Весенняя коллекция - Крэнц Джудит (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Это невозможно, – сказал Некер после долгих секунд молчания.
– Стала бы я говорить такое, если бы не была уверена? – спросила Джордан, стараясь говорить рассудительно. – Поверьте, я вовсе не ожидала этого, но я ничего не могу с собой поделать. И я должна была рассказать вам об этом до нашего отъезда в Нью-Йорк. Там за меня возьмется пресса, и у меня не будет ни минуты свободной.
– Вы не могли полюбить меня, – сказал он уверенно, как судья, объявляющий приговор.
– Господи, Жак Некер, да как же вы глупы! – горячо прошептала Джордан. – Вы что, хотите, чтобы я заверила свои чувства у нотариуса? Даже святая не могла бы часами выслушивать ваши рассказы о том, каким вы были негодяем, если бы не была в вас влюблена. Вы ничего не понимаете в женщинах. Совсем ничего!
– Увы, но, кажется, это действительно так.
«По крайней мере он сидит здесь и слушает меня», – подумала Джордан и продолжала:
– Вы расспрашивали меня о моей жизни, чего раньше никто не делал, и вам это было по-настоящему интересно. Вы меня слушали, потому что я вам небезразлична, или, может, я так решила по глупости. Вы придумывали предлоги, чтобы пригласить меня куда-нибудь, и мы оба понимали, что делаете вы это не только для того, чтобы познакомить меня с французской культурой. А всю эту неделю мы с вами ужинали вместе почти каждый день, неужели вы скажете, что встречались со мной только для того, чтобы поговорить о Джастин?
– Нет. Признаюсь, не только… Наверное… я хотел быть с вами рядом, – пробормотал он деревянным голосом.
– Я влюблялась в вас все больше и больше, а вы говорите так, будто ничего не замечали. Ничего! Неудивительно, что у вас нет друзей. Вы даже не пытались поцеловать меня. За это я вас ни за что не прощу!
– Черт возьми, Джордан! Я не смел поцеловать вас – ведь вы так молоды! – воскликнул Некер, забыв о сдержанности. – У меня дыхание перехватывает, когда я смотрю на вас. Я восторгаюсь вами! Вы – чудо, каждая минута с вами – это праздник. Я никогда не встречал такой очаровательной, потрясающей, неповторимой женщины, но вы так невозможно молоды. Сами подумайте, как бы это выглядело, если бы я перед самым конкурсом стал лезть к вам с поцелуями! Ведь победительницу должен был выбрать я!
– Так, значит, вы думали об этом?
– Все время. Даже рассказывая вам о том, каким дерьмом я был когда-то, я тайно мечтал поцеловать вас… И мне становилось от этого только хуже. Неужели вы не понимаете? Да, я хотел говорить о Джастин, но еще я хотел говорить о себе, и о вас, и обо всем остальном…
– Как низко с вашей стороны, – впервые улыбнулась Джордан. – И непорядочно. Но теперь конкурс позади. И вы уже не то дерьмо, каким были когда-то.
– Нет, Джордан, это невозможно. Ни тогда, ни сейчас.
– Как это может быть невозможно, если вы мной восторгаетесь? – спросила она, вскинув гордо свою восхитительную головку.
– Джордан, мне уже пятьдесят три, а вам? Двадцать два! Вы на тридцать один год меня младше – вот вам и тридцать одна причина, по которой между нами ничего не может быть.
– Разве есть закон, который это запрещает?
– Должен быть! – воскликнул Некер. – Ничего из этого не выйдет, каким бы прекрасным ни было начало. Думаете, я не мечтал о… о нас с вами? Но я все время возвращался к реальности. Нас разделяет слишком многое – я так давно живу, а вы так молоды! Когда пройдет очарование новизны, именно это выйдет на первый план.
– Наверное, это удивительный дар – уметь заглядывать в будущее, – сказала она, удивляясь тому, как она могла полюбить человека столь неромантичного. – И видеть его в таких мрачных тонах. А что, если очарование новизны станет с годами сильным чувством? Что, если пропасть сократится? И такие случаи бывали.
