Горький мед, сладкий яд - Надеждина Ирина Николаевна (книги серии онлайн txt) 📗
Глава 87
Лазарев перезвонил и сказал, что с Никой все в порядке, поводов для волнений нет. Днем Ника была веселой и, как заметил Владислав, действительно меньше кашляла.
Вечером Лазарев, как и обещал, провел Влада в блок интенсивной терапии, к Асе. Когда они шли туда, он сказал:
– Кстати, Влад, хочу тебя порадовать, у нее улучшилась кардиограмма. Притом как-то резко. Так что, может быть, и все обойдется.
– Не к добру, – мрачно заметил Владислав.
– Только вот не каркай мне. Тебе не угодишь, – поморщился Лазарев.
– Валера, я слишком долго проработал реаниматором. Лазарев удивленно посмотрел на него и промолчал. У двери блока он остановился и сказал:
– Иди, там сейчас одна медсестра, да и та сегодня дежурит первый раз. Я предупредил, чтобы она вам не мешала. Второй бокс. Только недолго.
– Сколько?
– Минут пятнадцать. Я зайду. Я пока врача отсюда озадачу кое-чем.
Владислав вошел в бокс. Невольно у него сжалось сердце. Ася лежала бледная, почти прозрачная. На мониторе зеленые зайчики выписывали замысловатые кривые. Увидев его, Ася приподнялась и улыбнулась.
– Лежи, лежи, не ворочайся, – запротестовал Владислав.
– Я уже устала лежать, спина уже никакая. Я немножко посижу, – она села. – Привет.
– Привет, – Владислав склонился и поцеловал ее в щеку. Ася ответила. – Как ты?
– Ничего. Мне Валерий Федорович сказал, что обязательно срочно нужно делать кесарево сечение. Это так?
– Так. Об этом речь шла сразу – плановое кесарево. Не волнуйся, вся процедура занимает не так уж много времени, а риска для тебя значительно меньше. И так перегрузили твое сердечко, – Владислав попытался улыбнуться как можно бодрее. – Мне Ника сказала, что вы с ней планы строили. Если не секрет, какие?
– Не секрет. Если я отсюда выйду, как только поправлюсь и подрастет малыш, обращусь к тебе как к спонсору. Пока я сидела дома и даже пока лежала здесь, у меня накопилось довольно много рисунков. Еще дома у меня очень много того, что было нарисовано раньше. Попрошу Всеволода Иосифовича посмотреть, что из всего этого заслуживает внимания, а потом устроим выставку. Будешь спонсором?
– Само собой. Только ты не говори таких глупостей вроде: «Если я отсюда выйду…» Выйдешь, куда ты денешься с подводной лодки?
– Влад, – Ася вдруг стала совершенно серьезной, – скажи честно, ты проститься со мной пришел?
– Ася, перестань, – Владислав взял ее за руку и слегка сжал кисть. – Все не так плохо, как тебе кажется. Ты просто немного боишься, вот и все.
– А если все-таки со мной что-то случится?
– Нет человека, который мог бы обвинить меня в том, что я не сдержал свое слово, – совершенно серьезно ответил Владислав. – Ни среди живых, ни среди тех, кого уже нет. И то, что я тебе пообещал, в тягость не будет ни мне, ни Нике. Просто сегодня я решил, что стоит прийти и немного поддержать тебя.
– Влад, вдруг что со мной…
– Перестань, Асенька, – взмолился он.
– Выслушай, – продолжала она настаивать. – У Всеволода Иосифовича возьмешь конверт. Там все написано. Там мое завещание, он об этом ничего не знает. Квартира останется моей подруге, рисунки тебе и Нике, в квартире есть кое-какие антикварные вещицы – их отдашь Всеволоду Иосифовичу.
– Хорошо, только прошу тебя, давай больше не будем об этом.
– Ну, ладно, не будем. В принципе, все я тебе уже сказала. Расскажи, какая там погода?
– Оттепель, плюс семь. Зима кончилась.
– Хорошо, – Ася вздохнула и посмотрела куда-то поверх головы Владислава. – Не хочу в мерзлую землю…
– Ася…
– Извини, – она виновато улыбнулась. – Я действительно волнуюсь перед завтрашним днем. Скажи мне лучше, эта операция для ребенка действительно совершенно безопасна?
– Совершенно. И для женщины тоже. Шовчик обещали сделать аккуратненький, чтобы внешний вид не портить. Только после наркоза ощущения неприятные, но это не страшно.
