Флиртуя с огнем (ЛП) - Мидер Кейт (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Он обошел кухонный островок и обнял ее своей сильной рукой.
― Я имею ввиду в лучшем смысле. Знаешь ли ты, сколько времени мне потребовалось, чтобы заставить ее выйти за меня?
О, боже. Сначала Джакс, теперь это. Кинси была не в настроении для романтики, которая заканчивалась романтикой.
― Целых шестьдесят секунд. Ты появился в той классной комнате и сбил ее с ног, остальное ― история.
― Нет, Кинси. Это было всего лишь начало долгой, тяжелой дороги к завоеванию женского сердца. Она не хотела, чтобы дети плакали из-за ее отказа мне, так что вместо того, чтобы поцеловать меня, вывела в коридор, а затем сказала, что мне нужно придумать что-то получше, чем это.
Кинси моргнула. Это была не та сказочная версия, которая утвердилась в летописи Тэйлоров. Все знали, что папа был в отпуске со службы в Окинаве, и затем ― вуаля! ― они с мамой уже вместе. Таковы были факты. Конец.
― Но как ты мог придумать что-то получше? То, что ты сделал, было идеальным, ― ей следовало бы знать. То же самое произошло с ней ровно неделю назад.
Ее отец покачал головой, улыбаясь воспоминаниям.
― Не для твоей матери. Она была практичной женщиной. Она не хотела жить на военной базе в Японии, и не хотела провести первые месяцы или годы в качестве армейской жены в одиночестве, так что она ответила: как только я буду на постоянном месте в США, она еще раз обдумает предложение. Мне пришлось поработать над этим и год спустя, когда меня перевели на Западное побережье, она согласилась выйти за меня. Потому что была ужасно упрямой.
Не думая о том факте, что все, известное ей об ухаживании ее родителей, было наглой ложью, Кинси приготовилась, как обычно, выступить в свою защиту.
― Пап, это не пример женского упрямства или требовательности. Ты знаешь, что произошло с Дэвидом.
― Люк ― не Дэвид, Кинси. Приехал бы Дэвид за тобой вот так? В ту минуту, когда ты завернула на задний двор, лицо Люка озарилось, как Золотые Ворота [3]. Он был так счастлив, увидев девушку, которую любит.
И тогда она разрушила его день. Его неделю. Может быть, его жизнь.
А может и свою.
― Любовь ― это не проблема, ― возразила Кинси. ― Я не могу позволить ему отказаться от всей его жизни, а если я вернусь в Чикаго, то буду чувствовать, что сдалась. Как и раньше.
Он заложил прядь волос ей за ухо. Этот жест отозвался теплом у нее в груди и в сердце.
― О, дорогая. Иногда я думаю, может мне стоило жениться еще раз. Чтобы показать тебе хороший пример женского поведения.
― Чтобы я смогла лучше понять свое место? ― пошутила Кинси, хотя на самом деле ей было совсем не весело.
― Чтобы ты смогла понять искусство компромисса. Почему это должно быть соревнованием? Почему вы оба не можете выиграть? Даже когда ты была ребенком, тебе всегда нужно было победить своих братьев. Быть лучшей во всем. В твоем мире нет такого понятия, как ничья.
Ее грудь болела, словно объятая огнем.
― Папа...
― Нет, послушай. Ты была с Дэвидом довольно долго, но это никогда не выглядело так, словно вы действительно вместе. Все было так, словно его жизнь была отдельно, а твоя ― отдельно. Иногда бок о бок, иногда сворачивая, но никогда не пересекаясь. Никогда не шла вместе, как одно целое. Сколько времени у него ушло на то, чтобы наконец сделать предложение? Чтобы предложить тебе настоящие обязательства? И ты тоже никогда не подталкивала его к чему-то серьезному. Ни один из вас не хотел меняться ради другого. Это не было судьбой и ты знаешь об этом.
Верно. Она полагала, что всегда знала.
― Ты можешь быть лучшей в чем-то и все равно полагаться на кого-то, если это правильный человек, ― продолжил ее отец. ― Парень, который тебя заслуживает, который понимает приоритеты. Который понимает, насколько ты сильная, упорная и удивительная. Люк приехал ради тебя, тыковка. Он был готов бросить своих близких, потому что ты ― его человек. Та, без которой он не может прожить. И я думаю, ты тоже не можешь без него.
