Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара (книги без регистрации txt) 📗
— Я хочу, чтобы Семён тебя защищал, потому что я…
Я чуть не призналась ему в любви. Слова набухли во мне, как река после дождя, норовя выйти из берегов, вылиться в признание, к которому я не готова. Что со мной творится? Острое недержание чувств.
— Потому что так будет лучше. Безопаснее, — закончила фразу после паузы.
— Ника, мне не нужна защита. А вот ты мне… — Он нахмурился и качнул головой. — Ладно, забудь о Семёне, я с ним разберусь. Я зашёл сказать, что заболел тренер, который собирался с Вадимом в командировку, и мне придётся уехать на три дня.
— Три?? — воскликнула с таким ужасом, словно речь шла о годах.
Он улыбнулся моей реакции.
— К сожалению, три. Собираемся открыть филиал, поэтому много дел, Вадиму одному не справиться. Но, если ты сможешь отменить уроки, могу взять тебя…
— Нет! — воскликнула я, всё ещё смущённая свой бурной реакцией на отъезд Алексея и почти вырвавшимся признанием. — Нет! Всё в порядке, я просто… удивилась.
Не хватало ещё, чтобы я превратилась в одержимую девицу, постоянно дышащую Лёше в затылок.
— Если ты уверена… — Он выглядел расстроенным.
— Уверена! Три дня — это… ерунда. Пролетят незаметно. Когда вернёшься, мы… сходим в кино.
Хотелось запереть мой дурной язык под замок, как и мои выходящие из-под контроля чувства. Всё это слишком внезапно, слишком необратимо, и прошлый опыт пульсирует во мне постоянным напоминанием.
— Как скажешь, Ника. Я вернусь в пятницу после обеда, проведу вечерние группы и…
— Без проблем. Встретимся на выходных.
Проведя губами по моей щеке, Алексей ушёл на занятия. Не сомневаюсь, что он обиделся, но я не в силах объяснить своё поведение. Я боюсь того, что со мной происходит. Потеря контроля. Глубокая, желанная зависимость. Алексей делает меня сильнее, но и слабее одновременно. Потому что я не могу быть сильной без него.
Мне нужна дистанция. Она поможет, я смогу удержать нарастающие чувства. К субботе я приду в себя, и останется только симпатия к Алексею. Симпатия — это безопасно.
Спасительная дистанция. Отличное решение всех моих проблем.
Дистанция. Какое неприятное слово. Как приговор в суде или расстояние для пристрелки. Одно дело, когда я держу дистанцию с учениками, это обоснованно и разумно. А с Алексеем дистанция неуместна. Она мешает, надоедает, мучает. Она мне не нравится, в конце концов. Мы попрощались сухо, по-деловому, в поцелуе сквозила неловкость. Алексей наблюдал за мной, но не давил. Мудрый мужик, что скажешь.
Мы обменивались сообщениями, но этого мало. Да и что скажешь в сообщении? «Я скучаю»? Можно добавить «очень», но как выразить то, что это «скучаю» вырывает твоё нутро, взрывает мысли и заставляет выть на луну в животной муке.
Мы дважды разговаривали по телефону, но этого мало. Я добрую сотню раз порывалась поехать к нему, еле сдержалась.
От сдерживаемых чувств ноет в груди.
Сообщаю вам с абсолютной достоверностью: дистанция не работает. Нисколько. Меня тянет к Алексею в сотни раз сильнее, чем до его отъезда. Придётся признать массивную нужду в этом мужчине. Опасную нужду.
Неужели когда-то, до встречи с Резниками, я была нормальным человеком?
Сегодня пятница, и я оформляю стенд для академии и при этом постоянно проверяю телефон.
До субботы я не дотяну. Я хочу прижаться к Алексею на пару минут, втянуть знакомый запах и расслабиться. Чтобы поболтать о семейном портрете Вадима, о том, как Таня заплакала при виде набросков, о забавном случае с ученицей… да хоть о чём угодно. Хочу спросить, что он делал вчера вечером, хорошо ли спал…
Где он, черти его дери? Пусть вернётся и вправит мне мозги.
Я спустилась вниз и приоткрыла дверь в зал. Следила, как он ведёт группу. Как же он преображается рядом с детьми, но сегодня выглядит не очень счастливым. Усталый, прямо с поезда, и чем-то недовольный.
