Портрет второй жены (Единственная женщина) - Берсенева Анна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
– Как в концертном зале, – наконец выдохнула Лиза и поразилась тому, как гулко прозвучал ее шепот.
– По-моему, это гостиная, так что ее вполне можно считать концертным залом, – заметил Юра. – Вот уж Виталик Гремин будет рад. Акустика здесь потрясающая, как раз для его концертов.
Двухэтажный зал был центром дома. От него во все стороны вели длинные, как лучи, анфилады комнат. У Лизы разбежались глаза. Анфилад было так много, что они пронизывали собою весь дом. На мгновение она даже испугалась: разве можно обжить все это пространство, разве можно наполнить его собою? Да она пока еще не могла даже разобраться в расположении комнат!
– Испугалась? – тут же заметил Юра. – Ничего, привыкнешь. К хорошему-то и привыкать не надо, это само собой произойдет.
Они вдвоем прошли по самому широкому из лучей-анфилад. Последняя комната завершалась стеклянной стеной. Вообще, во всем доме было много стекла, в нем совершенно неожиданно возникали сквозные, прозрачные пространства, заставляя вздохнуть поглубже, точно перед полетом.
Стеклянная стена распахивалась, как балкон. К ней примыкала широкая лестница-веранда, ведущая, судя по всему, прямо в сад. Правда, самого сада не было, только серебрился тяжелый покров мартовского снега с темными прогалинами.
– А за ним – река… – Юрин голос дрогнул. – Сад выходит прямо к реке…
«Господи, да ведь он мечтал о таком доме! – вдруг поняла Лиза. – Он не смог бы создать его лучше, даже если бы строил с самого начала! И эта река под окнами…»
Увлекшись необыкновенным ночным путешествием по галереям и анфиладам, она забыла о Юре – только слышала его голос. Сейчас Лиза оглянулась на него и вдруг поняла, что все это время он наблюдает за нею и улыбается ее восторгу, что весь этот дом предназначен только для нее, что они будут здесь счастливы и он это знает.
Лиза не считала себя сентиментальной, но сейчас слезы брызнули у нее из глаз, засверкали в лучах светильников. Она прижалась к Юриному плечу.
– Что с тобой? – испугался он. – Лизонька, что с тобой?
– Ничего, Юра, милый, я просто… Просто устала с дороги.
Она утирала слезы, но они лились и лились снова. Словно выплеснулось вдруг все напряжение той жизни, которая была у них прежде, до острова Малифинолху, до этого волшебного дома, – с Юриными уходами рано утром, с не выпитым вместе кофе, с пустынным шоссе от Орши…
– Ну конечно! – воскликнул Юра. – Какой же я идиот, мог бы и сам догадаться! Кстати, что здесь можно считать спальней, как ты думаешь?
Единственной мебелью, имеющейся в доме, была широкая низкая кровать, стоящая в комнате с прозрачной стеной и лестницей в сад.
– Что ж, будем сегодня считать, что спальня находится именно здесь, – улыбнулся Юра. – Раз уж Серега так распорядился. А не хочешь ли ты выпить, например, шампанского, а, Лиз? Я тут прихватил из Шереметьева.
– А я и не заметила, когда ты успел, – удивилась Лиза. – Конечно, хочу! Давай отметим.
Свет в любой из комнат менялся мгновенно. Его можно было сделать ярким, едва ли не слепящим, можно было – приглушенным, таинственным, а можно было вообще заставить мерцать. В мерцающем, загадочном свете они выпили шампанского – из Юриного стаканчика для бритья и кружки для чистки зубов.
– За тебя, моя родная, – сказал Юра, поднимая свой пластмассовый бокал.
– Почему за меня? За нас… – возразила Лиза. – И за наш дом!
– Ну конечно – за дом, – согласился он. – Просто я думал о тебе, потому он и получился. И я хочу выпить за тебя.
Ей хотелось сказать, что этот дом не «получился», а был создан его волей, его энергией, его умением находить самое точное, единственно возможное решение. Но она промолчала. Ей казалось невозможным произносить слова, и она поцеловала его долгим, благодарным поцелуем.
Переодевшись, Лиза отправилась в ванную.
– Подожди, сперва я, а потом ты, – сказала она Юре.
– Ну, зачем же ждать? Я другую ванную поищу пока. Здесь, кстати, и бассейн есть. А ты приходи поскорее, Лиз…
Он задержал ее руку в своей, и она тут же заметила, как знакомо, призывно Юра смотрит на нее, как мгновенно пересыхают его губы.
