Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
— По женским.
И это не было совсем уж неправдой. По женской дури. Зачем она пила? Урок Саши прошел даром. Она вовремя не остановилась.
— Лена, чай с коньяком и поспать. И от простуды тоже поможет.
— Я не буду коньяк! — почти вскричала она, припомнив Булгакова. Только хрюкающих боровом будет она. — Со мной уже все хорошо. Я могу заниматься.
Эльвира усмехнулась. Совсем, как сын.
— Лена, я тебе как мать говорю — брысь в кровать. Иди ложись. Я принесу тебе чай. Давай, давай…
С Эльвирой не поспоришь. Коньяк согрел, и она действительно уснула, а когда открыла глаза, поняла, что Эльвира не одна. Слов Саши разобрать было нельзя, но голос она узнала. Содрав с себя ночную сорочку, Алена впрыгнула обратно в джинсы и кофту. Сумка осталась в прихожей, но в ящике преспокойно лежала резинка. Алена специально подергала ящик несколько раз — он прекрасно ездил по полозьям. Как пальцы по волосам, убирая высокие петухи, и все равно конский хвост напоминал вшивый домик, но приход Саши не оставил ей выбора.
— Наконец-то! — Он поднялся из кресла. — Что ты ночью будешь делать? Время видела? — Саша демонстративно вскинул руку с часами. — Пять вечера. Это что тебе мать подсыпала в коньяк? Не могло ж тебя от пятидесяти грамм так вырубить. Пошли ужинать. Думал пообедаем вместе, не получилось. Зато смогу домой отвезти. У тебя все спланировано, а, бизнес-леди?
Она поплелась за ним в кухню, где на широком подоконнике стояли два огромных букета. Один матери, второй ей? Неужто Оксане не купил!
— Я сдал последний отчет. С закрытием третьего квартала вас и нас, — Руки Саши лежали на плечах Алены стопудовыми гирями. — Я шампанское купил, французское, Моэ Шардон. А ты тут коньяком, бесстыжая, балуешься! Вот и оставляй тебя без присмотра…
Эльвира повернулась к ним от плиты, где мешала в кастрюле пельмени.
— Саша, — Алена была уверена, что под тяжелым взглядом матери тот отпустит ее, но его пальцы вдруг принялись массировать ей плечи. — Твои шутки не смешны. Тебе больше идет быть серьезным.
— Мам, — Он разгладил по плечам Алены смятую кофту. — Я целый день был серьезным. Более того, мне с умной миной пришлось выслушивать новый бредовый план Стаса. Я даже не берусь его пересказывать. У Русскова конкретно снесло крышу, так что сейчас я готов выпить шампанское по-гусарски из горла и в одно рыло. Так что не затыкай меня. Мне реально по барабану, что вы обе про меня подумаете…
Эльвира отвернулась с ледяным выражением лица, поставила в раковину дуршлаг и выплеснула в него пельмени. За столом она брезгливо покрутила один на вилке.
— Что это такое? Где ты это купил?
— У Инны, где же еще? Они после августа включили в меню пельмени с картофелем и грибами, вместо дорогого мяса, чтобы не потерять клиентов. Так мне объяснили. Скажи спасибо, что перец, фаршированный грибами, не взял. Инна сама была в кафе. Она мне так мозг промыла отечественным производителем, что я купил этот ужас. Тесто хоть старое, но грибы от фирмы «Пето». Может, начать торговать грибами? Ну что ты так на меня смотришь? Блины с икрой в меню остались, но я не взял. Переходим на строгую экономию. Как все.
Эльвира смерила сына пронзительным взглядом, и Саша тут же отвернулся к Алене, взял ее вилку, наколол пельмень и поднес к ее рту. Она была уверена, что сейчас он скажет «Ложечку за маму…»
— Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу, — выговорил Саша голосом диктора. — Это из Двенадцати стульев, кажется.
Алена сумела отвоевать свою вилку. Эльвира поднимала руку, как манекен. Чаем все трое обжигались, так Саше хотелось поскорее уйти. Алена в спешке забыла про букет, но не решилась напомнить о нем в подъезде, а Саша вообще не вспомнил.
— Знаешь, что этот идиот придумал?
Алена прекрасно поняла, о ком идет речь.
