Обнимая Эмму (ЛП) - Лансфорд Ли Энн (книга жизни .txt) 📗
Уильям Джейкобс, который по-прежнему любит Эмму Николс.
***
Я только что высадил Элизу возле аэропорта, и не успеваю добраться до офиса. Она полетела домой, чтобы навестить свою маму и принять некоторые решения. Я бы предложил проспонсировать ее, если бы она захотела остаться подольше, стать гражданкой Америки. Чем ближе мы становились, тем яснее я понимал, что это не ее дом. Мили между нами не разрушат того, что мы построили, и я буду в порядке независимо от того, какое решение она примет.
– Джейкобс, - зовет мой сержант.
– Сэр. – Жду, что мне сделают выговор.
– В кабинет. Нужна кое-какая информация. – Я поворачиваюсь и следую за ним в кабинет. – Что тебе известно об этих подозреваемых?
Я пялюсь на снимки, приколотые к стене. Мое прошлое сталкивается с настоящим. И угрожает моему будущему, так как у меня текут слюнки по этому делу. Я готов отдать свое левое яичко, чтобы уничтожить этих самодовольных ублюдков. – Брайан и Сет Гэри.
– Мне известны их имена. Мне нужна информация о них.
– Самодовольные. Непредсказуемые. Неуравновешенные. Не слишком умные. Все, что их заботит, это мгновенное удовлетворение. Не видел и не слышал их год или более. Расисты. Фанатики. Всегда вместе. Где один, рядом и другой.
– Что-нибудь ещё? Предпочтительное оружие?
– Их рты и кулаки. Металлическая труба. Когда мы общались, они не носили оружие. Они опасны. Им нечего терять. Они потеряли всё пару лет назад.
– Ты помог с этим?
– Я участвовал в этом. - Встречаю его пристальный взгляд.
– Ясно. Ты нам нужен. Ты не главный, но в этом деле ты с нами.
– Есть, сэр. - Киваю и иду к своему столу, борясь со своими чувствами. Не думал, что они когда-нибудь опустятся так низко; они увязли и в этот раз не смогут избежать наказания. Они считали, что знают, что значит всё потерять; они ничего не знали. У них никогда не было Эммы Николс. Вот, что значит всё потерять.
Глава 43
Эмма
Я вздыхаю, снимая очки. Прошло три чертовых года, и меня вызывают домой. Она прислала мне программу всех запланированных мероприятий. Вечеринка по поводу помолвки, вручение подарков невесте перед свадьбой, девичник и сама свадьба.
Набираю номер. – Холс, какого чёрта? Я не могу посетить все эти мероприятия.
Она смеётся. - Ты уверяла, что прилетишь первым же рейсом. Собирай вещи.
– Я не печатаю деньги. Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? Можешь выбрать два из них, и я буду там.
– Не-а. Прежде чем отправить программу тебе, я поговорила с Мистером Толстосумом. Он заверил меня, что оплатит расходы на поездку.
– Конечно, он оплатит, - вздыхаю я.
– Он бы предложил оплатить и свадьбу, если бы я смогла включить в нее больше встреч. – Не сомневаюсь. Год отговорок, год увиливаний … через шесть недель этому будет положен конец. Чтоб. Меня.
– Твоя взяла, Холс. Я там буду.
– Тебе же лучше сдержать слово. – Я завершаю звонок и тру свои уставшие глаза. Контактные линзы вызывают раздражение, поэтому я вернулась обратно к очкам. Я не носила их с десяти лет. Ему они нравились. Я думала, он смоет мои линзы в унитаз, когда я перешла на них.
Мне следовало спросить, есть ли вероятность, что я встречусь с ним. Естественно, есть, это же чертовски маленький город. Который я раньше любила. И единственный, куда я боюсь вернуться.
Отправляю e-mail мистеру Лудзу с просьбой об отпуске. Я поеду на выходные, поэтому смогу свести к минимуму использование своих отпускных дней. Выуживая рейсы, я использую папину кредитную карту. Не стоит начинать, если не собираешься идти до конца. Печально, что он заплатил бы в миллион раз больше, чтобы я просто вернулась домой.
Но у меня шести недель, чтобы подготовиться. У меня есть всего четыре дня.
– Эмма, ты должна вернуться домой. - Голос папы стихает в конце. Он мягкий, успокаивающий, пугающий.
– Я и собираюсь. Из-за Холли.