— Подглядываешь за ним? — прошептали над ухом. Хорошо, что это Вадим, а не Семён. — Не бойся, я тебя не выдам. Лучше сама ему скажи, что соскучилась, порадуй мужика, а то он сам не свой. Вчера был в таком состоянии, что только дурак согласился бы на спарринг с ним. Я и был тот дурак, так с матов вообще не поднимался. Только встану, снова обратно. Как зверь, право слово. Чем-то ты его огорчила, уж извини, что лезу в ваши дела.
— Лезь.
— Лезть? — по-доброму усмехнулся он.
— Лезь. Если я что не так сделаю, если обижу Лёшу, то дай мне по голове, ладно, Вадим?
— Прямо сейчас могу дать, если хочешь.
— Дай.
Улыбаясь, он примерился к моей макушке, но остановился и покачал головой.
— Не-а, лучше не буду, а то опять весь вечер на матах лежать, а потом домой ползти полумёртвым. Ты лучше мне вот что скажи, Ник, — Вадим глянул по сторонам. — Таня прислала фотографии набросков… — он смутился и запыхтел, как ребёнок.
Надо же, смелая женщина. Не думала, что Таня так быстро решится.
— И как тебе?
Вадим с силой потёр ладонью шею, до красноты.
— Норм. Ну, так… здорово, да, — покряхтев, состроил кислую мину. — Но я так не смогу… зачем меня рисовать? Лучше девочек одних.
— Можно с тобой говорить напрямую?
— Со мной лучше только напрямую, — усмехнулся он. — Я намёков не понимаю.
— Таня разрешила сделать тебе комплимент. Говорит, что ей ты не веришь. Так вот: у тебя роскошное тренированное тело. — Я никогда ещё не видела, чтобы за долю секунды лицо человека приобрело цвет баклажана. — Красота этой композиции в контрасте: сила мужчины и слабость ребёнка. Я могу нарисовать тебя в одежде, хоть в пальто с шарфом и ушанке, но нам с Таней кажется, что намного лучше, если плечо будет голым. Только твой профиль, шея и плечо. И спящая Лиза, как на детской фотографии.
Вадим задумался. Цвет лица постепенно возвращался в норму.
— А мне придётся… позировать?
— Совсем недолго. Я знаю, как тебе трудно, поэтому сделаю пару снимков.
— Ладно, Ник, я попробую, — согласился со вздохом. — В эти выходные?
— В воскресенье подойдёт?
— Да. Приходите на ужин.
Он сказал «приходите», во множественном числе.
— Спасибо. А ты почему ещё не дома? Девочки, небось, заждались.
— Лёшу жду, надо закончить дела.
— А… ну тогда… я пойду.
Ушла домой. Больше шпионить не стала, хотя хотелось ворваться в спортзал и повиснуть на шее Алексея. Уговорить его плюнуть на занятия и на дела.
Вернулась домой в пустую квартиру. Раз уж Алексея нет рядом, то создам его образ. Обещала себе, что сделаю его губы и шею из гипса, но к Родену идти не хочется, так что и глина сойдёт.
Обеденный стол у меня маленький, да и не люблю я на нём работать, лучше на полу. Расстелила клеёнку, разложила зарисовки и взялась за работу.
Телефон лежит в кармане клеёнчатого передника, и я смотрю на него каждые пять минут. У Алексея закончились занятия. Наверное, они с Вадимом занялись делами, рассказывают о командировке Семёну. Или пошли ужинать. Или в бар.
Разминаю глину так яростно, что ноют суставы.
Снова смотрю на телефон.
Не могу больше ждать, позвоню и признаюсь, что безумно скучала. Приглашу его на ужин. И на завтрак. С Алексеем не играют. Таких, как он, берегут.
Звонит телефон, на экране высвечивается имя Алексея. Сердце сразу откликается, подпрыгивает до горла. Пачкая телефон глиной, я включаю громкую связь.
— Ник, ты дома?
— Угу, — отвечаю чуть слышно, потому что сердце стучит слишком громко, мешая говорить.
— Это хорошо.
— Что-то случилось?
— Нет, — отвечает с заминкой. Голос недовольный, глухой.
— Я ушла… Вадим сказал, что вы заняты…
— Мои друзья слишком много болтают. Для тебя я никогда не занят.
— Это хорошо. Вадим согласился позировать.
— Понятия не имею, как ты его на такое раскрутила.
— Не я, а Таня. Я как раз собиралась тебе звонить.
— Что-то случилось? — Алексей встревоженно повторил мой вопрос.
— Да. Соскучилась. Очень.
