Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох - Макнот Джудит (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
– Это офисы аудиторов, – пояснила Софи, показывая две двери, видневшиеся в коротком коридоре, который начинался как раз за столом в приемной. – Как я уже говорила, Джон и Эндрю здесь редко бывают.
Клер заглянула в обставленные одинаково офисы, где находились встроенные каталожные шкафы и письменные столы с креслами и парой стульев. Оттуда Софи повела ее к последней в коридоре двери, за которой оказалась маленькая, прекрасно оборудованная кухня с утварью из нержавеющей стали, столом и четырьмя стульями.
– Не стесняйся пользоваться всем, что тут стоит, – разрешила она.
На обратном пути Софи взглянула на часы.
– Совещание должно было окончиться с четверть часа на зад, и сейчас мистер Уайатт теряет остатки терпения, – с жизнерадостной уверенностью предсказала она. – Пойдем в его офис и посмотрим, не лежит ли на его столе что-нибудь, с чего вам можно начинать. Где-то у него есть папка, битком набитая заданиями для вас. Специально собирал, чтобы загрузить вас работой.
Широкий квадратный арочный вход с колоннами итальянского мрамора отделял приемную от кабинетов Клер и Софи, расположенных на противоположных сторонах прохода, ведущего в офис Митчела Уайатта и конференц-зал. Дверь офиса была закрыта, но Софи, не постучавшись, смело повернула ручку и вошла. Клер уже видела его офис во время недавнего собеседования и еще тогда немного удивилась, что комната не была обставлена роскошнее. Достаточно просторная, она была меблирована в том же минималистическом стиле, как и приемная, однако офис занимал угловую часть здания, из которой сразу в двух направлениях открывался безграничный, захватывающий дух вид на Манхэттен, и Клер предположила, что главным для Уайатта был именно вид.
На столе ничего не было, если не считать большого хрустального «кулака» на невысокой подставке и стопки бумаг, лежавшей посреди столешницы. Софи просмотрела бумаги, повернулась к приставному столику, на котором она заметила раскрытый ноутбук. Рядом стоял деревянный поднос с кипой бумаг, которые Софи тоже пролистала, и, отложив, покачала головой:
– Сегодня мне нечего вам дать. Вернемся в мой офис, я перечислю имена людей, которые чаще всего ему звонят, а также расскажу о каждом, чтобы вы знали, с кем говорите.
Клер кивнула и последовала за ней, но на полпути к двери зазвонил телефон.
– Мне ответить? – спросила она.
– Нет, на звонки по сотовому он отвечает сам, – коротко ответила Софи, закрывая дверь.
– Он предпочитает оставлять дверь закрытой?
– Нет. Как правило, я закрываю дверь, если она уже была закрыта, и оставляю открытой, если он, уходя, ее не захлопнул, – рассеянно пробормотала Софи.
Едва они вошли в офис, телефон на столе звякнул дважды – негромко, но отчетливо.
– Это личная линия мистера Уайатта. Если он у себя, отвечает сам, но если его нет, мы всегда поднимаем трубку, – продолжала объяснять Софи, поднимая трубку и нажимая мигающую белую кнопку в конце ряда.
– Офис мистера Уайатта, – сообщила она и, немного послушав, дружелюбно ответила: – Да, мистер Фаррел, он здесь, но сейчас в самом разгаре трехстороннее телесовещание. Однако оно скоро закончится, и...
Собеседник, по-видимому, перебил ее, потому что Софи замолчала, снова прислушалась и коротко сказала:
– Да, разумеется. Я немедленно принесу ему записку.
Она отложила трубку, оторвала листок от пачки и поспешно нацарапала: «Звонит мистер Фаррел. Срочно. Ему нужно немедленно поговорить с вами».
Подчеркнув слова «срочно» и «немедленно», она с невозмутимой улыбкой сделала Клер знак следовать за ней.
– Можете заодно увидеть тех людей, которые издавали слышанные вами вопли.
Она распахнула дверь конференц-зала. Клер шагнула на порог и оцепенела. В отличие от весьма скромной обстановки и умеренных пропорций других помещений огромная комната была отделана панелями темного дерева, роскошно обставлена и оборудована современной аудио-визуальной техникой для телеконференций.
