Лунные грезы - Николсон Кэтрин (первая книга TXT) 📗
Но Гай не засмеялся. Наоборот, лицо его было на редкость серьезным.
– А что, если найдется мужчина, который поможет тебе? Если ты ему позволишь.
– Возможно, – согласилась Корри. – Но я не имею права на ошибку.
– Никому не хочется ошибаться, – кивнул Гай. – Но твои слова многое объясняют.
– Правда?
Ей отчего-то польстил его интерес.
– Разумеется, – наставительно заметил Гай. – Прежде всего тебе нужен покровитель. Учитывая твои весьма необычные претензии, это единственный выход. Ты не можешь позволить себе что-то более… постоянное и к тому же всегда стремишься взять верх. Как понимаешь, это идеальное решение. Ни к чему не обязывающее и вполне безопасное. С дополнительным преимуществом – договор расторгается по первому слову.
Девушку неприятно укололи холодно-презрительные нотки.
– Не более безопасное и ни к чему не обязывающее, чем ваши связи с замужними женщинами. Не воображайте, что я слепа.
– Прямо в десятку! – улыбнулся Гай ленивой знакомой улыбкой. – Но заметь, я никогда не притворялся, что влюблен.
– Опять это слово, – с деланным упреком покачала головой Корри. – Для людей, которые даже не нравятся друг другу, мы, кажется, слишком много говорим о любви.
– По-моему, я знаю причину. Эскимосы больше всего боятся снега, потому в их языке семнадцать обозначений этого понятия, и они беспрерывно толкуют о нем, подробно обсуждают каждую метель, как любовник – предмет своей страсти. Вероятно, поэтому у французов так много названий для этого чувства, оно идет вразрез со всем, что они так ценят, – с логикой, разумом, расчетом…
По телу Корри разлилось странное тепло. Она не должна признаваться, что любит его, но может по крайней мере говорить о любви.
– Как по-вашему, она существует на самом деле?
Гай отвел взгляд.
– Думаю, да. Но приходит очень редко. И никогда не знаешь, где ее найдешь. Что твоя амбра, о которой я упоминал. Нельзя отправиться на охоту за ней, надо лишь иметь терпение, и в один прекрасный день, когда ее совсем не ждешь, море может принести комок амбры к твоим ногам.
– Значит, для нас надежда еще не потеряна.
– Мне бы хотелось в это верить.
Он остановился и повернулся к ней лицом. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Все вокруг находилось в движении – волны, планеты, путешествующие по своим орбитам. Только они застыли будто в волшебном сне.
– Я спрашиваю себя, – еле слышно вымолвил наконец Гай, – что, если это все-таки возможно…
– Что именно?
Почему-то Корри стала задыхаться.
– Начать сначала. Перечитать книгу и написать собственный конец.
– Не получится, – с деланной беспечностью бросила Корри. – Мы совершенно друг другу не подходим. Я никогда не доверюсь мужчине, который не знает, что такое бедность.
– Разумеется, – с легким сожалением кивнул Гай. – А я никогда бы не смог довериться женщине, которая не имеет ни малейшего понятия о жизни в роскоши. – Он немного помедлил, пристально изучая Корри. – Впрочем, может быть, ты скрываешь, что богата?
– К сожалению, нет. Но обязательно разбогатею. Когда стану знаменитой.
– Когда-нибудь… – Опять это сожаление в голосе. – Но тогда будет слишком поздно.
Еще одна томительная пауза. Наступающее море лизало их ноги, как огромный ласковый пес.
Гай взял руку Корри, почти рассеянно поднес к губам и легонько подул на пальцы. Девушка против воли вспомнила ту ночь в доме на улице Петра Сербского и растаяла от одного его прикосновения.
– Не надо. – Ее голова кружилась, реальность ускользала с неимоверной быстротой. – Ничего не получится. Мы слишком разные.
– Но почему? – возразил Гай спокойно. Чересчур спокойно. Отчего же Корри так трясет, будто земля вот-вот разверзнется под ногами? – Это напоминает загадку, которую мне кто-то задал: «Что означает слово „вечность“?» Ответа нет, каждый должен сам создать собственное понятие о вечности и будущем. И мы могли бы попробовать. Забыть о прошлом и настоящем – просто быть самими собой. Ты и я.
– Это не так легко. – О, если бы она могла решиться! – Нет такого понятия «ты и я» и никогда не было. С тобой я совершенно теряюсь и не понимаю, что со мной творится. – Девушка путалась в словах, пытаясь выразить, что испытывает, и при этом стремилась быть абсолютно честной с ним и собой. – Забываю обо всем и постоянно принуждена играть какую-то роль, навязанную кем-то непонятным. Не в силах быть естественной.
– Только не здесь, – заметил он, так категорично и убедительно, точно открывая новый закон природы, – не в Биаррице.
– Ты прав, – нерешительно засмеялась Корри. – Но так или иначе, я не могу остаться здесь навсегда.
– Хорошо, – согласился Гай, немного подумав, – если Биарриц тебе надоест, мы можем поехать куда угодно. На следующей неделе будет «Праздник обжор» в Бургундии. Подумай только, мы вдвоем, а третий – паштет из гусиной печенки!
– Из гусиной печенки?
Неожиданный, невероятный, как зимний нарцисс, прилив радости подхватил Корри. Забыть о холодах на день, на неделю… что тут плохого?
– Это намек или предложение?
– Ни то и ни другое! – торжественно поклялся Гай, отвесив грациозный старомодный поклон. – Просто… приглашение.
Боже, что ей делать?
– А как насчет Бланш?
Лицо Гая вмиг окаменело.
– Я ничего не обещаю. Никаких планов, контрактов и объяснений. Ты и я. Только и всего.
Корри смотрела на него, сжимаясь от ужасной боли при воспоминании о любви, которую всегда воображала: смех, музыка и неизбежный хэппи-энд. И что получила взамен? Мучительную смесь сомнений, противоречий, пугающий, головокружительный полет сквозь безвоздушное пространство, бесконечное падение в никуда. И это любовь?!
– Ну? – подстегнул Гай. Хрипло. Требовательно.
Но губы Корри точно заледенели. Воздуха не хватало. Бессонными длинными ночами в «Луизиане» она мечтала об этой минуте. Ждала ее. Жаждала. И теперь, когда грезы становились явью и луна падала прямо ей в ладони, оказалось, что она, Корри, изнемогает под тяжестью непосильного груза.
– Откуда мне знать, можно ли довериться тебе, – вырвалось у девушки.
