Последнее письмо от твоего любимого - Мойес Джоджо (книга жизни .TXT) 📗
— Да, вы правы. Не могли бы вы сообщить моему шоферу, чтобы он заехал с другой стороны?
После нескольких недель, проведенных в теплой клинике, воздух показался ей просто ледяным. Задыхаясь, она изо всех сил старалась не отставать от мужа и в конце концов очутилась в салоне большого черного автомобиля, уютно устроившись сзади на просторном кожаном сиденье. Дверь захлопнулась, послышалось утробное рычание мотора, и они выехали на оживленные улицы Лондона.
Она разглядывала через окно толпу газетчиков, теснившихся на ступеньках у входа в клинику, и фотографов, сравнивавших объективы. По тротуарам центральных улиц двигался нескончаемый поток людей. Подняв воротники и поглубже надвинув на лоб шляпы, чтобы укрыться от ветра, они все куда-то спешили.
— А кто такая «девушка Кокрейна»? — спросила она у мужа, который что-то тихо говорил водителю.
— Кто-кто? — переспросил он.
— Девушка Кокрейна, про которую говорил мистер Харгривз.
— А, кажется, подружка какого-то популярного певца. Они попали в автокатастрофу незадолго до…
— Все только о ней и говорят — медсестры, пациентки…
— Я отвезу миссис Стерлинг домой, — обратился он к водителю, явно потеряв всякий интерес к разговору. — И как только устрою ее, поеду в офис.
— А что с ним случилось? — спросила она.
— С кем?
— С этим Кокрейном. Певцом.
Муж посмотрел на нее, словно раздумывая над тем, как ей ответить, а затем коротко сказал, прежде чем снова повернуться к водителю:
— Он умер.
Она медленно поднималась по ступеням белого особняка с лепниной, и стоило ей ступить на последнюю ступеньку, как дверь, словно по мановению волшебной палочки, распахнулась. Водитель аккуратно поставил ее саквояж на пол в холле и тут же удалился. В дверях стояла темнокожая женщина средних лет, явно ожидавшая их приезда. Муж благосклонно кивнул ей. Дженнифер скользнула по ней взглядом — аккуратная кичка, костюм темно-синего цвета.
— Добро пожаловать домой, мадам! — воскликнула она с сильным акцентом, протягивая Дженнифер руку, и широко улыбнулась. — Мы так рады, что вы поправились.
— Спасибо… Спасибо, — запнувшись, поблагодарила Дженнифер, поняв, что не знает ее имени, но спросить не решилась.
Женщина взяла у них пальто и исчезла в недрах холла.
— Ты устала? — спросил он, внимательно глядя на нее.
— Нет-нет, я в порядке, — отозвалась она, оглядываясь по сторонам и с ужасом убеждаясь в том, что это место ей совершенно незнакомо.
— Мне пора возвращаться в офис. Я могу оставить тебя с миссис Кордозой?
Кордоза. В этом имени было что-то знакомое. Она ощутила благодарность за то, что он тактично напомнил ей имя экономки.
— Конечно, все будет хорошо. Пожалуйста, не волнуйся за меня.
— Вернусь в семь… если ты точно уверена, что все в порядке.
Ему явно не терпелось уйти. Он наклонился к ней, поцеловал в щеку и, немного помедлив, развернулся и ушел.
Стоя в коридоре, Дженнифер прислушивалась к его затихающим шагам, приглушенному реву двигателя — огромная машина отъехала от дома, который вдруг показался ей пустым и огромным.
Она дотронулась до шелковистых обоев, скользнула взглядом по полированному паркету, головокружительно высокому потолку, а потом точным, решительным движением сняла перчатки, наклонилась над стоящим в коридоре столиком и принялась разглядывать фотографии. Вот большое фото в вычурной серебряной рамке, отполированной до блеска, — их свадьба: на ней облегающее белое платье, лицо наполовину скрыто кружевной фатой, рядом стоит широко улыбающийся муж. Я действительно замужем, подумала она, я здесь такая счастливая…
Миссис Кордоза подошла из-за спины, и Дженнифер подпрыгнула от неожиданности.
— Я подумала, может быть, вы хотите, чтобы я принесла вам чая? — сложив руки на переднике, поинтересовалась экономка. — Не хотите присесть в гостиной? Я затопила камин, пойдемте, мадам.
