Стильная жизнь - Берсенева Анна (книга жизни .txt) 📗
– Пойдем пешком, а? – сказала Аля. – Уже ведь близко совсем, чего ждать?
Ей не хотелось забираться в автобус, отрывать взгляд от этой удивительной линии.
– Пошли, если хочешь, – пожал плечами Максим. – Я думал, ты устала.
Какая там усталость! Она обо всем забыла, спускаясь по пыльной дороге к поселку. Только смотрела, широко открыв глаза, и чувствовала, как вливается в нее этот простор, это необъяснимое, от человеческой воли не зависящее счастье.
Впервые в жизни, еще даже не успев понять, что же с нею произошло, она ощутила загадочную, никому не подвластную силу пространства.
Максим ехал в Коктебель не наугад. Еще по дороге он рассказал Але, что прошлым летом здесь подрабатывал его приятель. Так что и с ресторанщиком договоренность уже была, и с хозяином комнаты.
– А что же он сам больше не поехал, твой приятель? – поинтересовалась Аля. – Мало заработал?
– Да нет, – объяснил Максим, – на весь год хватило. Просто в компьютерную фирму недавно устроился, незачем теперь калымить.
Все это было обыкновенно, даже обыденно: подработка, ресторанщики… Только линия гор не исчезала из Алиного сознания, даже когда исчезла наяву, скрывшись за деревьями поселка.
Аля представляла себе, что такое жилье в курортной местности. Наверняка какой-нибудь курятник или сарай, в котором обычно хранят садовый инвентарь. И удобства за полкилометра, в которые нельзя войти без содрогания. Она помнила, как однажды в Ялте они навещали папиного друга, отдыхавшего дикарем, и как ее поразило тогда: и вот это жалкое существование называется отдыхом?
Поэтому Аля не сразу поняла, почему Максим остановился в начале тенистой улочки возле небольшого дома из ракушечника, который едва угадывался за забором, в буйной зелени.
– Ты чего, Макс? – спросила она. – Заблудился?
– Да нет вроде. – Максим на всякий случай заглянул в блокнот, достав его из кармана обрезанных до колен джинсов. – Мичурина, один, угол Десантников, где три ливанских кедра. Видишь, три кедра? Сюда!
Хозяина не оказалось дома, но флигель к их приезду был готов. Их провела туда высокая коренастая женщина, вышедшая навстречу с мокрой тряпкой в руках.
– Глеб Семеныч в Феодосию поехал, – объяснила она. – Вот-вот вернется. Он мне говорил, что вы приедете. Ключи оставил.
– Только я не один, – сказал Максим, хотя это и так было понятно. – Мы по телефону договаривались, что я один буду, но обстоятельства изменились. Я с женой приехал.
Аля удивленно посмотрела на него.
– А что мне? – пожала плечами женщина. – Я к Глеб Семенычу убираться прихожу. С ним и передоговоритесь, как вернется.
Флигель стоял у самого забора, довольно далеко от дома. Когда они поднялись на маленькую застекленную веранду, Але показалось, что они вообще будут жить отдельно от всего мира. Ничего здесь не напоминало койко-места, которые она так живо себе представляла!
– Слушай, да тут целые хоромы, – сказала она, обводя взглядом небольшую, чисто выбеленную комнатку. – Это что, все нам? И веранда еще?
– Черт его знает! – Кажется, Максим и сам не ожидал такой чистоты и прохлады. – Валерка в прошлом году в другом месте жил, а я его прежнему хозяину позвонил, а у того уже все занято, ну, он к этому Глеб Семенычу и направил…
– Ладно, – решила Аля. – В конце концов, какая разница? Не пятизвездный отель все-таки, расплатимся как-нибудь. Или другое место пойдем искать. Хотя жалко, – добавила она.
Счастливое чувство, которое охватило ее с той самой минуты, когда она вышла из сломавшегося автобуса и увидела ясную линию гор, парящую над морем, – продолжалось в этом тихом флигеле под тремя ливанскими кедрами.
– Аль, ты не сердись… – сказал Максим.
– За что? – удивилась она.
– Ну, что я сказал, что ты моя жена. Понимаешь, – начал объяснять он, – ты же в ресторане собираешься петь. Представляешь, что это такое? Каждая пьянь будет приставать… А так – жена, и никаких гвоздей, – улыбнулся он. – Все-таки народ частную собственность уважает.
А она-то уже и забыла, что он сказал про жену!
