Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна (книги бесплатно без txt) 📗
Она заплатит за каждый печальный вздох Виктора Выгорского! Она заплатит за каждый день пользования его имуществом. За каждую ночь, когда Ярослав просыпался в поту, понимая, что не может вернуть отца, за каждый миг, когда тот мучился от боли. Да, она заплатит. Он вернет всё, что принадлежало Выгорским. Сделает всё, чтобы её дед не раз перевернулся в могиле. Он заставит её корчиться от боли. Он оставит её ни с чем.
Спешить не будет. С удовольствием подождет, ощутит свою власть над ней. Он станет с наслаждением смотреть, как она мучается от страха, как его сестра мучилась когда-то. Сделает так, что она обезумеет. Не выпустит её из вида, будет играть, как кошка с мышкой, и сам решит, когда закончить. Она будет молить о пощаде. А он не пощадит.
Компания снова взорвалась громким хохотом. Высокомерная улыбка, казалось, навечно застыла на лице девушки. Виктория повела плечами и, словно бы снизойдя до его внимания, посмотрела на Ярослава. Выражение этого взора было неопределенно и не отличалось любопытством, как и все её поведение. Он ощутил сладкую дрожь предчувствия во всем теле. Уж не показалось ли ему презрение в ее лице? Или это была враждебность? Он замер, прислушиваясь к новому ощущению и не отводя равнодушного взгляда. Белова опустила веки, а он продолжал изучать молодую красавицу с бесстрастным интересом эксперта, осматривающего предмет искусства, о дефектах и недостатках которого знал заранее.
Усмехнулся. Должен ли он сомневаться, что получит в ближайшем будущем море удовольствия? Руки чесались начать. С тех пор, как в возрасте тринадцати лет Ярослав получил свою первую инвестиционную прибыль от акций компании Дарнела, и приблизился к пониманию того, как заставить деньги работать на себя, ничто кроме инвестирования не доставляло ему удовольствия. Он знал, когда войти в рынок, и когда из него выйти, и любил это занятие больше всех других входов-выходов. Путь к неограниченному богатству вызывал благоговейный трепет. И вот теперь предчувствие скорого отмщения рождало очень похожую сладостно-ароматную эйфорию.
Сперва нужно стать её близким другом. Познакомиться на улице? Или в одном из тех модных клубов, где она так любила бывать? Подойти сейчас?
Нет. Ярослав отмел оба варианта. Он хотел действовать наверняка, не дать ей шанса отшить его. Устроиться читать лекции в университете? Купить квартиру в соседнем подъезде? Нет, это все не то. Вот лобовое столкновение – уже что-то. Он представил испуганное лицо девицы, когда его машина на полной скорости летит навстречу её ауди. Ярослав тихонько рассмеялся. Было бы неплохо сломать ей шею. К сожалению, это не давало морального удовлетворения. Он хотел смотреть в её глаза, когда она поймет, почему они встретились, почему он забрал у неё всё. Он хотел видеть её страх и боль, раз уж ему не удалось лицезреть эти чувства на лице её предка. Что ж, недолго ему осталось ждать.
Ярослав отрицательно мотнул головой, когда официант подошел к нему. Протянул сотню и встал. Он понял всё, что хотел – больше ему здесь нечего было делать. Дверь всколыхнула морозный воздух, пропуская его на праздничную улицу. Беспрерывный немолчный гул, вобравший в себя множество разнообразных звуков: глухих и звонких, далеких и близких голосов города, окружил его. Могучее дыхание жизни, шепот Москвы.
Угрюмые прохожие, закутанные в шарфы, торопились обогнуть Ярослава. Он поморщился, услышав прилипший к одежде запах дешёвой забегаловки и, не задерживаясь, двинулся к машине.
Глава 3. Поцелуй.
И делишь, наконец, мой пламень поневоле.
А.С. Пушкин
Ярослав застегнул часы и выглянул в окно. Машина уже грелась. Итак, счет два ноль в его пользу. Во-первых, как он и планировал, Белова позвонила сама. Во-вторых, знакомство состоялось.
