Гостья из тьмы - Маккинли Тамара (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Я не хочу об этом говорить, Ди! – упрямо сказала Дженни.
– Ты всегда так, – пожала плечами Диана. – Но рано или поздно тебе придется расхлебывать последствия своей ошибки. И никакое чтение дневников тебя от этого не спасет, учти.
Дженни пошла к себе и долго грустно смотрела в окно. Диана права, конечно, она никак не может забыть Брета. Но никакой ошибки она не совершает, это уж точно. Нельзя переступать через свою гордость! Дженни тяжело вздохнула, открыла дневник и нашла то место, где остановилась в прошлый раз.
Матильда провела целый месяц в одиночестве, объезжая пастбища. Габриэль в очередной раз исчез через несколько дней после отъезда Эприл в Аделаиду, а овчары были заняты окотом, начавшимся в Вилге. Она была вымотана до предела после двухнедельного мотания по просторам Чуринги и Вилги. Усталая, грязная, соскучившаяся по горячей пище и душу, Матильда возвращалась домой, чтобы немного отдохнуть и пополнить запас питьевой воды.
По дороге мысли ее то и дело возвращались к сильно постаревшему Габриэлю. «Старый негодяй всегда вовремя смывается, – думала она с горечью. – Как только у меня неприятности и я сильно в нем нуждаюсь, так он тут же исчезает, как будто носом чует, что произойдет впереди. Сразу понял, что с отъездом Эприл ему придется работать за двоих!»
Что-то непривычное в теплом ветерке заставило ее забыть все проблемы с Габриэлем и застыть в седле. Матильда подняла голову и принюхалась, натягивая поводья.
Дым! Это был дым!
У нее перехватило дыхание от страха, пока она всматривалась в горизонт в поисках пожара. Серые ростки дыма, которые она заметила в той стороне, где была Чуринга, выглядели пока безобидными. Но Матильда знала, в какую неуправляемую дикую стихию они могут превратиться за считаные секунды и к каким последствиям это приведет. Сердце бешено застучало, она понеслась во весь опор. Чуринга в огне! Это было хуже самого страшного кошмара, хуже Мервина и всего остального, что она перенесла!
Матильда на полном скаку перепрыгнула через последнюю ограду и влетела во двор. Дым был тонким и шел из одного места – есть шанс спасти все остальное. Пришпоривая лошадь, она направила ее за угол стригальни и, увидев причину огня, вздохнула с облегчением. Но пережитый страх был слишком силен.
– Габриэль! – заорала она, соскакивая с лошади. – Какого черта ты устроил во дворе костер?!
Старик не спеша направился к ней, широко улыбаясь.
– Готовлю еду, миссюс.
Она в ужасе смотрела на него. Его не было месяц, но за это время он превратился в обтянутый кожей скелет с абсолютно седой головой.
– Где тебя черти носили целый месяц? – спросила она, вдруг почувствовав острую жалость. – И что это за люди расселись тут?
Габриэль с гордостью посмотрел на сидевших вокруг большого костра мужчин и женщин.
– Привел черных парней на подмогу, миссюс. Они будут хорошо работать за муку, сахар и табак.
Матильда долго смотрела ему в глаза, потом повернула голову к построенным из веток и прутьев хижинам в высохшем русле реки. «Здесь примерно тридцать человек, – в ужасе прикинула она. – И они считают, что их всех тут будут кормить!»
Она в гневе обернулась к Габриэлю:
– Никакого табаку, никакого сахара и никакой муки! Знаю я, как вы работаете! Я не могу содержать вас всех даром!
Старик посмотрел на нее проникновенным взглядом.
– Женщины и дети голодают, миссюс. Будут работать для вас. – Он сжал свою худую руку, показывая старческие дряблые мускулы. – Хороший мускул. Хорошая работа.
Матильда не раз это слышала, и ее это нисколько не впечатлило. Но, посмотрев на худых, похожих на скелеты людей и детей, она заколебалась. Если сейчас даже ей тяжело, то им тяжелее в сто раз. Даже в хорошие времена аборигены жили, попрошайничая в городах, а сейчас им никто не подает: самим есть нечего. Она очень сомневалась, что эта толпа, которую, видимо, собрал по городам Габриэль, будет много работать. Но она не могла не помочь им, пока идет эта проклятая война.
