Не бойся, малышка - Тарасова Ирина (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Что?! — Таня вскочила, но тут же села обратно. Внезапно ставшие ватными ноги не держали. Она уткнулась лицом в ладони, вслушиваясь в гулкую тишину, воцарившуюся у нее в душе.
— Выпей, — услышала она и щекой почувствовала холод стекла.
Таня заставила себя поднять голову.
— Выпей и иди домой, — сказал Вадим, прижимая твердый край стакана к ее губам.
Она вдохнула резкий запах валерианы и с усилием сделала глоток.
— Что с Ниной? — спросила она, растерянно глядя на следователя.
— Убили Нину, — вздохнул он и плотно сжал сухие губы. — А ты иди. Если что вспомнишь — скажи. Как парня-то подружкиного найти?
— Парня?.. — растерялась Таня.
— Нету у нее никого, не обзавелась еще, — сказал Вадим и отошел к окну.
— Да… — Майор почесал за ухом. — А мальчонка успел обжениться. И жена, говорят, в положении.
— А что с Гошкой? — испугалась Таня, сообразив, о ком идет речь. Парень был единственным женатым охранником.
— Ножом по шее, — ответил Вадим сухо. — Нинку — из пистолета. И взяли-то немного. Вечером ведь всегда кассу снимаем, ты знаешь. По чекам — пятнадцать с копейками… И две жизни.
— Судьба — индейка, а жизнь — копейка, — вздохнул майор. — Жалко ребят.
Вадим одним махом допил все, что осталось в стакане.
— Ты иди, — сказал он, обернувшись к Тане. — За расчетом — на следующей неделе зайди.
— Нет, — ответила Таня. — У меня в этом месяце смен не было.
— В рубашке родилась, — услышала Таня, когда закрывала за собой дверь.
Баба Софа тоже называла ее счастливой. Правда, Таня никогда не понимала, в чем, собственно, состояло ее счастье. Многие одноклассники жили куда лучше, чем она. Родители их баловали, покупали красивые вещи, возили на море, кормили иностранными сладостями, а баба Софа никогда даже на кексы из кулинарии не тратилась, не говоря уже о новомодных американских батончиках, которые постоянно рекламировали по телевизору. Бабушка кормила Таню ватрушками с творогом и булочками с повидлом. Ее стряпня была девочке по вкусу, но «Сникерса» с «Марсом» ей тоже хотелось. Сейчас Таня могла покупать эти приторные до изжоги батончики хоть каждый день, только доступность быстро свела на нет всю привлекательность заграничного лакомства, и теперь она с грустью вспоминала бабушкины пирожки с ватрушками, уютную кухонную суету, дразняще-сладкий запах ванили, сдобное тепло газовой духовки…
Таня шла, не разбирая дороги, сознательно перебирая в памяти воспоминания раннего детства, чтобы ненароком не задеть вдруг образовавшийся где-то в душе кратер боли. Горе давило всей своей тяжестью, но слез не было. Таня прошла мимо автобусной остановки. Ей сейчас казалось невозможным втиснуться в его душное нутро, оказаться среди равнодушных лиц. Она могла только идти, шагами заглушая эту саднящую боль.
Отрезок тротуара закончился, и Таня пошла по краю шоссе. Машины, сигналя, объезжали ее. Одна, взвизгнув резиной шин, остановилась.
— Тебя подвезти?
Таня непонимающе посмотрела на забрызганную грязью «Волгу».
— Подвезти? — снова предложил водитель и распахнул перед ней дверцу.
Его лицо было усталым, но серо-зеленые глаза с угольно-черной сердцевинкой зрачка смотрели участливо. Внезапно Таня почувствовала, что больше не может оставаться в одиночестве.
Кивнув, она села рядом с водителем и потянула на себя тяжелую дверцу.
— Сильнее, — сказал водитель.
Таня с усилием хлопнула дверью.
— Ну так-то зачем? — проворчал мужчина, и машина тронулась с места. — Тебе куда?
— Вперед, — ответила Таня и, не мигая, уставилась на серое полотно дороги.
— С парнем, что ли, разругалась? — усмехнулся водитель.
Таня отвела взгляд от асфальтовой ленты и взглянула на водителя. «Какой большой лоб, — подумалось ей. — И брови густые. Некрасиво».
— Чего не отвечаешь? Или начальник послал? — не унимался мужчина.
— Что? — спросила Таня, почувствовав, как в уголках глаз собираются слезы.