— Это было бы просто… — начала Дженнифер, но тут же осеклась, в панике глядя на огромное количество дверей, расположенных вдоль длинного коридора. Она еще раз взглянула на фотографию. — Миссис Кордоза, — неуверенно произнесла она, — вы меня не проводите? Мне нужно присесть, я еще недостаточно окрепла.
Дженнифер и сама не знала, почему ей не захотелось говорить экономке, что она не помнит расположения комнат в собственном доме. Ей казалось, если притвориться, будто все нормально, то сначала в это поверят окружающие, а потом и она сама.
Экономка сообщила, что приготовила ужин — картофельную запеканку с зеленой фасолью — и оставила его в духовке. Дженнифер поняла, что с ужином придется подождать до возвращения мужа: правая рука все еще плохо слушалась и она решила сама не накрывать на стол, чтобы не уронить тяжелый чугунный сотейник.
Около часа она в одиночестве бродила по огромному дому, знакомясь с ним, открывая все ящики и разглядывая фотографии. «Это мой дом, — повторяла она про себя, — мои вещи, мой муж». Пару раз она попробовала, не раздумывая, найти ванную и кабинет и с радостью обнаружила, что какая-то часть ее сознания все-таки помнит это место. Разглядывая книги в гостиной, она с некоторым удовлетворением отметила, что, хотя многие из них казались ей незнакомыми, большинство сюжетов она хорошо помнила.
Большую часть времени Дженнифер провела в спальне. Миссис Кордоза распаковала ее чемодан и убрала все по местам. Открыв два встроенных шкафа, она обнаружила там огромное количество хранящихся в безупречном порядке вещей. Одежда и обувь идеально подходили ей, даже самые разношенные туфли. На туалетном столике стройными рядами лежали щетки для волос, духи и пудра. Ароматы духов вызывали у нее смутные, но приятные воспоминания. Косметика идеально подходила ей: «Коти», «Шанель», «Элизабет Арден», «Дороти Грей» — ее столик был заставлен маленьким батальоном дорогих кремов и лосьонов.
Дженнифер открыла один из ящиков и стала перебирать сорочки, бюстье и прочее белье из шелка и кружева. Я женщина, которая заботится о своей внешности, отметила про себя она. Усевшись перед трельяжем, она принялась разглядывать свое отражение, а потом взяла щетку и стала долгими, уверенными движениями расчесывать волосы. Вот так я и живу, несколько раз повторила она про себя.
Как только Дженнифер охватывало ощущение, что она здесь чужая, она тут же пыталась занять себя разными мелочами: перекладывала полотенца в гардеробной на первом этаже, расставляла тарелки и бокалы.
Когда муж вернулся домой, еще не было семи. Перед тем как пойти встречать его в холл, она освежила макияж и слегка надушила шею и плечи. Гму это понравилось, отметила про себя она, иллюзия нормальности. Она взяла у него пальто, повесила в шкаф и спросила, не желает ли он чего-нибудь выпить.
— С удовольствием, спасибо, — согласился он.
Дженнифер растерянно взяла в руку один из графинов, муж обернулся и, увидев ее замешательство, подбодрил ее:
— Да-да, дорогая, все верно: виски. На два пальца, со льдом, пожалуйста.
За ужином он сидел справа от нее за огромным столом из отполированного красного дерева, большая часть которого оставалась не накрытой. Она разложила горячее на тарелки, а он поставил их на стол. Это моя жизнь, невольно подумала она, наблюдая за движениями его рук, вот так мы проводим вечера.
— Я подумал, может быть, пригласим Монкриффов на ужин в пятницу? Ты не против?
— Нет, не против, — ответила она, поднося вилку ко рту.
— Прекрасно, — кивнул он. — Наши друзья все время спрашивают о тебе. Они хотят убедиться в том, что ты… пришла в себя.
— Будет очень… мило, — натянуто улыбнулась она.
— Думаю, нам еще недельку-другую не стоит никуда ходить. Пока ты окончательно не поправишься.
— Да.
— Очень вкусно. Это ты приготовила?
— Нет, миссис Кордоза.
— А, понятно…
Остаток ужина прошел в тишине. Она пила воду — мистер Харгривз отсоветовал ей пить алкоголь — и с завистью поглядывала на бокал мужа: как бы ей хотелось хоть немного отвлечься от странности всего происходящего, немного притупить ощущения…
