Третий (не) лишний (СИ) - Серпента Евгения (серия книг .TXT) 📗
- Номер семь, - сказал он после издевательской паузы. – Яна Морозова.
Шум, свист, аплодисменты – разумеется, по команде ассистентки.
Вот это сюрприз!
Я встала, подошла к нему, ответила на несколько идиотских вопросов, стараясь улыбаться не слишком напряженно. В ушах звенело, пульс зашкаливал. Фу, глупость! Можно подумать, мне мужа сейчас должны были выбрать. Тем более, это вполне могла оказаться и девчонка.
Олег снова раскрутил барабан, вытащил шарик. Помолчал, обводя взглядом всех девятерых. Массовка замерла, приготовившись свистеть и аплодировать.
- Номер четыре. Денис Райчев.
Мачо!
Твою мать…
Наши взгляды схлестнулись, и…
Нет, это не было ненавистью с первого взгляда, потому что и взгляд был не первым, и чувство не совсем ненавистью. Вражда. Соперничество. Так вернее.
Когда мы сидели в конференц-зале, Яна смотрела на всех парней. Как будто выбирала. Но только мы вдвоем отреагировали на это так, что ее глаза жадно загорелись. В ее отборе мы с ним вышли в финал. И теперь вопрос стоял вполне определенно: кто из нас будет третьим лишним на самом деле, а не в игре.
Точнее, не только в игре. С кем она останется на шоу, тот ее и получит потом. Я в этом не сомневался.
Когда нас инструктировали по ходу съемок, в частности, говорилось и о том, что мы должны почаще поворачиваться к камере. Чтобы зрители видели наши лица. И о том, что мы ни в коем случае нельзя демонстрировать свое предпочтение одному из участников. Ясень пень, интрига должна держаться все три дня. Чтобы за каждого кандидата на вылет проголосовала примерно половина зрителей. Есть разница – дать код со скидкой на следующие три дня пятидесяти или девяноста процентам от всех, нажавших кнопку.
И вот сейчас я очень жалел о том, что Яна спускается по лестнице спиной к камере и зрители не видят выражение ее лица. Потому что ее эмоции были абсолютно ненаигранными. И очень прозрачными.
Удивление. И растерянность.
Она надеялась, что окажется в тройке с кем-то из нас. И ее надежда оправдалась. Бери – он твой. Хотя если бы третьей оказалась девушка, все могло осложниться. Но пришел парень. Как там называется трудный выбор из двух равных, взаимоисключающих возможностей? Дилемма, кажется.
Ну что ж, выбирай. Кого ты любишь больше, деточка, папу или маму?
Только вряд ли мы с ним будем сидеть на попе ровно и ждать ее решения. Нет, не мордобой, конечно, но… На войне все средства хороши. Особенно когда исход не очевиден.
По правде, я никогда еще не оказывался в такой ситуации. Если только в шестом классе, тогда девочка, которая мне нравилась, была влюблена в восьмиклассника. Да нет, это было совсем другое. Конечно, в мыслях мне хотелось, чтобы его переехал камаз, но в реальности восьмиклассник о моем существовании, скорее всего, и не подозревал. Да и девочка о моих чувствах ничего не знала, так что вопрос выбора даже близко не стоял.
- Привет, - неуверенно сказала Яна. – Значит, вот как… все вышло…
Мы с ним снова посмотрели друг на друга. Молча. Потом все-таки поздоровались, достаточно сухо.
Один из нас получил фору – вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Но это преимущество не было бесспорным. Слишком мало времени для знакомства, для того чтобы как следует нащупать слабые места, на которые можно давить. Главное начиналось именно сейчас, когда мы оказались лицом к лицу. Все трое.
По регламенту первый день мы должны были провести в доме, никуда не выходя. Желательно все время вместе, не расползаясь по своим комнатам. Тесно общаясь. А что нам еще оставалось делать, если в доме не оказалось ни телевизора, ни интернета, ни книг. Ничто не должно было отвлекать нас друг от друга. Впрочем, имелся музыкальный центр с радиоприемником. Ну а как же – музыка для фона. И еще один пункт инструкции: нельзя включать ее слишком громко, чтобы заглушала разговоры. Видеть и слышать нас зрители должны были отчетливо.
