Паутина грез - Эндрюс Вирджиния (бесплатные серии книг .txt) 📗

— Доброе утро, Ли! Денек-то какой, а! Трой говорит, вы собрались сегодня на океан? Я бы с удовольствием к вам присоединился.

Я перевела взгляд на Троя. Мальчик сосредоточенно ковырял вилкой половинку грейпфрута. Его гувернантка монотонно повторяла ему правила поведения за столом. Не говоря ни слова, я села. Мне сразу налили полный стакан апельсинового сока. Бросив украдкой взгляд на отчима, я увидела на его лице все ту же улыбку. Он был аккуратно причесан и тщательно одет в белоснежные летние брюки и свободную голубую рубашку и выглядел отдохнувшим и оживленным. Как он может, как он смеет быть таким, терзалась я. Неужели он думает, что вчерашний кошмар можно отбросить в сторону, забыть? Неужели он считает, что если притвориться, будто ничего особенного не произошло, то все останется по-прежнему? Неужели он уверен, что все сойдет ему с рук? Нет, наверняка он ждет, что я поставлю в известность мать. Должна же она знать, какой муженек ей достался! Мама, конечно, сразу подаст на развод, и мы сможем наконец-то покинуть этот злосчастный Фартинггейл.

Однако Тони держался беспечно, будто ничто не тревожило его. Преспокойно сложив «Уолл-стрит джорнэл», он допил кофе и вновь заговорил:

— Трой сегодня позавтракал на славу. Поскольку знает, что, если он намерен предпринять большую прогулку, ему понадобятся силы. — Он подмигнул младшему брату. — Верно, Трой?

— Угу, — промычал малыш с набитым ртом. Аппетит у него явно был хороший.

— Я подумал, что, возможно, тебе захочется в конце дня прокатиться верхом, — продолжал Таттертон, обращаясь ко мне. — Кстати, я уже отдал распоряжения на конюшне. Керли приготовит нам Сторми и Сандер. Как ты смотришь на такое предложение?

Я посмотрела на Троя и его гувернантку. Они были заняты своими делами: грейпфрутом, тостами, нравоучениями, столовыми приборами и совершенно не слушали, что говорит Тони. Тогда я обратила на него пылающий взор.

— И ты осмеливаешься еще что-то предлагать мне? — сквозь зубы процедила я.

Он пожал плечами:

— Я полагал, тебя это заинтересует. Для верховой езды день подходящий. Всегда считал, что ты любишь лошадей и наши прогулки…

— Лошадей я люблю. Дело не в этом, — отрезала я.

— Тогда в чем же?

— Ты считаешь, что я отправлюсь с тобой куда-нибудь после… после того, что произошло этой ночью?

Гувернантка резко подняла голову. Улыбка сползла с лица Таттертона, но он быстро надел на себя новую маску — недоумения. Я повернулась к гувернантке. Та замерла, не глядя в нашу сторону, но видно было, как навострились ее уши.

— Я не хочу сейчас обсуждать это, — произнесла я и залпом выпила апельсиновый сок.

Тони откинулся на спинку своего стула.

— Как угодно, — промолвил он. — Возможно, к вечеру ты будешь в лучшем настроении. Если надумаешь, знай, что лошади готовы. В любом случае прогулка наша не будет долгой. Выяснилось, что вечером мне придется подъехать в бостонский офис. Появились неожиданные дела.

— По мне, так отправляйся хоть сейчас, — невежливо и по-детски буркнула я.

Отчим не ответил. Только покачал головой, поморщился и снова развернул газету.

Вот это спектакль, негодовала я про себя. Что, он на самом деле думал, будто я соглашусь гулять в его компании? Я решила не углубляться в обсуждение этого щекотливого вопроса, но скорее ради Троя, а не ради себя. Малыш просто изнемогал в ожидании похода на океан. Ему не терпелось пополнить свою коллекцию ракушек да и просто побегать на пляже. И я должна была идти с ним, должна улыбаться, быть веселой — для Троя.

Таттертон встал из-за стола.

— Может быть, я подойду к вам на берег, — сказал он и, кивнув, вышел из комнаты. Я быстро поела, все время поторапливая Троя. Мне не хотелось, чтобы Тони присоединился к нам еще в парке.