— Что стряслось, спрашиваю?
Мужчина с участием посмотрел на девушку и опять сосредоточился на дороге.
— Подругу убили… Не понимаю… Ничего не понимаю… — Теплая слеза поползла по щеке вниз.
— А… — Водитель вздохнул. — Слышал по радио. И парня… Опять никого не найдут…
— И найдут, а Нинку не вернуть… Она такая была, такая… — Слезы уже градом катились из ее глаз.
Мужчина вздохнул и протянул ей сложенный вчетверо носовой платок. Таня замотала головой, открыла сумку и, вытащив свой легкий батистовый платочек с кружевом по краю, вытерла слезы. Мужчина все же положил ей на колени свой платок.
— Бери, пригодится.
Слезы неудержимым потоком лились из ее покрасневших глаз. Она схватила платок с колен и приложила его к лицу. Незнакомый запах был экзотическим и приятным. Таня попыталась разложить этот аромат на составляющие, и это ее несколько отвлекло. Из знакомых запахов она узнала только манго, это был ее любимый сок.
— Вы любите манго? — спросила она, хлюпнув носом.
— Ага, ел в Индии. В командировке там был, еще в перестройку, — сказал водитель, искоса взглянув на попутчицу. — У нас брал — фигня. А кокос купил, так вообще гадость. А что?
— Да платок пахнет… Приятно, — сказала Таня и всхлипнула. — Нинка тоже хотела за границу. Мечтала о красивой жизни, но даже на сотовый не заработала. — Таня усилием воли сдерживала слезы.
— Да… — вздохнул водитель. — А я когда-то мечтал моряком быть, океаны покорять… А вот… езжу посуху… Кстати, где тебя высадить?
— Выкиньте за углом, — сказала Таня, увидев знакомые места. — Там недалеко парикмахерская, «Леди» называется.
— Ладно, леди. Выкидывать не буду, вдруг пригодишься, — улыбнулся мужчина.
Через пару минут машина остановилась возле панельной девятиэтажки, в торце которой была расположена парикмахерская.
— Спасибо, — поблагодарила Таня и принялась ощупывать дверцу в поисках ручки.
— Крепись, — сказал водитель, и в его глазах Таня прочла сочувствие.
— Если нужна стрижка — заходите, — сказала она, наконец-то обнаружив искомое. Я, хоть по дамским, вас постригу. Хотя… — Если бы у Тани были силы, она бы улыбнулась: макушка у мужчины катастрофически лысела. — Выбор причесок у вас небольшой.
— Есть такое, — виновато ответил мужчина, проведя ладонью по голове, как будто извинялся за лысеющую голову.
— Кстати, как вас зовут? Я даже не спросила…
— Максим. А тебя?
— Таней. А по отчеству?
Выражение неудовольствия скользнуло по его лицу.
— Давай, как во всем цивилизованном мире, без отчества. Просто Максим. — Мужчина протянул ей руку.
— Таня.
Она пожала сухую, твердую ладонь.
— Ты до какого часа работаешь? — спросил Максим, не отпуская ее руки.
— Я поздно заканчиваю…
Таня осторожно освободила свою ладошку и снова потянулась к дверце.
— Может, заехать за тобой? Посидели бы где-нибудь…
— Не знаю…. — Таня с осуждением взглянула на мужчину. На его губах застыла улыбка, в глазах была игривость.
«Ай да дядька, — подумала она, — сороковник ведь уже или около, а все туда же… «Посидели бы…», а глаза вон как заблестели».
— Ничего плохого не подумай, — сказал Максим, словно прочитав ее мысли. — Я ведь в командировке здесь, так что вечером надо будет куда-то себя деть.
— Не знаю, — повторила Таня и опустила голову.
— Ладно… — деловито согласился Максим, что-то черкнув в записной книжке. Оторвав листок, он протянул Тане. — Мой сотовый. Захочешь — звони. И, знаешь… того… не расстраивайся. Жизнь не такая гадкая, как кажется… — Он усмехнулся. — Она еще гаже.
Таня прерывисто вздохнула и, нажав на ручку, открыла дверь и вышла из машины.
Как только она показалась на пороге, Валя усмехнулась и, растянув в приторной улыбке губы, сказала:
— Понятно, че опоздала. Со свиданки?
Парикмахерская «Леди» была небольшой, всего на два кресла. Валя с Таней вот уже почти полгода работали в одну смену.