Когда она, освеженная душем, с еще кружащейся от шампанского головой, в прилипающем к мокрому телу халате, вошла в комнату, – Юра уже пригасил свет, разделся и стоял у прозрачной стены, глядя в пустынный сад.
– Страшновато… – сказал он, услышав ее шаги и оборачиваясь. – Или нет?
– Почему? – удивилась Лиза. – Из-за того, что сад пустынный?
– Нет… Да и ладно, о чем это я! – Он тряхнул головой и привлек Лизу к себе.
Она проснулась незадолго до рассвета. Не спалось на новом месте – из-за лавины впечатлений, из-за волнений неведомого пространства, которые не отпускали даже во сне. Юрины ресницы были сомкнуты, он дышал так тихо, что грудь едва поднималась. В пустынном доме было прохладно, и Лиза прикрыла его одеялом, как ребенка, разметавшегося во сне.
Занавесок на прозрачной стене не было, лунный свет бил прямо в глаза.
«Конечно, какая здесь спальня!» – подумала Лиза, нащупывая халат на полу у кровати.
Она вздрогнула, выбравшись из-под одеяла, но все же ступила на холодный гладкий паркет, набросила халат и подошла к стеклянной стене. Остановилась там, где стоял перед сном Юра, посмотрела в сад.
И тут она ощутила какой-то странный порыв: ей безумно, до дрожи, захотелось выйти в этот ночной несуществующий сад, почувствовать дыхание весенней реки!.. Лиза даже испугалась: почему вдруг? Но, не в силах противиться непонятному влечению, она осторожно, словно разрывая невидимую нить, открыла балконную дверь…
Холодом пахнуло на нее, холодом и сыростью. Лиза вздрогнула, но что-то влекло ее наружу, и она ступила босой ногой на мраморные плиты лестницы-веранды.
Несмотря на пронизывающий ветер, ей захотелось потанцевать прямо на обжигающе-холодном мраморе. Она и пробежалась по нему, подняла руки, закружилась, приподнявшись на носки…
– Лиза! – вдруг услышала она сквозь шум ветра. – Лиза, куда ты, не уходи!
Выходя на веранду, она прикрыла за собою балконную дверь, но – наверное, от ветра – та распахнулась снова. Лиза увидела, что Юра проснулся и, лежа на животе лицом к балкону, смотрит на нее, подперев голову руками. Но почему он так странно зовет ее?..
Она бегом вернулась в комнату, села рядом с ним.
– Что ты? – спросила она. – Я ведь никуда не ухожу, что ты?
Он перевернулся на спину быстрым движением, и Лиза в тревоге заглядывала теперь в его глаза, сидя на краешке кровати.
– Я сам не знаю… – тихо сказал он, и Лиза вдруг заметила в его глазах отблеск страха – какого-то детского страха.
Он казался сейчас беспомощным, он никогда не был с нею таким! И это было так неожиданно: мужчина, подаривший ей удивительный дом, мужчина, который словно бы держал ее постоянно на руках… Она наклонилась, коснулась губами его губ. Юра тут же привлек ее к себе.
Лиза чувствовала, что он сгорает от желания, что его тянет к ней сильнее, чем магнитом, она чувствовала его мужскую мощь и страсть – и одновременно он был каким-то растерянным, и она снова подумала о нем как о ребенке…
И вдруг она поняла: в Юре нет сейчас того невидимого запрета, который она ощущала именно в такие минуты, в минуты самой страстной близости! Он ничего больше не скрывал от нее, он весь был раскрыт перед нею и без слов просил ее быть с ним.
И она обняла его, приподняла его голову, целуя и поражаясь его неподвижности. Юра был весь напряжен, как струна, как тетива, но словно ждал от нее чего-то. И, осторожно скользнув вниз, Лиза прикоснулась губами к его груди, провела языком, и снова – вниз, чувствуя, как Юра тянется к ней, слыша, как томительный, хриплый стон вырывается из его мгновенно пересохших губ. Потом она услышала, как он вскрикнул от наслаждения, обвила руками его бедра – и он подался к ней, прошептал:
– Еще, милая, еще!.. Мне так… хорошо!..
Он никогда прежде не позволял ей того, что происходило сейчас, – именно не позволял, и Лиза стеснялась своих робких попыток, не понимая, почему так происходит. А сейчас она уже не могла думать – все в ней звенело, Юрино наслаждение отдавалось в ней, она губами ощущала во всем его теле страстный, захлебывающийся стон и губами же слышала, как он произнес, задыхаясь:
