Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Купер Джилли (электронные книги без регистрации txt) 📗

– Я не разрешаю им пить коку – сахар портит зубы – сказала Рэчел, – лучше воду. Где хранятся кружки?

– В машине. Только что помыты.

– Но она же заполнена только наполовину, – возмутилась Рэчел, открывая дверцу. – Как же вы не понимаете, что нерачительно расходуете энергию?

Маше и Ване не разрешалось также есть сдобное печенье и маленькие шоколадные гнездышки с яичками.

– Тебя надо перевоспитывать, – вздохнула Рэчел. – Эти шоколадные гнездышки ни много ни мало восемьсот калорий, да еще пестициды, содержащиеся в какао-бобах. У тебя в запасе всегда должны быть морковь и яблоки. Я бы их нарезала.

Содержимое холодильника ее чуть не убило. Так как Лизандер его не размораживал, то брал на себя ответственность за увеличение озоновой дыры. Срок хранения продуктов истек, а от полупустых банок с паштетом он должен .был получить листериоз.

Достав немного моркови, она начала ее безжалостно кромсать на разделочной доске. Артур, постоянно наблюдающий за кухней, особенно если там были люди, напугал ее чуть не до полусмерти, просунув в окно длинную морду, половина которой была зеленой после лежания на траве. Да и вообще он был в грязи.

– Артур присоединился к партии «зеленых», – захихикал Лизандер.

– Почему вы все опошляете? На следующих выборах я проголосую за «зеленых» Ратминстера.

– Вы правы, – сказал Лизандер. – Вернее, левы.

– «Зеленые» не автоматически левое движение. Рэчел поставила тарелку с морковью на спичечных палочках перед сникшими детьми.

– Побегайте, осмотритесь, – предложил им Лизандер. – На дворе хороший пруд.

– Кто обставлял дом? – Рэчел обвела взглядом тиковые софы, стулья и епископский трон.

– Мериголд.

Лизандер протянул Рэчел стакан «Мюскадета».

– Слава Богу, она подарила мне микроволновую печь, – Лизандер сбросил с софы щегольскую щетку, конскую скребницу и помятые тренировочные брюки, – у меня не хватает терпения ждать, пока еда разогреется, и я о ней забываю.

– Доверчивая Мериголд! – перепугалась Рэчел. – Микроволны не только вредят печени, но и убивают мозговые клетки.

– Моя печень больна уже несколько лет, – сказал Лизандер, осушая половину бокала. – Ну а мозговых клеток у меня никогда не было. Эй, ребятишки, я принес вам видеокассету.

Их лица вновь зажглись, а потом потухли, потому что мама не разрешала им смотреть телевизор, достав рулон бумаги и коробки для игрушечного замка.

– Хочу смотреть телевизор, – пробурчал Ваня.

– Ну-ну, нельзя. Я помогу вам, – успокоила их Рэчел, доставая бутылочку клея. – Какой запущенный дом. Ты что, не убираешься?

– Мамаша Кураж приходит раз в неделю, но мы в основном сплетничаем. Она говорит, что не любит передвигать вещи, и не передвигает.

Последовала пауза. Было ужасно жарко.

– Может, вы искупаетесь со мной в реке, – предложил Лизандер. – Одному не хотелось бы.

Загрязнение, – проворчала Рэчел.

– Ну тогда поужинаем.

О, Господи, – Рэчел схватилась за голову. – Белые булочки – самое худшее, что вы могли им предложить. И потом, неужели вы не понимаете, что бургеры делают из самого плохого мяса животных?

Лизандер задумчиво посмотрел на нее. Он удержался от ошибки, не сказав, почему от нее ушел Борис. Затем перевел взгляд на Ваню и Машу. Они выглядели, как дети из кинохроники, таких можно увидеть и на фотографиях рядом с воронками и грязными руинами, оставшиеся без крова именно потому, что война шла из-за их домов.

– У нас много яиц, – ласково сказал он. – Ваша мама приготовит вам что-нибудь на ужин, а мы поиграем с Джеком в футбол, а потом покатаемся на Артуре.

Это предложение имело огромный успех. Джек мог часами не выпускать мяч, а Артур любил детей. И когда они перед ужином пошли мыть руки, то завизжали и захохотали.

– Рэчел, Рэчел, иди посмотри, какой ужас. Ворвавшись в туалет, Рэчел увидела там художества Лизандера. Напившись на празднике, он красной краской нарисовал мужские органы и обнаженную женщину с чудовищной грудью и злыми глазами и затем подписал огромными буквами: «Я ЛЮБЛЮ ДЖОРДЖУ».