– Ладно, Габ, – устало сказала она. – Но ни один из них не зайдет в дом и амбары, пока я не разрешу. Если поймаю хоть одного из них возле кур или свиней, буду сначала стрелять, а потом спрашивать! Ты понял меня?
Он кивнул.
– Прекрасно. Вы можете сразу начинать рубить дрова для плиты. Ты знаешь, где топоры и пилы. Один из твоих мальчиков может ухаживать за лошадьми – и начать прямо с моей, которую надо расседлать, обтереть и накормить. Пошли нескольких мужчин вырубить высохшие деревья и расширить противопожарную полосу. Не стоит рисковать в такую жару. И пришли одну из женщин помогать мне в доме. Там все запущено: меня не было дома почти месяц.
Черные глаза Габриэля хитро сверкнули, но улыбка была невинной, как у младенца.
– Вы будете довольны, миссюс. Габ привел новую жену.
Матильда уставилась на него в изумлении. Пять лет назад умерла жена Габриэля, и, казалось, он вполне доволен жизнью, раздав своих детей другим женщинам, чтобы за ними ухаживали.
– Прекрасно, – выдавила она, пряча свое удивление. – Где же она и как ее зовут?
– Эдна, миссюс. Она будет хорошо работать.
Матильда внимательно посмотрела на женщину, вышедшую вперед. Она не была красавицей, да и пора цветения осталась у нее позади, но в ней было некое врожденное благородство, которое всегда поражало и подкупало Матильду в аборигенах. Вздохнув, она согласилась:
– Ладно, пошли. Но мне нужна от тебя работа, а не женская болтовня целый день!
Через некоторое время Матильде пришлось признать, что жизнь вернулась в Чурингу, чего не было уже многие годы. То, что Габриэль притащил сюда остатки своего племени, стало настоящим подарком судьбы. Он оказался самым хитрым управляющим, какого она только видела в жизни, и заставлял своих людей трудиться так, как трудно было ожидать.
Разумеется, как вождь племени, Габриэль особо себя не утруждал. Чаще он просто сидел у своей хижины и дремал, но при этом весьма с толком командовал остальными, наслаждаясь своей властью.
Матильда никак не могла привыкнуть к его отношению к женам – и к нынешней, и к предыдущей. Он бил их нещадно, до синяков, но они потом ходили и хвастались ими, как военными медалями. Она давно поняла, что чего-то не в состоянии понять в этих отношениях, и больше не пыталась. Понятия аборигенов о гигиене, о том, как готовить пищу и из чего она должна состоять, манера ухаживать и другие обычаи вызывали презрение у так называемого цивилизованного общества. Но Матильда считала, что они имеют право жить так, как они живут. Это была их земля, и она не собиралась менять тысячелетние традиции.
Она обучала юношей стрижке, женщин – ведению домашнего хозяйства и при любой возможности старалась подкормить детей. Правда, иногда во дворе пропадали цыплята, а кое-какие овощи не доходили до кухонного стола, но Матильда особенно не злилась и закрывала на это глаза. Все это не выходило за определенные рамки и особого урона не наносило. Зато Габриэль со своим племенем избавили ее от оцепенения. Будущее вдруг стало казаться не таким мрачным, а новости по радио впервые за шесть лет давали реальную надежду, что война подходит к концу.
Теперь в Чуринге все было организовано так, как надо. Двух стариков, которые были вынуждены смотреть за овцами и коровами, разгрузили: Матильда научила ухаживать за коровами двух парней-аборигенов. В стаде было всего около сотни голов, но они давали молоко и сыр, которые она продавала, а иногда и мясо. Матильда надеялась, что, когда война кончится, она сможет обновить и улучшить свои стада, выполнив задуманную программу. Для этого лучшие быки и бараны содержались отдельно.
В том, что война идет к концу, никто уже не сомневался. Австралийская и американская армии выбили японцев из Индонезии, но потери были ужасные. Матильда представляла себе, как мучаются солдаты в джунглях под бесконечными холодными ливнями, страдая от малярии и незаживающих язв, и радовалась, что живет на высохшей земле, изнемогая от иссушающей жары.
