Анна К - Ли Дженни (лучшие книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Кимми решила попрощаться с Ником, но тот уже вернулся к своей видеоигре и лишь бегло кивнул девушке.
Дожидаясь «Убера» у входа в многоквартирный дом, Кимми прислонилась к «Вольво» Ника и закурила. Она не могла не думать о словах Ника, мол, он рос с такими девушками, как она. Он сказал это так презрительно, что в обычной ситуации она бы обиделась, но сегодня даже не рассердилась. В данный момент она чувствовала, что и сама настроена против того типа девчонок, к которым принадлежала раньше. Наталья и Николас были спокойными и реальными: они говорили все, что хотели, когда хотели и столько, сколько хотели. Она особенно восхищалась тем, что Наталья не позволяла бойфренду указывать, что ей делать и думать, а еще тем, что она была готова наброситься на него и дать парню понять: он ей не хозяин.
Наталья была абсолютной задирой, и Кимми никак не могла насытиться ею.
Вскоре они стали неразлучны. Однажды, когда Ник взял двойную смену в ресторане, он дал Наталье ключи от машины. Девушки поехали в местный торговый центр, купили пиццу и закончили тем, что прокололи друг другу уши с помощью льда и иглы, которую они прокалили на зажигалке «Бик». Они использовали технику, которой в Вегасе Наталью научила ее лучшая подруга, Сара.
Теперь у Кимми было три дырки в правой мочке уха, а у Натальи – семь.
Именно в тот вечер Кимми призналась Наталье в том, что произошло в Нью-Йорке и как она очутилась в Аризоне. Наталья была хорошим слушателем и ни разу ее не перебила, а потом согласилась, что Кимми должна довести до конца свой план: встретиться с Вронским и дать ему почувствовать все на собственной шкуре.
Наталья заявила, что ей нравится быть девочкой, но она часто чувствовала, что у парней все проще. Они могли постоянно валять дурака, а приятели хвалили их, как истинных героев. Но если бы девица трахалась с кем угодно и, не дай бог, наслаждалась сексом, то ее бы назвали конченой шлюхой. Это нечестно. Единственный способ восстановить гендерное равенство – не придавать значения всяким глупостям и не извиняться.
– Если Ник накричит на меня, я буду орать еще громче. Если он ударит меня, я врежу ему еще сильнее.
– Черт возьми, неужели Ник тебя ударил? – спросила Кимми. – Ведь это действительно нехорошо, Наталья.
Наталья поклялась, что Николас никогда ее и пальцем не тронул и стал первым парнем, который не занимался рукоприкладством.
– Ник чист уже некоторое время, но наркоманы всегда непредсказуемы. Кто знает, каков он, когда срывается? Ни в коем случае не стоит терять бдительность. Но что-то мне подсказывает: он не такой.
– Похоже, он по-настоящему любит тебя, – сказала Кимми, не обращая внимания на то, что ее голос звучал мечтательно и задумчиво. Она всегда подмечала, как бойфренд смотрит на Наталью, и, даже невзирая на то, что изо всех сил старалась в эти дни двигаться только вперед, чувствовала в Николасе нечто особенное, напоминающее ей взгляд Дастина, когда они сидели в «Серендипити» за горячим шоколадом. Казалось, это было так давно, но память о нем была ясна, как церковный колокол тихим воскресным утром.
Ее терапевт объяснил, что нехорошо навешивать на воспоминания ярлыки «хорошее» и «плохое», нужно смотреть на них объективно, когда что-то может быть позитивным и негативным одновременно. Поэтому, хотя из-за Вронского она и считала то свидание с горячим шоколадом и Дастином плохим воспоминанием, сейчас Кимми решила, что могла быть неправа: само воспоминание оказалось приятным.
Внезапно она рассказала Наталье о Дастине, удивляясь, как могла быть настолько наивной с парнями, но понимая, как бессмысленно хотеть «начать все заново».
– Не надо себя корить. Ты и вообразить не можешь, сколько у меня было придурков. И куча парней, которые клялись, что любят меня. А Ник – единственный, которому я действительно верю. Я просыпаюсь в темноте посреди ночи и вижу, как он пристально смотрит на меня. Мило, хоть и немного странно, да? Мне это кажется невероятно крутым. Нельзя обвинять девушку в том, что она считает ужасно романтичным. Некоторые любят цветы и шоколад, а другие наслаждаются тем, что бойфренд набирает высокие очки, играя в аркаду «Мисс Пак-Ман» в дерьмовой пиццерии, а в строке победитель пишет: НЛН – «Ник любит Наталью», а не собственные инициалы.