– Я просто стараюсь рассуждать здраво. Один из нас должен мыслить трезво! Мы ждем от жизни разного. Главные годы своей жизни я уже прожил, я устоялся в своих привычках, меня считают неисправимым отшельником. Я уже привык жить один со своей работой, своим образом жизни, со своими интересами. Существование довольно обычное, но я им доволен. Но вы! Господи, Джордан, перед вами жизнь, полная приключений, весь мир перед вами, и никто не знает, как высоко вы взлетите. Зачем вам такой, как я?
– Сама бы хотела знать, зачем мне такой бирюк, каким вы себя только что изобразили, но – зачем-то нужен. Вот что скажите, – попросила Джордан с улыбкой, – эта отшельническая жизнь, будет она казаться вам такой же покойной и уютной, когда вы будете вспоминать о том, какой она могла бы быть со мной?
– А со мной будет ли вам так уж интересно, когда вы поймете, что упустили, от чего отказались?
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Джордан, я просто не имею права общаться с вами, если только не женюсь на вас.
– Я хоть слово сказала о браке? – взорвалась она. – Я что, сама того не заметив, сделала вам предложение? Или назначили новый високосный год?
– Неужели вы думаете, что я допущу такое и стану жить с вами не в браке? Я что, похож на богатого старика, покупающего себе молоденькую любовницу? И как я могу поставить вас в положение девушки, про которую будут говорить, что она вышла замуж из-за денег?
– Вы рассуждаете, как Пичес Уилкокс! Меня тошнит от этого! Есть вы, Жак, и я, Джордан, а не какие-то люди, о которых сплетничают за ужином.
– Но ведь будут сплетничать, и безудержно. Вам ни за что не избавиться от сплетен, зависти, взглядов из-за угла. Вас всегда будут подозревать, считать удачливой авантюристкой, ни одна добропорядочная матрона не станет вам доверять.
– Уж не хотите ли вы сказать, что меня не будут никуда приглашать?
– Наоборот. Вы будете иметь оглушительный успех в обществе, вы будете вызывать всяческие недобрые чувства – любопытство, злобу. Все будут следить за тем, так ли вы себя ведете.
– Я всю жизнь с этим сталкиваюсь, или вы забыли об этом? Будет другое окружение, другие манеры – вот и все. И все же я надеюсь, что и там смогу найти себе настоящих друзей.
– У вас на все готов ответ, – сказал Некер. – А как же дети?
– Что – дети?
– Вы ведь захотите иметь детей, правда?
– Со временем – конечно. Не такую кучу, как у Чарли Чаплина и Уны О’Нилл, но хотя бы парочку.
– И что у них будет за жизнь?
– Та, которую мы сможем им обеспечить, здесь ничего нельзя гарантировать. Если… если, конечно, вам не противна мысль о детях.
– Откуда я знаю? Моей единственной дочери тридцать четыре года, а увидел я ее впервые только вчера.
– Тогда оставим на время эту проблему. Зачем беспокоиться о том, что может случиться, только если мы поженимся? – сказала она, уже предчувствуя свою победу. Сколько еще возражений он выдвинет, прежде чем поймет, что любовь – такое редкое чувство и грех от нее бежать.
– Джордан, у вас просто удивительная способность отметать действительность.
– Вы так говорите потому, что я не поднимала вопроса о расовых различиях?
– Что?
– О расовых различиях, – повторила она твердо.
– Господи… ваши родители… Я не только слишком стар, я еще и другой расы.
– Думаете, проблема в этом?
– А в чем еще? – спросил он озадаченно.
– Когда хотите, вы можете отметать действительность не хуже, чем я, Жак. Если вы об этом не думаете, значит, проблемы расовых различий просто нет. Мои родители смогут вас оценить… со временем… если вы, конечно, не станете звать моего отца «папочкой». Я сейчас ухожу. Обещайте, что обдумаете все, о чем мы с вами говорили. Больше я ни о чем не прошу. Подумайте об этом сегодня вечером. И помните, вы так и не смогли сказать, что не любите меня, а это – единственное, что важно.
Джордан быстро встала и вышла из бара, и все вокруг словно потускнело.
28
Не успел наш «Боинг», принадлежащий «ГН», подняться в воздух, я тут же погрузилась в свои обычные самолетные мысли.
Неужели мы улетали из Нью-Йорка всего две недели назад? Я даже на пальцах пересчитала дни, потому что тот перелет, большую часть которого я провела, отвечая на вопросы Мод Каллендер, был, по-моему, в прошлой эре. Или в другом мире.