Бесконечная оживленная детская болтовня отвлекла меня от тяжелых раздумий, хотя страшные события прошедшей ночи все время возникали перед глазами. Правда, меня выручал Трой, задавая очередной каверзный вопрос. Любознательность его не ведала границ, и это спасло меня от срыва в то утро.

— Отчего движутся облака, Ли? Посмотри! — лопотал он. — Вон то, большое, только что было у нас над головой, а теперь вон где! У них что — крылья?

— Нет, — с улыбкой отвечала я. — Их несет по небу ветер.

— А почему ветер толкает их целиком, а не раздувает на клочья?

— Такое тоже часто бывает. Именно поэтому некоторые облака маленькие и лохматые. Они оторвались от больших и теперь летят сами.

Я погладила мальчика по пушистой голове. Трой не заметил моего ласкового жеста. Он шел, деловито размахивая своим ведерком, приготовленным для «ракушечного урожая».

— А если я взлечу в небо, облака будут носить меня? И тоже погонит ветер?

— Если ты станешь достаточно легким, для того чтобы взлететь, то обязательно.

— А ветер не разобьет меня на кусочки?

— Только в том случае, если ты будешь соткан из воздуха или мельчайших водяных капелек, как облако. А почему ты так интересуешься этим? — Я удивилась тому, какие необычные мысли посещают иногда этого малыша.

Трой пожал плечами:

— Тони рассказывал, что есть на земле места, где ветер бывает настолько сильным, что поднимает с земли людей и гоняет их по небу, как листья. Или как облака.

— Что ты, Трой! — Я остановилась, чтобы обнять мальчика. — В наших краях такого не бывает. Здесь ты в полной безопасности.

— А тебя ветер не сможет унести от меня? — с затаенной дрожью спросил он.

— Нет. Обещаю, что этого никогда не случится, — уверила его я, хотя в глубине души сознавала, что вихрь жизненных невзгод уже испытывал меня на прочность. Во всяком случае, мои счастливые дни он навсегда унес прочь.

Малыш заулыбался, высвободился из моих рук и ринулся на пляж.

— Смотри! Смотри, что я нашел! Голубые ракушки! — услышала я вскоре его радостный вопль и увидела, как малыш нагружает свое ведерко.

Я полной грудью вдохнула свежий морской воздух. Мне показалось, что дыхание океана освободит меня от смятения и тяжести, которые с ночи не отпускали душу. Потом оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет Таттертона. Наверное, он понял, что его общество, мягко говоря, нежелательно. Уверившись, что мы с Троем одни на пустынном берегу, я тоже побежала к воде, чтобы поискать ракушки, которые за ночь вынес прибой. Скоро наше ведерко было полно доверху.

Когда мы вернулись, выяснилось, что Тони нет дома. Трой сразу начал допрашивать Куртиса, и тот сообщил, что мистеру Таттертону пришлось выехать в Бостон раньше, чем он планировал. Дворецкий сказал также, что Тони просил передать мне следующее: лошади готовы, и я могу отправляться верхом в любой момент, но без него.

Я не хотела больше гулять. Весь день мы с Троем провели дома: он играл, я читала, потом мы играли вместе, только перед ужином вышли ненадолго в парк покормить птиц.

Отчим не вернулся и к обеду, что несказанно обрадовало меня. А вечером появился Куртис и доложил, что только что получена телеграмма от миссис Таттертон, в которой она сообщает о своем возвращении завтра с курорта.

Слава Богу, слава Богу, запело у меня внутри. Я все, абсолютно все расскажу ей, во всех подробностях, чтобы она узнала, через какой ужас мне пришлось пройти и что за страшный, двуличный человек ее очаровательный муж. Я была совершенно уверена: после этого мы ни на минуту не задержимся в хваленом Фартинггейле. Тони заплатит за все, что он совершил со мной. Уж мама позаботится об этом. Я знала, что когда мать гневается, ей не страшен любой противник, даже такой могущественный, как Тони Таттертон. Что касалось меня, то никакие извинения, объяснения, обещания и посулы не заставят меня простить отчиму его злодейство. Я была почти уверена, что Тони, узнав о намерении матери расстаться с ним, явится ко мне для примирительного объяснения. Но я была настроена сурово и решительно.

Сгущались сумерки. Я волновалась все больше и постоянно прислушивалась, не слышны ли в холле шаги. Меня по-настоящему страшило возвращение Тонн.