– Нет, детка, сегодня. Сейчас. Кое-что случилось. - Я со страхом, разливающимся внутри, слушаю его слова, информацию о рейсе, билет который он купил. Я пропустила так много времени. У меня не будет возможности попрощаться. Моё тело дрожит, и я иду к своему начальнику. Такое ощущение, что время остановилось, мой пульс замедляется почти до полного прекращения сердцебиения. Объясняю ему самое необходимое, из-за образующегося кома в горле мне трудно говорить. Я не слышу его ответ; все звуки становятся приглушенными, но назойливыми.
Мой полёт, кажется, длится вечность. Я не покидала своего места, уставившись на подголовник перед собой. Я сказала папе, что вызову такси. Он не хотел покидать больницу. Колеблюсь, прежде чем открыть двери. Ощущение дежавю закрадывается внутрь меня, другие обстоятельства, другие пациенты ... то же место, тот же страх.
На цыпочках иду по коридору. Если они не знают, что я здесь, мне не нужно будет слушать последние известия. Не нужно будет столкнуться с крушением на моих глазах. Я вижу Бретта, держащего Джеймса, маму, утешающую их обоих, эту потерю невозможно будет пережить. Мой папа стоит в углу комнаты, у него рассеянный взгляд, а руки сжаты в кулаки.
Бегу к нему. Я в недоумении, как себя вести, не зная обстоятельств, но кроме себя самой винить некого.
Я стою в папиных объятиях, и моя рука автоматически тянется к цепочке. Накручиваю ее вокруг пальца, отпускаю, снова кручу. Это моё утешение. Он подарил мне цепочку на шестнадцатилетие ... пытаясь подкупить меня, чтобы я отменила свое первое свидание с Уильямом Джейкобсом. С мальчиком, которому принадлежало моё сердце ... с мальчиком, который его разбил.
Меня не было дома три года, и в этом я виню его. До сегодняшнего дня я никогда не колебалась с обвинением. В данный момент это неважно. Я сказала ему «прощай» в этой же больничной комнате ожидания, находясь в объятиях своего папы. По иронии судьбы, мало что изменилось в нынешнем сценарии, по сравнению с прошлым. В очередной раз одна жизнь висит на волоске. Мальчик, которому я отдала всё, не был тем, от которого я сбежала. В тот день он разрушил мою веру в него.
Он был холоден.
Он был бесчувственен.
Он превратился в незнакомца прямо у меня на глазах.
Сегодня, не знаю, пришло ли время или раны исцелились. Или страх... Но всё видится иначе.
– Папочка ... - Я смотрю вверх в его покрасневшие глаза, наполненные невыплаканными слезами.
– Я знаю, принцесса. Что бы ни случилось, мы пройдем через это. Вместе. - Его губы прижаты к моей макушке, и я вдыхаю его запах, умоляя об утешении, которое он всегда мне приносил.
– Мне следовало быть здесь. Я не должна была убегать.
– Эмма, мы все делаем то, что нам необходимо. Никто не винит тебя.
– Я виню. Кажется, что эти три года прошли впустую. Я могла бы здесь, создавая воспоминания. Я могла быть рядом с тобой и мамой. Бреттом и Джеймсом ... Я отказываюсь признавать, что Уильям тоже присутствует в данной мысли.
– Ты не можешь предотвратить происходящее. Ничего, что ты могла бы сделать, не изменило бы этого. - Бросаю взгляд на Джеймса, его голова опущена вниз, слезы беспрепятственно текут по щекам. Я не так уж уверена, что папины слова оправдывают меня. Я верю, что тот день, три года назад, привел к сегодняшним событиям. Я дистанцировалась, устроила жизнь, которая не позволяла моему прошлому вторгаться в неё; я построила крепость вокруг вновь возведенный реальности. Жизнь дома пошла под откос.
Прежде чем я смогла подойти и утешить Джеймса, появляется доктор, и всё наше внимание переключается на него ... затаив дыхание, ожидаем услышать новости.
Жизнь или смерть.
«Прощай» или «привет».
Прощение или вина.
Я никогда не прощу его или себя ... если это конец.
Три года впустую.
Три года вдалеке от своей семьи.
Три года ненависти.
Три года сводятся к этому мгновению.
– Семья Джейкобс? - Доктор смотрит на всех нас; в данный момент мы все - семья.
– Пуля задела артерию, и нам пришлось его оперировать. Мы не смогли обнаружить выходное отверстие, но смогли вытащить пулю. Его переведут в палату в отделении интенсивной терапии. Мы оптимистично настроены, но опасность еще не миновала. Во время операции его тело впало в шоковое состояние, и нам пришлось дважды его реанимировать. Мы будем знать больше, если он придёт в себя.