Правдивость этих слов пронзила все ее существо. Кинси могла находится в своем материальном доме, но этот мужчина был домом для ее сердца. Ее внутренний компас указывал на Люка.
― Я не могу забрать его из семьи, папа. Возможно, меня будет не достаточно, ― Кинси казалось, что у нее не осталось больше слез, но их запас был бесконечным. ― Видел бы ты его с ними. Они ― все для него.
Сильные отцовские руки обхватили ее лицо и оказалось сильным ударом по расшатавшимся эмоциям Кинси.
― И ты тоже. Ты ― его человек номер один, а он ― твой. Вот и все. И когда я говорил, что ты похожа на свою маму, то не имел ввиду, что ты упряма, как она, хоть это правда, или что ты такая же постоянно соревнующаяся, хоть и это тоже правда. Я имел ввиду, что ты практичная.
Ее отец одарил Кинси таким же взглядом, как раньше, когда рассуждал о ее коллегах.
― Ты умная девушка, Кинси, самая умная из всех моих детей, и все же я хотел бы, чтобы ты тратила свои таланты на что-то более стоящее, чем помощь этим мошенникам, лгущим обществу. Эта проблема с Люком? Используй свой гениальный ум Тэйлор и реши ее.
Высказав мудрость, не приправленную излишними чувствами, полковник в отставке Джексон Тэйлор IV вышел во внутренний двор, чтобы почитать биографию Паттона [4], потягивая Сира [5] и обдумывая, какое мясо лучше подойдет для завтрашнего гриля.
Кинси плюхнулась за кухонный стол, мозг усердно работал, чтобы угнаться за бешено стучащим сердцем. Она прибегла к логике, своему старому и проверенному другу, но сучка отправилась в творческий отпуск. Может это было и к лучшему. Что вообще хорошего логика сделала для нее?
Кинси всегда верила, что не важно, насколько сильно ты хочешь, чтобы твои мечты исполнились, важно, сколько страданий ты готова выдержать, чтобы достигнуть их. Что-то ты всегда должен отдать. Отношения неизменно были в самом конце, или это была просто выученная мудрость? Не было такого понятия, как жизнь на блюдечке с голубой каемочкой, полная радуги и щенков, или пожарных и котят.
Ее отец был прав. Они с Дэвидом не слишком-то работали над отношениями. Чего-то не хватало, какого-то дефицита, о котором они даже не задумывались, потому были так сосредоточены на том, что происходит снаружи, а не внутри. Их совместная жизнь была комфортной. Безопасной. Но они существовали, а не жили. Жили в одном доме, но шли разными дорогами.
Кинси сама достаточно зарабатывала. Сама отвечала за свои оргазмы, потому ни в коем случае не могла положиться на мужчину в этом вопросе. Но помимо этого списка было еще много чего. Была страсть. Жизнь. Кто-то рядом.
Была искра узнавания, когда ты понимал, что принадлежишь кому-то.
Была ли она готова смириться с жизнью “если бы”? Страдать от поздних одиноких ужинов в высотных ресторанах, с печальными глазами размышляя о том, кого упустила? Полагаясь на то, что красивый официант подаст безрадостные оргазмы в паре с “Гленфиддик” восемнадцатилетней выдержки? Если она была готова отдать все ради работы, то почему же не готова сделать то же самое ради чего-то личного?
Ее мужчина, которому ничего не доставалось так просто, и все же он готов был сделать все еще сложнее. Принять новый вызов.
Кинси.
Выкорчевать свою жизнь и переехать туда, где не знал никого, кроме любимой женщины.
Кинси.
Шесть месяцев назад она сделала это ради Дэвида, ради неправильного мужчины, и сейчас вернулась туда, откуда все начала, испуганная, не способная понять величие любви, которую испытывает к ней правильный мужчина. Потому что та была выше всего, что она когда-либо представляла.
Все это время, Кинси знала, что готовность переехать в Сан-Франциско ради нее, была огромным шагом для Люка, как вселенная, как секвойя, но истинная широта его жеста осталась непонятой ею. Не то, что он оставил позади свою семью, но то, что он думал, она стоила такого выбора.
Люк думал, что она стоит всего. Он приехал сюда, уважая ее выбор, с благородным сердцем. Он любил свою семью, своих детей из приюта, свою работу, свой город, свою страну. И в его огромном сердце все еще оставалось место для Кинси.
