Девочки-лунатики (СИ) - Ланской Георгий Александрович (полная версия книги txt) 📗
— Но как нам стало известно, впервые в порно… или, скажем так, в хоум-видео, Олеся попробовала себя еще на выпускном, не так ли? — коварно продолжил Галахов. — Встречайте. Первый режиссер, снявший Олесю и Алексея в своем видео — Юрий Копылов.
Публика разразилась жидкими аплодисментами. Карина вновь вытаращила глаза, глядя, как в студии появляется уже второй одноклассник. На экранах появились кадры, показывающие кувыркающихся Лешку и Олесю. Довольный эффектом Юрка подошел к диванчику, где замер закипающий от ярости Подольский.
— Привет, — самодовольно произнес Юрка и протянул Лешке руку. Вместо ответа тот, не вставая, пнул одноклассника в живот.
Юрка отлетел в сторону. Бросившегося добить соперника Лешку схватили подоспевшие охранники. Актриса верещала в своем кресле, жеманно прикрывая глаза руками, Жихорь хохотал, а Галахов наблюдал за всем с удовлетворенной ухмылкой.
— Собачья свадьба, — заключила Сашка, села на уголок кресла и внезапно сказала с мольбой:
— Карин, прости меня, пожалуйста. Честное слово, я не хотела!
Карина не ответила. Сашка какое-то время тоже молчала, а потом продолжила с отчаянием в голосе.
— Послушай, я ведь правда, не думала ни о чем таком. У меня просто очень-очень плохо идут дела… и нисколько не сомневаюсь, что после испытательного срока меня выгонят вон. А я не хочу! Меня все устраивает. Тебе не понять! Не всем ведь повезло быть такими умными, как ты или вон, Ладка.
— То есть ты меня обвиняешь в произошедшем? — усмехнулась Карина. — Я виновата в том, что оказалась умнее тебя?
— Да… то есть, нет, конечно. Не в этом дело. Все слишком запуталось. Мне просто нужно было, чтобы кто-то за меня поручился. Потому что не будет контракта — вышибут вон, и куда мне? На внутренние рейсы: «Москва-Хабаровск»?
— На внутренних рейсах тоже люди работают.
— Работают, — взвыла Сашка. — Быдло всякое возят. А я не хочу! Я, может, хочу, как жена Абрамовича, встретить на своем пути простого миллиардера. Где мне его искать на внутренних рейсах, на этих хреновых «кукурузниках»? А у Игореши… то есть, у Савицкого…
— Не стесняйся, — приободрила ее Карина. — Называй его Игорешей. Я не против.
— Какая ты все-таки злая!
— Я сама доброта. Так что там с нашим Игорешей?
— Ну… — Сашка помялась, а потом нехотя сказала. — У него связи. Все знают, что его в компании все любят, особенно бабы, хотя он простой бортпроводник. Я и подумала: он мне наверняка поможет, ну и… перестаралась чуток. Но я не со зла, Карин! Откуда мне было знать, что он тебе нравится?
— Да все ты знала, — отмахнулась Карина. — Я же вам про него все уши прожужжала. Или ты полагала, что в конторе есть еще один Игорь Савицкий, близнец и бабник со связями.
— Ничего я не полагала, — буркнула Сашка. — Только в таких делах дружба побоку. Каждый сам за себя.
— Я так и поняла, — кивнула Карина.
Какое-то время они сидели молча, чувствуя, как в дом вползает что-то враждебное, становясь между ними колючей стеной. Сашка ерзала на месте, поглядывала на Карину исподлобья, а та смотрела отсутствующим взглядом в телевизор, где публика терзала Олесю, так и не явившуюся, кстати, на собственную казнь. В другое время Карина бы подивилась невероятной жестокости работников экрана, с наслаждением вываливающих зрителям чужие секреты, но сейчас ей было не до того. Когда программа закончилась, Сашка холодно спросила:
— Наверное, мы больше не подруги, да?
— Сань, я не хочу сейчас об этом говорить, — ответила Карина измученным голосом. — Особенно после того, что произошло с Ладой. Но, честное слово, видеть тебя не могу. Ни тебя, ни его…
Сашка открыла рот, чтобы возразить, но именно в этот момент у Карины зазвонил мобильный. Она поднесла трубку к уху и услышала бестелесный голос, принадлежавший, видимо, отцу Лады. Выслушав сообщение, Карина выронила трубку и зарыдала.