— Он снова решил вернуться к мелкому опту. Это маразм. Он собирается нанять агентов, которые будут ездить по точкам и предлагать товар. Он именно этим до меня занимался. Идиотизм. Понимаешь, когда ты звонишь по телефону и называешь фирму с мировым именем, всем все понятно. Можно оформлять заказ. Большие партии в большие магазины или точки общепита. Один раз заключил договор и отгружай себе на постоянке. А если это какая-то Старая Русса, например, то товар только на реализацию пойдет, а это ненужный никому геморрой. И это не все, но я не могу повторить остальное… Это будет означать, что я над этим думаю, а я этого не хочу. На таких условиях я не соглашался с ним работать. Понимаю, торговали бы мы ваннами по пятнадцать штук баксов. Тогда бы я понял еще, что стоит сменить ценовую категорию, но толкать товары местного производителя, увольте. Я на такое не подписываюсь.
Алена сжала пальцы на коленях.
— И что делать?
— Либо обуздать дурака, либо расставаться. Других вариантов нет. Но ты не паникуй, ладно? — Саша даже не повернул к ней головы. — В адвокатуру я не вернусь. Значит, придется оставаться в бизнесе и что-то придумывать новое. Ты только не жди от меня ответа прямо сейчас. И не ругайся, такое дело, — протянул он напевно, — не торговец я на слова, — И улыбнулся. — Как вариант, собрать умных ребят, открыть дизайнерскую фирму и работать на Запад. Тут же главное, чтобы тебя не надрали, а я уже поднаторел их понимать. Но ты снова меня не слушай, это всего лишь мысли вслух… Или надо просто все свернуть и ждать лучших времен.
— Стас именно это и говорил, — осторожно вставила Алена и получила в ответ долгий взгляд.
— Стас выдал тебе мои мысли. Он исполнитель. Он хороший менеджер, но бестолковый бизнесмен. Он не в состоянии просчитывать вперед. Тут хватки мало, тут нужны мозги. У меня нет мозгов Тимки. Я не в состоянии ни построить, ни поддерживать крупный бизнес. Я до сих пор под стол пешком хожу, но у меня семья, у меня нет выбора, мне надо работать и вылезать. Деньги должны приносить прибыль, иначе они слишком быстро заканчиваются. Я опять тебя загрузил? — На этот раз Саша протянул к ней руку, но заставил пальцы замереть на резинке, не стащив ее с волос. — Прости, Ленка, но мне реально не с кем поговорить. У Стаса любое слово — приказ к действию. А у меня пока одни лишь мысли, но они взрывают мне мозг. Прости. Не слушай меня. Пусть дурак болтает… Просто дома этому дураку придется молчать.
Он и сейчас замолчал, увеличив громкость музыки. Однако хватило его минут на пять.
— Я этому парню завидую…
Алена не могла понять, о чем он.
— Я не могу позволить себе не прийти домой, хотя до безумия хочется позвонить и придумать встречу в Москве. Или на самом деле свалить на пару дней к родственникам в столицу. Или к тебе…
Рука его давно вернулась на руль, но у Алены осталось чувство, что она успела надеть ей на голову чугунную кастрюлю.
— Я не шумный. Соседям мешать точно не буду… Что молчишь? Думаешь, пускать или нет?
Внутри у Алены все похолодело. Она проклинала опухший вдруг язык, который отказался работать. Нет, ужин со Стасом она не сменит на такую… Не хотелось даже произносить слово «ночь». Он же не об этом? Ведь нет? Но шея онемела и не повернула голову к рулю.
— Ты должна ответить: «Езжай домой, козел. Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать!» — Саша рассмеялся, но лишь на краткие пять секунд. — Лен, она ведь должна ноги Люде целовать. Как иначе? Или хотя бы держать язык за зубами. Деньги деньгами, но гордость за них не покупается. Люда просто развернется и уйдет, и я не смогу ее осудить. Как объяснить Оксане, что ребенок важнее личных претензий на звание лучшей мамы на районе. Как? Она не хочет возвращаться в офис, не хочет… Не то, чтобы она была мне там сильно нужна, но… Еве-то нужна Люда, а они не уживутся с ней вместе. Ребенком должна заниматься мать, тут я с Тимкой согласен, но это при условии, что ребенок здоров, а Ева пока не здорова. Но ей лучше. С каждым днем. Так лучше, что я плачу от счастья. И от страха, — добавил он тут же сухо, — что вместе с Людой уйдет и прогресс.
— Саша, — тихо позвала его Алена. — Этого не будет. Люда никуда не уйдет.