Кимми рассмеялась вместе с Натальей и неожиданно спохватилась: как давно она не смеялась с подругами, и как ей этого не хватало!
Отец Кимми и Лолли должен был прилететь, забрать младшую дочь и отвезти домой, но накануне его жена сломала каблук, выходя из ресторана, и врезалась лицом в тротуар, поранив коллагеновые губы и сломав несколько зубов.
– Мне бы очень хотелось быть в Аризоне, дорогая, но я не могу послать Дэвида одного на концерт «Ганз Н’ Роузез» [80], кроме того, я купила тебе билет, – сказала мать Кимми по телефону. – Ты ведь понимаешь, да? Я заказала билет на ночной рейс, вылет сегодня в одиннадцать. Папа заберет тебя в аэропорту. Ты должна была провести с ним первую неделю после возвращения, но, поскольку твоя мачеха разбила лицо, ты останешься со мной.
Кимми стояла в приемной «Дезерт Виста», разговаривая с Даниэллой. Официально девушку еще не выписали: личный мобильный телефон ей пока не отдали.
– Мам, ты не могла бы снять мне номер в отеле? Я просто там побуду, пока папа не прилетит в Аризону. Ненавижу ночные рейсы.
– Все ненавидят ночные рейсы, Кимми, – без колебаний ответила мать. – Но я заказала бизнес-класс, думаю, ты переживешь. Напиши мне потом из аэропорта. Люблю тебя.
Кимми вручила телефон секретарше и пошла собираться. Закончила она в спешке, бросив единственный чемодан в приемной и сказав, что вернется за ним вечером, когда будет вызывать такси до аэропорта. Она уже попрощалась с Натальей и Ником, но теперь, когда у нее имелось целых шесть часов свободного времени, хотела кое-что сделать. Как-то вечером, когда девушки прогуливались по дешевому торговому центру, Наталья увидела в витрине магазина понравившуюся ей черную кожаную мотоциклетную куртку. Она так увлеклась ею, что прижалась к стеклу всем телом и едва не целовалась с ним, оставляя влажные отпечатки языка на стекле.
– Если она тебе так нравится, просто купи, – заметила Кимми.
– Ну да, как будто я когда-нибудь смогу позволить себе такую куртку, – ответила Наталья. – Я тебя умоляю, детка, она должно быть, стоит по меньшей мере две сотен, если не больше. Это дороже, чем вся моя одежда вместе взятая.
И вот Кимми решила купить куртку для подруги. Две сотни оказались не слишком крупной суммой в мире Кимми, Лолли каждый месяц тратила больше на наращивание ресниц.
Однако Кимми не была уверена, что ее подруга не обидится. Настроения и мнения Натальи менялись ежеминутно. Куртка стоила триста двадцать долларов, и девушка воспользовалась кредиткой отца, чтобы купить две. Одну – для Натальи, другую – для себя.
Подобная одежда была не вполне во вкусе Кимми, но она знала, что Наталья будет носить ее постоянно, и хотела иметь что-то на память о подруге.
Наталья только что получила новую работу в магазине дешевых шин, поэтому Кимми решила не беспокоить ее в торговом зале. Она была в курсе, что молодые люди почти никогда не оставляли раздвижную дверь черного входа запертой, поскольку Наталья всегда теряла ключи от квартиры. Кимми собиралась положить подарок в спальне, присовокупив к нему записку и номер своего телефона. Она не хотела быть самонадеянной и думать, будто Натали и Ник откажутся от собственных планов, чтоб потусоваться с нею в аэропорту, особенно после того, как они вдвоем устроили ей неожиданный прощальный домашний ужин накануне. Парень приготовил удивительные тако (хотя сам он, как ни странно, их не ел), а Наталья сделала прикольные коктейли из гавайского пунша и энергетика «Ред Булл», использовав охладители для вина. Кимми удивилась охладителям, потому они не были предназначены для коктейлей, но никак это не прокомментировала, да и ее друзья – тоже.