– Спасибо, Макс, – улыбнулась она. – За заботу.
Вернувшийся через час хозяин Глеб Семенович оказался маленьким лысым старичком. Лысина его успела слегка обгореть – наверное, пока добирался по жаре от Феодосии.
– Да живите вдвоем, ребята, – сказал он, узнав о наличии жены у московского музыканта. – Там же две кровати – сдвигайте. Никого я больше пускать не собираюсь, так что можете не беспокоиться. Я вообще-то в первый раз за двадцать лет сдаю, самому неудобно, – смущенно добавил он. – Да вот пенсию три месяца не платят…
– Чего ж тут неудобного? – удивился Максим. – Такой флигель роскошный – чисто, прохладно. Мы вдвое больше будем платить, раз я не один приехал.
– Нет, как договаривались, – отказался старичок. – С земляков больше не возьму.
– А вы разве сами из Москвы? – обрадовалась Аля. – А на какой вы улице живете?
– В Доме на набережной жил, – улыбнулся Глеб Семенович. – Знаете, напротив Кремля? Я ведь, милое дитя, полярный летчик.
«Вот это да! – ахнула про себя Аля. – Такой маленький, такой смешной, такой лысый – полярный летчик!»
Впрочем, это был день незаметных сюрпризов, и удивляться не приходилось. Хотя, конечно, не было ничего удивительного в обыкновенном крымском поселке, когда все давно уже катались на Кипр, в Испанию, в Грецию. Илья говорил, что летом они с Алей непременно съездят куда-нибудь не ближе Мальдивских островов…
– Нравится тебе здесь? – спросила Аля, стоя на веранде и глядя в просветы виноградных лоз.
– Ничего, – из комнаты ответил Максим. – Деревня как деревня. Не Канары, но жить можно. Помоги-ка!
Аля заглянула в комнату. Максим стоял, взявшись за никелированную спинку одной из кроватей.
– Я на веранде буду спать, – не глядя на нее, сказал он. – А ты в комнате.
Ничего не говоря, Аля помогла ему перенести тяжелую кровать на веранду.
– В кабаке в этом раз в день и есть дают, – рассказывал Максим по дороге к морю. – Валерка с Наташкой в прошлом году так и питались. Фрукты только покупали, да еще кильку малосольную брали на сейнере – говорят, полный кайф. Ты кильку любишь?
– Я все люблю, – улыбнулась Аля. – Мне вообще-то и раз в день достаточно есть.
– Ну, не скажи, – заметил он. – На море знаешь как есть хочется? Оно же силы вытягивает – смотри, огромное какое!
Огромное море сверкнуло в конце улицы Десантников россыпью блестящих пятен.
Владелец ресторана «Водолей» отнесся к ее появлению не так доброжелательно, как Глеб Семенович.
– Ну, чувак, ты даешь, – хмыкнул он. – Жену зачем-то приволок… Мы насчет жены не договаривались! Я теперь, выходит, двоим платить должен? Мне тут хоровое пение не нужно, тебя одного хватит.
– А я на подтанцовке буду, – с ходу оценив ситуацию, предложила Аля. – Ты телевизор смотришь? Любой приличный исполнитель с подтанцовкой поет. А сама могу вообще рта не открывать, если не хочешь.
– Да? – Он окинул Алю быстрым, оценивающим взглядом, и в его глазах мелькнул интерес. – А что, может, и ничего… Выглядишь ничего! На артистку какую-то похожа. Ты не артистка случайно?
– Нет, – покачала головой Аля. – Показать, как танцую?
– Ладно, – решил хозяин. – Вечером оба покажете. Мы с Валеркой в прошлом году хорошо спелись, авось и вы не обманете. К пяти часам приходите, гляну.
– Он вообще-то неплохой парень, – говорил Максим, когда они с Алей медленно шли по набережной. – Мне Валерка про него только хорошее рассказывал. Его Витек зовут, фамилия Царько, инженер, из Харькова сам. Тоже дорожник… Ну, какие тут теперь дороги, тут хорошо если лет через сто что-нибудь построят, кроме дач для «новых украинцев». В Польшу за шмотками мотался, прошлым летом ресторанчик этот открыл. Аж в Симферополь ездил за разрешением, к местной мафии. Теперь вроде ничего, устаканилось, хорошо раскручиваться начал. Валерка говорил, у него все инструменты свои, синтезатор неплохой…
