Ужасный Шторм (ЛП) - Тоул Саманта (читаем книги .txt, .fb2) 📗
– Как давно ты начал употреблять их снова? Или ты и не останавливался? Ты был под этим дерьмом всё время с тех пор, как мы вернулись в жизни друг друга?
Его глаза смотрят в мои.
– Нет. Когда я сказал тебе, что чист, то говорил правду.
– Так когда?
– В первый раз я принял в Чикаго.
Я задыхаюсь.
– Первый концерт тура? – Мои слова выходят тихими.
Даже если я и думала, что будет так, это всё равно все ещё трудно слышать.
– Почему? – мой голос дрожит. Моё горло печёт от слёз.
Он качает головой и пожимает плечами.
– Я просто был подведён к краю и... мне нужно было что–то, чтобы снять напряжение во время концерта. Это не большое дело, Тру.
– Не большое дело? Ты, черт возьми, серьёзно? – протестую я.
– Я – не наркоман, – он качает головой.
– Сколько раз ты принимал их с Чикаго?
Он перемещает взгляд на ноги. Не встречаясь со мной глазами, он отвечает:
– Один, два – максимум.
Он врёт. Страх начинает расползаться по мне, как паутина.
– Сколько. Раз?
Он вздыхает и опирается на кафельную стену.
– Это имеет значение?
– Буду считать, что каждый день.
Он не спорит с эти фактом, значит я правильно понимаю. Моя кровь леденеет. Он был под наркотой последние две недели. Под наркотиками, когда мы ужинали вместе. Смотрели телевизор вместе. Каждый раз, когда он целовал меня. Занимался со мной любовью. В его теле была эта дрянь. Всё тускнеет на фоне этого.
Я чувствую себя обманутой, такой злой, и это просто вырывается прямо из меня.
– Не могу поверить в это, Джейк! Ты обещал мне, что больше не вернёшься к этому снова! В "Ламб Фоллс" ты мне обещал!
– Да, но всё изменилось, – его голос тихий и холодный, и он не тот Джейк, которого я знаю. Джейк, которого я люблю.
Слёзы собираются в глазах. Чувствуя себя потерянной, выставленной на произвол судьбы, я опускаю руку, в которой мешочек с кокаином. Я вижу, как глаза Джейка следует вниз, словно его жизнь зависит от этого. Разочарование и боль проходят через меня, и я боюсь, что это сломает меня здесь. Я теряю мужчину, которого люблю, из–за этой дряни в моей руке, и я не имею ни малейшего понятия, как это остановить.
– Послушай, это не большое дело, – говорит он. Его голос меняется снова, становясь нежным, выражение лица смягчается, – Я просто брал немного, чтобы выдержать день, вот и всё. Тебе не стоит беспокоиться об этом, малышка.
– Тебе не нужно было это дерьмо, чтобы прожить день, – шепчу я, мой голос дрожит из–за слов, – Это неправильно, Джейк. Ты знаешь это. Ты был таким раньше.
– Я не наркоман. Я всё держу под контролем.
– И это именно так, как говорит наркоман, – я кусаю внутреннюю часть щеки, чтобы не расплакаться, – Как наркоман, который помочился на сцене перед тысячами людьми... как наркоман, который чуть не утонул.
Его глаза сужаются. Его челюсть сжата, я вижу, как работают его желваки. Я знаю, он пытается сдерживать свой гнев. Пока.
– Тогда всё было по–другому, – его голос звучит даже жалко, – Я не был под контролем. Я под контролем сейчас. Тогда у меня не было тебя, малышка, – он пытается подойти, но я выставляю руку вперёд, останавливая его.
– Теперь у тебя есть я, но ты продолжаешь использовать эту дрянь. Что–то не сходится, Джейк. Это не убедительная причина. Я вообще не думаю, что это как–либо отличается от последнего раза. Я думала, что ты наконец покончил с тем, где был. Плавая лицом вниз в этом чёртовом бассейне мёртвым, ты продолжаешь это!
Его взгляд заставляет меня заплакать. Я знаю, что это было резко, но мне нужно вдолбить в него хоть немного здравого смысла.
– Знаю, сейчас всё слишком тяжело для тебя. Я знаю, что ты борешься с собой с тех пор, как умер твой отец, и эта история о том, что он сделал с тобой, выплыла наружу. Я знаю, что ты находишься под давлением тура и…
– Правда? – кричит он на меня. Такой порыв его гнева заставляет меня практически выпрыгнуть из своей ледяной кожи, – Потому что, по правде говоря, ты не имеешь грёбаного понятия! Чем занимаешься ты, Тру? Ведёшь тупую маленькую колонку в дерьмовом журнале! Я? Управляю чёртовым музыкальным Лейблом и группой, забочусь обо всех и в то же время гастролирую. Так знаешь что? Думаю, что ты ни черта не знаешь о давлении, под которым я нахожусь!
