Легенда - Деверо Джуд (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Сама того не желая, Кэди вдруг подумала:
"Ты тоже была помолвлена с Грегори, хотя и не любила его».
— Расскажи-ка мне все о Леони, — сказала она, подходя к костру.
Он не отозвался нее просьбу.
— Садись вот здесь. Я хочу осмотреть твои ноги.
Она не стала даже спрашивать, откуда он узнал, что с ее ногами что-то случилось. Похоже, он знал о ней очень много. Усевшись на камень, который, очевидно, должен был служить стулом, она принялась развязывать шнурок, но Тарик отстранил ее руки. В считанные секунды он разул ее и стянул с ног мокрые носки.
— Ты отдаешь себе отчет, насколько опасны такие мозоли? — сердито спросил он. — Посмотри! У тебя на этой ноге две мозоли, а сколько на другой?
Не дожидаясь ответа, он стянул вторую мокрую туфлю и укоризненно посмотрел на три свежих мозоли. Одна из них уже прорвалась, и нога оказалась растерта в кровь, так что носок прилип к коже. Тарик осторожно стянул его.
Достав из рюкзака аптечку, он принялся обрабатывать ее раны, нанося на них мазь, чтобы избежать инфекции.
— Ты обо всех заботишься, а о тебе не заботится никто, да? — спросил он, осторожно и нежно обхватив ее маленькую ступню своими большими, теплыми ладонями.
Кэди не хотелось с этим соглашаться, но в том, как он заботливо ухаживал за ее ногами, было нечто настолько доверительно-родное, что она почувствовала себя ближе к нему, чем к кому-либо из встречавшихся ей прежде мужчин. Она спала с Грегори, но никогда не знала его. Она провела очень много времени с Коулом, но никогда не ощущала себя частью его, по крайней мере так, как начинала чувствовать себя рядом с этим человеком. Может, ее сбило с толку то, что Тарик, оказалось, знал все о ее жизни, но ведь и она о нем знала, не так ли?
— Во что ты играл, когда приходил сюда? Ты играл один? — спросила она.
— Всегда, — ответил он и начал бинтовать ее ноги.
— Ты играл в ковбоев? Или ты хотел быть космическим рейнджером?
— Ни тем, ни другим, — ответил он и, взяв в ладони другую ступню, принялся согревать ее в своих ладонях. — Я играл в тысячу и одну ночь. — Он с улыбкой посмотрел на нее. — Когда я был маленьким, я обожал все арабское. Аль-эль-Дин, или, как его называют в наших вестернах, Алладин приводил меня в восторг. Потом я целый год играл, представляя, словно я берберский принц. Я заворачивался в огромную шерстяную накидку и закрывал ею нижнюю половину лица наподобие вуали, наверное, чтобы защититься от песков пустыни.
В устремленных на нее глазах сверкали веселые искорки.
— Мне пришлось от этого отказаться, когда все лицо у меня покрылось сыпью от шерсти.
Кэди посмотрела на него очень серьезно, т — Что ты имел в виду, когда сказал: «На сей раз ты можешь до меня дотянуться»?
— Я не помню. Когда это было? Вот так — так лучше? — спросил он, указывая на ее ноги. — Думаю, сегодня тебе больше нельзя ходить. Выше подниматься не будем. А завтра мне, может быть, придется отнести тебя на руках вниз.
— Этого ты не сделаешь. И что все-таки ты имел в виду?
— Когда?
Она прищурилась, глядя на него.
— Когда говорил, что ты можешь дотянуться до меня? Понятия не имею. Я не помню, чтобы говорил такое.
По его взгляду она поняла, что он говорит правду. Невозможно было притвориться и смотреть так невинно.
— Ты думал обо мне, когда надевал свою черную мантию? — неожиданно для себя и очень серьезно спросила она.
— Откуда ты знаешь, что она была черной? Кэди не ответила, ожидая ответа на свой вопрос.
Он принялся доставать продукты из рюкзака, размышляя над ее вопросом.
— По-моему, я всегда думал о тебе, — тихо ответил он. — Ты стала частью моего детства.
— А ты представлял себе, что едешь верхом на белом коне по пустыне и просишь меня уехать с тобой? — едва слышно спросила она.
