Не дели любовь... (СИ) - Михалина Юлия (первая книга .TXT) 📗
Короткие мгновения балансируя на грани разума и прожигающей страсти. На грани отрицания и окончательного повиновения. Прежде чем Лёшка, толком и не добившись ответа, слегка отстранился, и невозмутимо выдохнул Кире прямо в губы:
- Это чтобы тебе было с чем сравнить…
И резко отступив, лишая Слепцову в одночасье разума и равновесия, кивнул на прощание Алиске, что до этого, притихнув, с широко раскрытыми глазами, прижав Шустрика к груди, наблюдала за разыгравшейся перед ней сценой.
- Увидимся, принцесса, - бросил Лёша, и слегка взъерошил шерсть коту, что как и сама Алиска, в оба смотрел перед собой.
С этими словами мужчина поспешно вышел из гостиной, и входная дверь тут же захлопнулась, оповещая о том, что Лёшка таки послушался и в этот раз. Пускай не так сразу и не без немых возмущений, кои были выражены в самом обыкновенном поцелуе, и попросту ушел...
Ушел, потому что понимал, что сейчас давить на Киру совершенно бесполезно. Он и так слишком рьяно настаивал. Для одного дня это действительно слишком. А теперь, когда она едва ли готова снова довериться, один неосторожный шаг и все усилия насмарку.
Сегодня Алексей уже чуть было не получил от ворот поворот. С утра. Когда Кира невозмутимо выпихала его из квартиры. Но тогда так вовремя появился Мишка и в качестве бонуса не позволил конфликту разгореться. Как потом он пояснил на кухне, после вчерашнего вечернего разговора с Кирой, теперь более чем уверен в её чувствах. И потому, исключительно, во имя блага сестры, готов по мере возможности поспособствовать их с Лёшкой примирению.
И как только что Мартынов успел убедится, Миша держал свое слово. И, кажется, таки он был прав относительно Киры. Потому что не заметить, как загорелись её глаза при виде котенка, было просто невозможно, хоть и возражала. Как и невозможно было не понять, что она с огромным трудом удержалась, чтобы не ответить на поцелуй...
Кирюшка. Его родная и любимая девочка. И плевать он хотел на любые её возражения. Плевать он хотел на того сомнительного мужика, что вчера так нагло и по-собственнически подкатывал к ЕГО, Алексея, девушке! Да, его буквально снедала ревность от одной лишь мысли, что кто-то другой мог просто прикасаться к его Кире. Какой же он идиот, если для осознания этого факта ему понадобилось целых три года. Даже больше чем три года.
Но с другой стороны... разве мог он тогда поступить как-то по-иному? Наверное, мог. Сейчас оборачиваясь и глядя назад, Мартынов понимал, что не просто мог, а должен был поступить по-иному. Для начала хотя бы попросту серьезно и откровенно поговорить с Кирой. Не делать поспешных выводов. Не принимать единоличных решений. Не возлагать на свои плечи столько, что практически не удалось унести за собой...
Да, были моменты, когда поступить по-иному Лёшка не мог. Не имел права. Струсить. Сбежать от ответственности. Тогда, как только дело касалось Евы. Когда заигравшись в любовь, она зашла слишком далеко...
Мужчина до сих пор с содроганием вспоминал некоторые отрывки из прошлого. Точнее, он предпочел бы совсем их не вспоминать, но... Этого уже нельзя было сделать. Поздно что-либо менять. Тем более, когда именно эти моменты стали переломными. Разрушающими. Последним толчком к пропасти. Уводя раз и навсегда в бездну. Не только его. Всех троих. И винить в этом одну лишь Еву Лёша не имел права. Виновен был в первую очередь он сам... Когда не предвидел всего. Когда допустил ситуации получить такое развитие. Когда не смог разорвать замкнутый круг... Когда оказался слишком слабым, чтобы что-то решить для себя окончательно... Раз и навсегда.
Мартынов неоднократно обвинял себя в слабости, трусости, глупости... Да, скорее всего, для большинства он именно таковым и был. Судить легко. Лёшка это прекрасно понимал и не пытался доказать обратное. Но разве хоть кто-то смог бы повести себя иначе? Проявить ту пресловутую силу духа и уверенности... Решительной жесткости, граничащей с жестокостью.