Следующая цель: влюбить маленькую тварь в себя. Накануне он старался изо всех сил, извинился раз пятнадцать, сам себе был противен. Весь день сдерживал клокочущую ярость, опасаясь наговорить гадости. Высокомерие девчонки бесило. Что она вчера сказала? «…Если б ты не поцарапал мою тачку…» Да где она видела лоха, который стал бы возиться, не будучи застуканным на месте преступления? Разговор по телефону чего стоил! Она царица, он – холоп. Не моргнув глазом, спросила, женат ли он. Стыда не больше, чем у червяка! Как она хвост распустила: ресничками хлопала, ротик открывала, смотрела во все глазки. Раздражало! Прикинулась, что скорбит о родителях. Так он и поверил! Сколько лет прошло?
Что было силы, Ярослав хлопнул дверью. Звук прокатился по лестничному пролету, и он пожалел о своей горячности. Когда придет время уничтожить её? Его ждали в тысяче мест, а он окучивал сорную траву.
Надо успокоиться! Попробовать воспринимать её как симпатичную куколку. Она ведь не уродина. Каково это – спать с ней? Противно, наверное? Или нет? Целовать ненавистного человека, смотреть в глаза, ощущать тепло плеч, погружаться в аромат. Мозг подкинул картинку губ, облизывающих друг друга. Вика делала это по-особенному: накрывала верхней губой нижнюю, а затем медленно возвращала ее на место, будя в нем одновременно и бешенство, и низменные потребности.
Пусть каждая секунда его мести будет сладкой! Вечером он планировал первый поцелуй. Завтра, может быть, секс. Потом она переберется к нему. «Это должно случиться не позднее двух недель от теперешнего дня, – решил Ярослав, поворачивая ключ в замке. – А перед тем обязательно устроить знакомство с Зуевым». По плану Ярослава, к его юристу Белова должна была привыкнуть как можно скорее. На то были свои причины. Безотчетно прислушиваясь, не спускается ли объект преследования в лифте, Ярослав задумался об Андрее.
Поначалу он не понимал, отчего одноклассником сестры так восхищались его предки, и что находила в нем она сама. Для Ярослава, человека-практика, толстый паренек (Зуев и до сих пор оставался плотным здоровенным детиной), помешанный на книгах, участвующий во всех подряд школьных олимпиадах, знающий назубок Евгения Онегина, был сродни инопланетянину. Восторги по-поводу ораторских способностей юноши, доходившие до Ярослава и рождавшие почтительное недоумение родителей, у него вызвали лишь ухмылки.
Долго Ярослав не понимал, долго. До того самого момента, как Андрей не помог ему однажды. Хотя какой, казалось бы, из этого увальня, помощник?
Все случилось в конце мая. Непогода внезапно превратила теплую весну в осень, лил дождь. Еще утром жарившее солнце спряталось за мутные тучи, асфальт блестел под пружинными ударами струй. Мать, опасаясь, что дочь промокнет до нитки, заболеет, отправила возмущенного Ярослава встречать сестру у метро. Он собрался с большой неохотой: сам только что явился из спортзала и, в предвкушении спокойного вечера, упал на кровать с брошюрой Киосаки.
Хотя Ярослав и шел под зонтом, через три минуты его штаны пропитались до колен: только выжимай! Зябкий ветер налетал порывами, и мокрые кусты вздрагивали, разбрасывая капли, как выбравшиеся из холодной реки медвежата.
Он покрутился у ближайшего выхода из метро, проклиная всех безмозглых девчонок на свете. Пока она вышла, стало почти темно, и они молча зашагали к дому. Дождь сбавил обороты, да и благодарность Мирославы немного смягчила его злость. Они уже перекидывались фразами о том, о сем, топая по тесному переулку, когда впереди зажглись огни. Ярослав из-под зонтика посмотрел на небо, разыскивая просветы в тучах, а когда опустил голову, увидел шагах в десяти незнакомых ребят. Он бы не обратил внимания, если б Мирослава не приостановилась и тихонечко не ойкнула.
Шли навстречу трое, в их ленивой развязной походке чувствовалась угроза, до слуха доносилось противное «гы».
– Это, кажется… – прошептала сестра и сбавила шаг.
Он и сам понимал. Уже несколько лет пружина внутри него не расслаблялась. Он привык быть всегда готовым к нападению. Ярослав глянул внимательнее. Он не видел в волглых сумерках лиц, только различал фигуры. Один, справа, был маленький и худой, второй (тот, что шел в середине) – пошире Ярослава, а третий – выше и крепче.