— Точно! — ослепительно улыбаясь, согласился он. — Итак, что мы будем есть на обед? У меня есть сухой бефстроганов, сухой цыпленок по-королевски и сухой…
— Это шутка, да? Неужели ты думаешь, что л стану есть какие-то полуфабрикаты… — Она не могла даже перечислить то, что он предложил. Казалось, от одной мысли о такой еде ей стало плохо.
— Есть какие-нибудь предложения?
— Дай-ка мне рюкзак и я посмотрю, что в нем имеется, — сказала она, и он с улыбкой предложил ей проверить содержимое рюкзака.
Тридцать минут спустя Кэди приготовила рисовую запеканку под сыром, а на десерт — хлебный пудинг на порошковом молоке.
— Неплохо, — оценил Тарик, съев три порции и отправляясь мыть тарелки. — Совсем неплохо.
Кэди предпочла рассмеяться, потому что она вдруг поняла, что он, как всегда, хочет поддразнить ее замечаниями о ее стряпне.
Снаружи все еще лил дождь, но внутри маленькой пещеры было уютно и тепло. Когда стемнело, Кэди почувствовала, что начинает нервничать. Что будет дальше? Неужели она должна будет лечь с ним в один спальный мешок?
Она подсознательно чувствовала, что секс с этим мужчиной будет совершенно не таким, как то, что она испытала с другими. Секс с Тариком, или занятия любовью с ним — а с этим мужчиной будет именно так, — изменит ее жизнь полностью.
Но самое ужасное, она будет постоянно желать его, понимая, что он предназначен другой. Он собирался жениться на некой Леони, в голосе которой слышен звон монет и нотки, заложенные пансионом для богатых девиц. Мужчины вроде Тарика Джордана не ведут поварих из Огайо знакомиться со своими мамочками. Особенно с такими мамочками, которые всю жизнь только и занимаются, что сохранением собственной красоты. Что она подумает о Кэди, которая вечно забывает сунуть в сумочку даже губную помаду, не говоря уж об остальных косметических штучках.
— О чем мысли, роящиеся в твоей миленькой головке? — подвешивая над костром ведро с дождевой водой, чтобы вымыть посуду, спросил он.
— О том, что я никогда не приняла бы тебя за человека, способного мыть посуду.
— И за того, кто верит, что ты умеешь врать. О чем ты думала на самом деле?
— О твоей матери. Она обожает твою Леони?
— Они одного поля ягодки. Мама ее для меня и выбрала.
— Ты хочешь сказать, как выбирают сервиз?
— Именно так, — согласился Тарик.
— А твой отец? Он встречался с твоей… с твоей… до того как умер? — Она не была уверена, что следует упоминать его отца, потому что мистер Фаулер сказал, что отец Тарика всего шесть месяцев назад погиб в авиационной катастрофе. Не смогла она выговорить и слово «невеста».
Тарик вежливо сделал вид, что не замечал речевых проблем Кэди.
— О да, он назвал меня идиотом. Сказал, что лучше мне жениться на дочери уборщицы, но не на одной из приятельниц матери. Между моими родителями никогда не было любви.
— Почему же они все эти годы сохраняли свой брак?
— Если бы отец с ней развелся, он должен был бы отдать ей часть своего богатства, поэтому он просто менял любовницу за любовницей. А моя мать, насколько я знаю, вообще не занималась сексом с тех пор, как я был зачат, потому что в это время, видишь ли, портился макияж.
Кэди рассмеялась.
— А Леони такая же, как твоя мать?
— Иди сюда, — он уселся на камень и широко расставил ноги. — Нет, не смотри на меня так, словно я собираюсь лишить тебя невинности. Я просто хочу, чтобы ты села здесь, а я буду расчесывать твои волосы. В них столько веточек, что, боюсь, лесничий арестует тебя за кражу национальной собственности.
Кэди с улыбкой уселась на землю между его ногами, и он принялся нежно выпутывать прутики из ее волос, то и дело бросая щепки ей на колени. Она молчала, ощущая его чувственные руки на своей шевелюре. В пещере теперь стало очень тепло благодаря ярко пылающему костру. Она очень устала, но пока еще не хотела ложиться спать, потому что не хотела, чтобы кончался этот день. Никогда.
— Нет больше ко мне вопросов? — тихо спросил он, перебирая пальцами пряди ее волос.
— Нет, — ответила она, — ни одного. — Кэди помолчала. — Но я могла бы послушать. Мне хотелось бы послушать, если ты захочешь мне что-нибудь рассказать.