Почти по всей длине комнаты тянулся стол для совещаний, инкрустированный разными породами дерева и окруженный хромовыми вращающимися стульями, мягкими и обтянутыми кожей цвета сливочного масла. На стене, справа от стола, висел длинный ряд одинаковых часов, показывающих время в различных городах. Под ними поблескивали четыре гигантских встроенных телевизионных экрана, два из которых оставались темными. С остальных смотрели седовласые мужчины с рассерженными лицами. Оба что-то кричали одновременно, но на разных языках: по крайней мере, Клер так показалось. Звук в конференц-зале был уменьшен до минимума, так что Клер не поняла, действительно ли эти разъяренные люди скандалили между собой или обращались к Уайатту. Шторы на окнах был задернуты, а круглые светильники на потолке – притушены, так что по комнате разливалось мягкое желтоватое сиянии вполне достаточно, чтобы Клер увидела Митчела Уайатта, си девшего в центре стола. Откинувшись на спинку кресла, он взирал на экраны с выражением терпеливого страдания. Случай, но, заметив Софи с запиской в руках, он решил, что настало время положить конец своему нелегкому испытанию.
Потянувшись к панели с кнопками и переключателями Уайатт отключил аудиосвязь со Ставросом, повернул кресло так, чтобы русский понял, что говорят исключительно с ним и спокойно объявил:
– Я отключил аудиосвязь со Ставросом, чтобы мы смогли потолковать с глазу на глаз. Я знаю Ставроса много лет. Доведенный до такого состояния, он перестает прислушиваться к разумным доводам и думает только о том, как бы отомстить. Он не позволит вам изменить условия договора. Однако если вы хотите разорвать соглашение, я совершенно уверен, что сумею убедить Ставроса позволить вам сделать это...
Однако лицо русского выразило не облегчение, а тревогу, которая только усилилась, когда Митчел добавил:
– Имеются еще две русские транспортные компании, которые он подумывал купить, когда вы связались с ним и предложили продать вашу. Завтра, когда он выспится и успокоится, я поговорю с ним и укажу очевидные преимущества покупки компаний одного или обоих ваших конкурентов...
– ...А после того как он захватит все – снизит цены на перевозки, пока не вытеснит меня из бизнеса, – яростно прошипел русский. – И что тогда будет стоить моя компания? Я закончу жизнь нищим!
Поскольку Ставрос славился подобными проделками, Митчел не счел нужным отвечать.
– Если вы решили, что хотите сохранить компанию и не желаете соблюдать соглашение, Ставрос все поймет, когда успокоится, – повторил он. – Если же захотите продать ее кому-то другому, предупреждаю, вы наживете опасного врага.
– Пусть лучше побаивается, что наживает врага в моем лице!
– Возможно, – с легкой улыбкой согласился Митчел, – но это его не трогает. Однако давайте не будем заканчивать нашу дискуссию угрозами и обвинениями. У вас и Ставроса чуть позже еще будет время поскандалить.
– Неужели вы не можете убедить его заплатить больше?
– Нет. Ставрос никогда не отказывается от своего слова и никому не позволяет этого сделать. Я не сумею убедить его позволить вам изменить условия вашего договора, зато уговорю разорвать этот договор.
– Но...
– Поверьте, утро вечера мудренее, – вежливо перебил Митчел и, повернув переключатель, отключил спутниковую связь.
Экран слева медленно померк. Он повернул другой переключатель, и в комнате раздался голос Ставроса.
– Мы одни, – предупредил Митчел, глянув на записку Софи.
– Ты объяснил этому сукину сыну, что я имел в виду? – раздался оглушительный вопль Ставроса.
Клер машинально отметила, что грек говорил на английском, сдобренном сильным акцентом.
– Объяснил, что если он попытается разорвать договор, я прикажу отрезать ему яйца и подать его матери на блюдце?!
– На блюдце? – весело переспросил Митчел, поднимая глаза на экран. – Судя по его поведению, тебе понадобится блюдо.
– Он нашел другого покупателя на компанию...
– Не нашел, но хочет, чтобы ты именно так и подумал. Он просто пытается взвинтить цену. Если ты перестанешь ему угрожать и дня на два прервешь с ним всякие отношения, он опомнится. Это просто пескарь, сознающий, что за ним гонится акула, но вместо того чтобы испугаться, он преисполнился чувством собственной значимости. Русский хочет продать, и ты сделал ему достаточно справедливое предложение. Уплывай, и он снова поймет, что был и остается пескарем, – договорил Митчел, устало откидываясь на спинку кресла. Ему не терпелось узнать, что стоит за звонком Мэтта, хотя особой тревоги он не испытывал. Но все же сообщил Ставросу, почему не может больше говорить: – Софи только сейчас написала мне, что звонит Мэтт Фаррел по срочному делу.