Что мы в итоге и сделали. Нашли какое-то музыкальное FM, уселись в гостиной и начали знакомиться. С каждым словом, с каждым жестом и взглядом напряжение между нами возрастало. И я подумал, что удерживаться в рамках дипломатического протокола нам будет очень сложно.
А может, и не стоит – удерживаться?..
5. Денис
- Ты совсем рехнулся? – после паузы спросил отец. – А может, тебе хрен вдвое увеличить, и ты будешь по паркам в плащике разгуливать? Что за идиотское желание демонстрировать себя на весь свет?
- Па, ну хватит, - поморщился Денис и переложил телефон в другую руку. – Можно подумать, все, кто хотят себя показать, извращенцы.
- В зародыше. Какого черта я должен тебя с работы отпускать? Кто твои носы будет резать? Это я еще не знал, куда ты поперся в выходной, а будь рабочий день, черта лысого отпустил бы.
- А если б я заболел? Пап, на три дня. Максимум на двенадцать.
- Вот точно, заболел, - хмыкнул отец. - На голову. Ничего так разброс, три или двенадцать. Хорошо. Отработаешь все пропущенные смены в выходные. И я очень надеюсь, что мать тебя не увидит.
С самым мутным было покончено, и без особого труда. Денис даже удивился, поскольку настроился на долгую борьбу. Как будто пришел на войну, а противник не явился.
Два дня между кастингом и первым днем съемок прошли… нервно. Как перетянутая гитарная струна. Он работал. Оперировал очередной нос, помогал отцу на пластике груди, сидел на приеме. А внутри все едва заметно вибрировало. Хорошо хоть на пальцы не передавалось, только этого еще не хватало.
Забежала старая знакомая Ира. Когда-то, вроде, были чувства, но быстро сдулись. Остался дежурный секс время от времени. Денис знал, что у нее кто-то есть, но это нисколько не волновало. Они толком и не разговаривали. «Как дела? – Да все нормально». Кофейку с коньяком и в постель. Без особых затей.
И тут приключился облом – первый раз в жизни. Ира лежала на кровати, расставив ноги, а он стоял перед ней, красный, как рак. И все его великолепие висело жалкой тряпочкой. Как будто не голая девушка рядом, а надувной крокодил.
- День, ну ты чего? – разочарованно протянула Ира.
Перекинув длинные темные волосы через плечо, она подобралась к нему на четвереньках, провела языком по члену, обхватила губами.
Денис закрыл глаза и представил, что это Яна. В том самом полупрозрачном купальнике с фотографии, больше похожем на нижнее белье. Ее язык дразнит короткими прикосновениями, а губы ласкают вялое, снулое безобразие, пытаясь вернуть его к жизни. И ведь вполне успешно пытаются!
Он представил, как сжимает в ладони ее грудь – округлую, крепкую, с маленьким твердым соском. Не глядя протянул руку – и в ней оказалась совсем другая: рыхловатая, тяжелая, с широкой ареолой. Денису большая женская грудь никогда не нравилась – он прекрасно знал, во что она превращается со временем и как сложно вернуть ей пристойный вид. Но сейчас уже было неважно – какая грудь, чья…
Стоило только подумать о Яне, член мгновенно поднялся и затвердел, наполняясь кровью. Казалось, она должна быть густой, черной – хотя уж кому-кому, а ему хорошо было известно, что приток идет по артериям. Он резким движением отодвинул Иру, заставил повернуться и сильно, глубоко вошел сзади, придерживая ее за бедра.
Хватило бы, наверно, нескольких движений, но Денис заставил себя сдержаться. Облизав два пальца, он ласкал ее набухший клитор, и промелькнуло шальное…
Если Ирка кончит первая, будет и с Яной.
Глупость какая!
Но когда она глухо застонала, выгнув спину и запрокинув голову, догнал ее тремя сильными быстрыми толчками, довольно улыбаясь.
- Райчев, ты реабилитирован, - сказала Ира, с оттяжкой поцеловав его в прихожей. – А я уж испугалась.
- Иди, иди, - пробормотал Денис, закрыв за ней дверь. – Знала б ты…
Впрочем, может, и сама Ира представляла кого-то на его месте. Но ему было на это абсолютно наплевать.