Дверь бокса открылась, и вошел Лазарев. Он внимательно посмотрел на Асю и Владислава и сказал:
– Влад, пора, не утомляй Асю. У нее завтра трудный день.
Владислав попрощался и вышел вместе с Лазаревым. Когда они вернулись в его кабинет, Владислав, хмурясь, сказал:
– Валера, ее нельзя завтра кесарить. Она не встанет со стола. Это улучшение на самом деле не такое уж улучшение. Пережди дня три.
– А если за эти три дня ей станет совсем плохо? Наш кардиолог считает, что момент как раз подходящий. Нагрузка станет меньше, и, может быть, проскочим.
Вопрос повис без ответа. В кабинет вошла Ника, которую позвала по указанию Лазарева медсестра…
Глава 88
Владислав после ухода Ильи и Людмилы поднялся к себе в спальню. Его вдруг охватила слабость, еще большая, чем сегодня утром в кабинете. Алика и Кати дома не было, они уехали на дискотеку.
Владислав, как был в джинсах и свитере, лег поверх покрывала на кровать. Он слышал, как, ступая, насколько мог, тихо, в комнату напротив пошел Сергей. Владислав включил телевизор и выключил свет. Происходящее на экране его совершенно не интересовало, он выключил телевизор и снова включил свет и взял книгу. Но усталость последних дней дала себя знать, и он незаметно для себя уснул.
Ему снился сон – кошмар, отдаленно похожий на сказку. Будто бы он в холодную ветреную ночь заблудился в лесу. Он очень замерз и устал. Белая шелковая рубашка совершенно не согревала, а только была приманкой для летучих мышей, которые почти касались своими крыльями его лица, издавали над ухом противный писк и цеплялись за распущенные волосы. Уже еле передвигаясь, он заметил вдали среди деревьев слабый огонек. Собрав остатки сил, он пошел в том направлении, боясь потерять огонек из виду и стараясь не упасть. Через некоторое время Владислав вышел к высокой стене замка, стоящего в лесу. Огонек, к которому он так стремился, был свечой, горящей в окне сторожки у ворот. На его стук приоткрылась дверь в обитых железом воротах, и показался мерзкий привратник-горбун. Он склонился в низком поклоне и проскрипел:
– О, господин, наконец-то вы пришли. Ваш дом ждет вас.
– Мой дом? – удивился Владислав.
– Ваш дом. Вот свеча, сейчас я открою дверь. Горбун проковылял вперед и, гремя ключами, открыл дверь.
Владислав вошел в темный коридор, и дверь за ним захлопнулась. В замке было ненамного теплее, чем в лесу, но не было ветра, иногда только откуда-то тянуло сквозняком, от этого пламя свечи начинало колебаться. Все двери, которые он толкал, были заперты, и в замке было тихо, как в гробу. Владислав готов был упасть от изнеможения на холодные плиты пола. Капая, воск свечи обжигал ему пальцы. Откуда-то послышалась музыка, тяжелый рок. От этого стало еще хуже. Осталась последняя дверь. Держась за стену, Владислав с трудом дошел до нее. Эта дверь оказалась открытой. Он попал в огромный ярко освещенный зал. Глазам стало больно от света. Откуда-то послышался голос:
– Входи, господин!
Владислав прошел на средину зала, где стояло ложе с шелковыми подушками. Он почти упал на эти подушки. Откуда-то у него в руках оказались удивительной красоты четки из горного хрусталя. Появились несколько служанок в полупрозрачных одеждах, как на Востоке, с лицами, прикрытыми платками целомудрия. Они принесли еду и вино и сразу же удалились. Владислав был голоден и очень хотел пить. Он начал есть, вино само подливалось в тончайший хрустальный бокал. В зале было тепло, усталость понемногу отходила. Тяжелого рока, который раздавался за дверью зала, здесь слышно не было. Наоборот, зазвучала нежнейшая, немного печальная и загадочная восточная музыка. Вместо служанок появились две удивительно красивые женщины в еще более красивых и прозрачных одеяниях. У них были едва прикрыты только бедра и грудь, лица их, так же как и у служанок, закрывали платки целомудрия. Они поклонились Владиславу и начали танцевать. Исполняемый ими танец живота был прекрасен. Их тела двигались просто завораживающе. Он полулежал на шелковых подушках, пил вино, перебирал четки и наслаждался присутствием женщин и музыкой.
