехал сюда. Просто он всегда находил нечто успокаивающее в относительной уединенности этого места: с одной стороны, вилла находилась не так уж далеко от остального мира, с другой — здесь можно было представить себе, что этот мир вообще не существует.
Шок, вызванный бегством Пенни как раз в тот момент, когда рухнули его надежды на встречу с детьми, глубоко потряс Дэвида. Последствия ее поступка стали уже вполне ощутимыми, и все же Дэвид не винил Пенни за это, поскольку она совершенно не знала, как скажется на его, Дэвида, жизни ее связь с Муро. Дэвида неотступно преследовала мысль:, а изменила бы она свое решение, если бы знала? Он часто дразнил Пенни по поводу того, что она без ума от него, и, честно говоря, бывали такие моменты, когда он и сам почти верил в это. Но какими бы ни были чувства Пенни по отношению к нему, они, разумеется, не шли ни в какое сравнение с чувствами, которые она испытывала к Муро, особенно если учесть, что она вверила этому человеку свою жизнь.