В частности в момент, когда находишь человека, пускай уже и не любимого, но далеко небезразличного и сыгравшего не последнюю роль в твоей жизни, в таком состоянии, которое не пожелаешь и врагу. Когда каждая минута на счету и ты уже не знаешь - выживет, или нет... И при любом повороте событий, виновный будет только один человек. Только ты сам...
- Ева! - врываясь в квартиру, вскричал Алексей, на ходу поспешно осматриваясь по сторонам, - Ева, ты где?!
Но в ответ лишь пустота. И тишина. Давящая. Оглушающая. Разрывающая на куски. Прерываемая лишь размеренным ходом стрелки часов. Где-то там, в гостиной. Словно отмеряя остаток времени, отведенный на спасение. Если оно все еще возможно...
Казалось, в воздухе так и витал запах чего-то... необъяснимого. Но неимоверно жуткого... Предвещающего беду. Это было настолько странное ощущение, что Мартынов в одночасье даже не мог дать внятный ответ на вопрос, что же это? Что вообще происходит?
В воздухе витал запах... смерти? И кто бы не говорил, что такого и быть не может, и это всего лишь бред воспаленного сознания... И хоть мужчина с трудом представлял, бывает ли такое вообще... Он мог со стопроцентной уверенность. сказать, что это была именно она... Смерть. Сковывающая сознания. Лишающая одновременно всего.
Такое неприятное чувство всегда вызывали больничные палаты. Не те, в которых уже идут на поправку, где проходят курс восстановления... А те, куда привозят людей после жутких аварий. Или просто безнадежных больных. Те палаты, откуда назад ходу нет. Откуда прямая дорога лишь в одно место. Для тела в морг, а для души на тот свет... То место, где оказавшись любой нормальный человек испытывает ужас... Когда неприятный липкий страх сковывает все тело, а по спине в прямом смысле этого слова пробегает мерзкий холодок...
И теперь, открывая двери комнат настежь, одна за одной, пытаясь хоть в какой-то из них обнаружить Еву, Алексей молился лишь об одном - просто успеть. Только бы он не опоздал. Только бы не было слишком поздно...
- Ева, черт возьми! Это уже даже не смешно! - открыв спальню, и не обнаружив там никаких следов нахождения жены, взвыл Мартынов. Все еще искренне веря и надеясь, что глупая женщина попросту над ним подшутила. Бессмысленной и капризной выходкой решила его вернуть...
Только реальность была далека от его надежд.
Тихий капельный звон, доносящийся откуда-то из ванной комнаты... И последняя комната, которую мужчина еще не успел проверить... Делая широкий шаг к двери, Лёшка, не особо задумываясь, резко потянул ручку на себя... Взгляд перед собой... Словно оценивая ситуацию. Реальность случившегося... И неверие... Жестокой пеленой застилает глаза...
- Сумасшедшая! - хватаясь за голову, прошипел Мартынов, кивая головой.
И вместе с этим бросился к ванной. К Еве.
Она лежала там, откинув голову к холодной кафельной стене. Волосы, спутавшись, ниспадали на лицо... В тоненьком шелковом халатике... Который почти полностью был скрыт в воде. Воде, окрашенной в кроваво-алый цвет. Цвет крови. Одна рука девушки была спрятана где-то там же, в воде. А вторая... безжизненно свисала к полу... Из неё все еще капала кровь... Рядом же лежал огромный кухонный нож. И баночка из-под каких-то таблеток, рассыпавшихся вокруг...
Это уже позже Лёша узнает, что это было простое снотворное. Огромная доза, помогающая уснуть вечным сном. Сейчас же... Сейчас перед глазами в одночасье пронеслась жуткая картина... Алексей мог сотни тысяч раз представлять то, что ему доведется увидеть, оказавшись здесь, но это... Это выходило за все мыслимые и немыслимые рамки...
- Ева! Твою мать! - мгновенно вытаскивая девушку из воды, совершенно не обращая внимания на то, что и его одежда вместе с этим промокает, окрашиваясь в красный цвет, - что ты наделала?!
Алексей даже представить себе не мог, что нужно делать в подобных случаях... Точнее ему только и доводилось, что представлять. По фильмам, книгам, но уж никак не реальному жизненному опыту...