— Что? — крикнула Сашка. — Ладка, да?
— Да, — глухо всхлипнула Карина, упав лицом в подушку.
После смерти Лады жизнь в доме как-то разладилась. Карина с Сашкой и без того встречались редко, а после всего произошедшего и подавно жили как чужие люди, здоровались сквозь зубы, и если сталкивались на кухне или в ванной терпеливо пережидали, пока та или другая закончит свои дела. Квартплата, поделенная на троих, была внесена до января, и посему выходило, что потом надо будет либо брать кого-то на подселение, либо платить за квартиру вдвоем, либо освобождать жилплощадь.
Судя по обострившимся отношениям, выходило третье.
Новогоднюю ночь Карина провела в воздухе где-то над Дели, даже не вспомнив, что наступил следующий год, который полагалось встретить глотком шампанского и романтическим поцелуем. Пить на работе не разрешалось, а целоваться было не с кем, и от этого было так грустно, хоть волком вой.
Вернувшись в Москву, Карина с удовольствием выспалась, перестирала свои вещи и, воспользовавшись отсутствием Сашки, просидела в ванной полдня. Следующий день она провела у Маргоши, ела подсохшие пироги и до одури смотрела телевизор. Маргоша рассказывала незатейливые новости: на работе полный абзац, за соседским Мишкой долго бегали менты, но вроде отстали, а под конец огорошила:
— Мы с Костей пожениться решили. То есть, мы давно решили, но он все разводился, разводился, и вот, наконец, развелся.
— Поздравляю, — обрадовалась Карина.
— Ты это таким тоном сказала, как будто издеваешься, — обиделась Маргоша.
— Ничего я не издеваюсь. Свадьба-то будет нормальная?
— Окстись, какая свадьба! Зарегистрируемся, и хватит. Ну, в ресторан сходим, салатиков… пожрем. Кстати, надо есть, пока они окончательно не заветрились.
Маргоша окинула взглядом разоренный стол, поднялась, вынула из холодильника пластмассовую миску с крабовым салатом и щедро наложила его в опустошенную салатницу.
— Жаль, — вздохнула Карина. — Я бы тебе подсказала, в какую сторону кидать букет невесты.
Маргоша подперла голову рукой и жалостливо спросила:
— Все страдаешь?
— Ничего я не страдаю. Как говорится, все прошло, как с белых яблонь дым…
Голос дрогнул и мудрая тетка моментально уловила фальшь.
— Врешь ты все, кровинушка. А он-то хоть объявлялся?
Карина промолчала и неопределенно пожала плечами.
После всего произошедшего Савицкий пытался объясниться с ней несколько раз, подкарауливал у дома, хватал за руки, в аэропорту все пытался уволочь в темные уголки, чтобы поговорить по душам, но она шарахалась от него, как черт от ладана. Слухи об их громком расставании уже давно стали темой для всеобщих пересудов, масштаб которых трудно было представить до одного случая. А именно, Гарин неожиданно надавал Савицкому по мордасам, чем вызвал у наблюдателей целую бурю эмоций. Карина об этом узнала после Нового года, но с благодарностями к Гарину не пошла, еще чего не хватало!
Третьего января ее неожиданно вернули на европейские рейсы.
Карина не знала, с чем это было связано, но судя по многозначительным взглядам в кадрах, это явно было неспроста. Возражать она не стала. Европейские рейсы давали возможность реже встречаться с экс-кавалером, при виде которого сердце все еще предательски екало, как ни старалась она напустить на себя равнодушный вид.
Вылет в Париж был ночным. На предполетном брифинге Карина с радостью увидела, что старшим бортпроводником будет уже знакомая по прошлым полетам Татьяна, и сразу почувствовала, как отлегло у нее от сердца. Кроме Тани знакомых было немного. Выслушав инструктаж, Карина взглянула на часы и, решив выпить кофе, направилась к автоматам.
Она забросила в ненасытную пасть железного чуда несколько монет и, получив пластиковый стаканчик капуччино, уже хотела было вернуться, как вдруг едва не врезалась в Гарина, наблюдавшего за ней со странной гримасой.
— Привет, — спокойно ответила она. — У тебя что, зуб болит?
— С чего ты взяла? — с неудовольствием спросил он. — Ничего у меня не болит.