– О Господи, я и забыл об этом! Лизандер пытался не рассмеяться.

– Ты не только разрушаешь озоновый слой, что способствует глобальному потеплению, – бушевала Рэчел, – но еще и добавляешь токсичных веществ в окружающую среду.

«А ты готовишь самую плохую яичницу-болтунью, – хотелось сказать Лизандеру, после того как он вылил полбутылки кетчупа в безвкусную массу. – И если бы не соль, то ею можно было бы заклеивать раны у людей».

Салат из одуванчиков был еще отвратительнее. Спасением было пить сколько можно, и после двух стаканов даже Рэчел немного смягчилась и позволила детям посмотреть «Утенка Дональда» по телевизору.

– Своей ненормальностью я похож на Дональда, – признался Лизандер Рэчел, ведя машину. – В детстве никто не мог понять моей речи, как и его.

Но Рэчел рассматривала «Валгаллу».

– А-а, поместье этого выродка Раннальдини. Он был одним из тех, кто разрушил наш брак, поощряя Бориса на интрижки. Благодаря ему Борис познакомился с Хлоей.

– А как она относится к детям?

– Хлоя? Ну, они ее обожают. И это неудивительно. Пичкает их сладостями, вкусной пищей и всегда дарит игрушки, когда дети навещают их с Борисом. Ну и как же в таких условиях не расти потребителями? Она даже позволяет им смотреть телевизор весь день.

– Да они и так миленькие.

– Я знаю.

Чтобы отвлечь Рэчел от того, что и Джек и Мегги забрались на колени к детям, Лизандер стал показывать ей красивые окрестности. Солнце садилось. В воздухе стоял запах табачных плантаций. Скотина воевала с крапивой. В лесу кричали совы. Не отваживаясь попрыскать аэрозолью от москитов, Лизандер закурил сигарету. После продолжительной паузы Рэчел заикнулась:

– Извини меня. Весь вечер вела себя как дура. Я ведь доставала и доставала Бориса, чтобы он помог деньгами. И сегодня утром пришел чек, подписанный Хлоей. Это так унизительно, но у меня не хватило мужества его разорвать.

Лизандер был потрясен:

– Бедняжка. Я дам тебе денег, вернешь потом. У меня на данный момент финансовых проблем нет.

Но Рэчел была слишком горда.

– Я преподаю, да и Гермиона иногда платит. Боже, как она ужасна! Открывает рот, только чтобы говорить о долларах.

– А зачем эти шары около ее дома?

– Самовозвеличивание, – кисло сказала Рэчел. – У Раннальдини – грифоны, у Джорджии Магуайр – ангелы, у Мериголд – львы. Ну а у Гермионы теперь эти яйца – вероятно, Боба. Она уже давно его кастрировала.

– Вообще-то он прекрасный парень, – вступился за Боба Лизандер. – И хороший игрок в крикет.

– Да, он самый приятный мужчина в Парадайзе, – сказала Рэчел.

Сейчас она опять выглядела красивой, с печальным лицом лисички и с коричневыми лодыжками под бесформенным платьем.

– Кстати, – сказал Лизандер, – я догадался, в чем несчастье Гермионы.

– Ну и в чем?

– Оно в Гретель, ее няньке с волосатыми ногами. Именно в ее волосатых ногах.

– Да почему же, черт побери, она их должна брить?

– Конечно, не должна. Хотя если хочет, чтобы я стал ее подарком, то лучше вообще походить на восковую фигуру. А дело в том, что она мне сказала. А именно: Раннальдини делает фильм под названием «Фиделио» – хотя лучше назвать «Неверный» [8]– о некой женщине по имени Нора, которая одевалась мальчиком и из кувшина поливала своего мужа.

– Ее звали Леонора – я знаю эту историю, – презрительно заметила Рэчел.

– Ну может быть. Извини. Тем не менее Гермиона рассчитывала спеть эту партию, но Херман сказал ей: «Дорогая, ты вряд ли подходишь на роль верной жены, а уж с такой безразмерной грудью тебя ни один уважающий себя зритель никак не примет за мальчика». И поручил исполнение Сесилии.

Рэчел присвистнула:

– Надо думать, дело в цифрах. Для Раннальдини лучше выкачать из «Кетчитьюн» больше денег для Сесилии, которая постоянно достает его алиментами. Неудивительно, что Гермиона зла.