Из меня будто выбивают весь воздух. Я знаю, что это говорит не он, но это не делает боль слабее.
– Спасибо, Джейк. Было хорошо узнать, что в твоих глазах я сижу на месте и ничего не делаю.
Я протискиваюсь мимо него и направляюсь обратно в гостиную. Он следует за мной. Останавливаясь, я оборачиваюсь. У меня осталась ещё одна карта, чтобы сыграть.
– Я знаю, что ты борешься, это очевидно, твоя жизнь находится под давлением, но я не могу смириться с употреблением наркотиков, – я сжимаю мешок в последний раз, – Они или я?
– Что? – он не верит своим глазам.
– Ты слышал. Или ты возвращаешься в центр реабилитации и лечишься, или я ухожу. Я не буду мириться и смотреть, как ты рушишь собственную жизнь снова, – моё тело дрожит под тяжестью собственных слов.
Все эмоции исчезают с его лица, он делает глубокий вдох через нос.
– Снова? Прости, но ты была там в прошлый раз?
Я крепко зажмуриваюсь, делая глубокий вдох. Затем открываю глаза.
– Нет. К чему это, Джейк? – я тяжело смотрю на него, – Они или я? – повторяю я, поднимая мешочек выше.
Его челюсти напряжены, его глаза расфокусированы, затем сужаются на моих с решительностью.
– Я не выполняю ультиматумы.
Боль поражает меня в грудь. Он принял решение. Он зашёл дальше, чем я себе представляла. Когда я моргаю от боли, слёзы начинают бежать по щекам. Я вытираю их рукавом. Затем бросаю мешок с кокаином в него. Он попадает ему в грудь и падает на пол.
– Хорошей тебе жизни с твоими наркотиками, Джейк.
Я поворачиваюсь на каблуках, чувствуя подступающие слёзы, и решаю уйти.
Джейк хватает меня сзади и тянет к себе.
– Тру, нет, я не хочу, чтобы ты уходила.
– Ты не можешь иметь нас обоих, – кричу я ему в лицо.
– Прекрати вести себя, как ребёнок! – вдруг бездушная ярость проступает в его голосе. Он наклоняется ближе к моему лицу, его рука сжимает мои пальцы до боли.
– Я? Я не веду себя, как ребёнок! – возражаю я, – Я думаю, тебе стоит взглянуть на себя в зеркало!
Его лицо искажается, и сейчас я не узнаю его. Он отпускает меня, толкая.
– Пошла ты. Я могу делать, чёрт возьми, всё, что захочу. И если я захочу вдыхать кокс через нос целый день, то буду делать это, потому что такова моя жизнь. Всё было хорошо, пока ты не вернулась, вмешиваясь во всё своим святым отношением. Ты мне была не нужна тогда и точно не нужна мне сейчас.
Воздух покидает меня, его слова пробиваются через кожу к костям. И в этот момент я хочу причинить ему такую же боль, какую он причинил мне сейчас.
– А знаешь что, Джейк? Ты был прав. Ты точная копия своего отца.
Он выглядит так, словно я его ударила. Сильно. Затем его лицо разглаживается, его глаза встречаются с моими.
– Если так думаешь, то ты знаешь, где находится дверь, – его голос холодный, бесчувственный и страшно спокойный.
Это его ультиматум. Мне так больно, я так зла, что не могу его видеть прямо сейчас.
– Да, я так думаю. И больше не могу быть с тобой. Я закончила, – поднимая подбородок, я поворачиваюсь на каблуках, хватаю сумку и хлопаю дверью гостиничного номера.
Глава 27
Сердце болит. Я в замешательстве. В моих мыслях одна неразбериха. Каждый раз, когда я закрываю глаза, всё, что вижу – это взгляд Джейка, когда я ему сказала, что он копия своего отца. Я не имела это в виду. Конечно, нет. Я пожалела об этих словах, как только они слетели с губ. Но моя гордость не позволила мне взять их обратно.
Джейк никогда не станет таким, как Пол. Он тёплый и любящий... нежный и такой добрый. Он просто потерялся и ему нужна помощь. Но я не уверена, как ему помочь, или что я – единственная, кто может это сделать.
