Мне не забыть... - Берристер Инга (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
И как только Нэнси отважилась во всеуслышание отвергнуть свое дитя? Не дай Бог ей испытать те же сожаления и угрызения совести, которые терзают ее сестру!
Что за жестокая насмешка: заветная мечта Эмили обернулась для другой женщины досадным недоразумением. Так есть ли повод завидовать, портить отношения, которыми они обе дорожат, и подвергать риску любовь к будущему племяннику или племяннице?..
Уже несколько дней подряд все идет наперекосяк. Вот и теперь сорвался субботний рейд по магазинам: пока Эмили, как могла, ободрила Люси и обсудила с ней план действий, уже было поздно ехать за продуктами. Благо, она не голодна, так что скудные запасы еды можно пополнить и завтра.
Эмили при ее точеной, изящной фигурке не приходилось соблюдать диету, аппетит у нее был отменный и пропадал лишь от волнения, как сейчас. Эмили предприняла попытку взбунтоваться: она не намерена объявлять голодовку из-за господина Богарта, и, если б в холодильнике, кроме приправ и пакета молока, нашлось что-то еще, она, пожалуй, насильно заставила бы себя съесть все до последней крошки.
Со смешанным чувством разочарования и облегчения она захлопнула дверцу: придется ограничиться чашкой кофе и тостами. Эмили перекусила, потом облачилась в старенькие, потрепанные джинсы и просторную хлопчатобумажную блузу, захватила панаму с широкими полями и вышла в сад.
Эмили, вступив во владение коттеджем, разбила на заднем дворике цветники, самостоятельно выложила мощеную дорожку, окаймляющую клумбы, и посередине каждой установила фонтанчик для поливки.
Летом уход за цветами поглощал практически весь досуг Эмили, к немалой досаде Нэнси, настоятельно советовавшей сестре нанять садовника и не портить руки возней в земле.
— Можно подумать, твой патио — центр мироздания. Торчишь, как отшельница, в этой дыре вместо того, чтобы почаще бывать в обществе.
Что и говорить, Нэнси верно подметила: Эмили предпочитала свой сад блеску и суете светских раутов. Ничто не приносило ей такого умиротворения, как запах земли и благоухание цветов. Физический труд залечивает душевные раны.
— Сельский климат не идет тебе на пользу, — не унималась Нэнси. — Ты все такая же бледненькая и глаза печальные, даже когда улыбаешься.
Эмили отшучивалась и ссылалась на хроническую усталость. Если на душе кошки скребут, с чего бы это глазам лучиться от счастья? Прояви старшая сестра чуть больше настойчивости, может, и удалось бы извлечь на свет Божий неведомый недуг, завладевший Эмили, но Нэнси не хватало такта, изобретательности, а прокурорскими методами у Эмили не вырвать признания, как ни бейся.
Нэнси чересчур далеко зашла в своем предубеждении. В здешних местах дивная, благодатная природа. За домом на много миль до горизонта простираются холмы, трава изумрудно-зеленая, сочная — идеальное пастбище, усеянное белыми пушистыми комочками-овцами. Небо, синеющее за волнистой линией холмов, в предрассветной дымке приобретает серо-голубой оттенок, а на закате окрашивается во все тона от жемчужно-розового до лилового. Иногда ветер доносит сюда далекий шум прибоя из залива Лох-Фойл и нагоняет прохладный влажный воздух. Местные жители изо дня в день обозревают чудесную панораму, но не устают любоваться ею.
Эмили постояла на крыльце, расправила плечи, зажмурилась и вновь распахнула глаза навстречу необъятному простору. Несколько мгновений — и все ее невзгоды покажутся мелкими и ничтожными.
Она вооружилась лейкой и садовыми инструментами и направилась к цветнику, расположенному у самой изгороди. Присев на корточки, Эмили аккуратно, чтобы не повредить растения, одну за другой выдергивала сорные травинки, рыхлила и поливала землю. Спустя некоторое время за забором прошли какие-то люди, и до Эмили долетел тоненький, звонкий детский голосок.
Она вздрогнула и вскочила на ноги, опрокинув лейку и уронив тяпку. Это уже становится болезнью, если так пойдет дальше, она начисто лишится рассудка. Сознавая идиотизм своего поведения, Эмили тем не менее бросилась в укрытие, спряталась за резной перегородкой веранды и замерла, прислушиваясь к гулкому стуку сердца. Она стянула перчатки, приложила ладони к горячим щекам. Неужели у нее мания преследования?
Внезапно скрипнула калитка, и раздался хруст гравия под тяжестью уверенных мужских шагов. Эмили сбежала по лестнице, недоумевая, что за незваный гость к ней пожаловал, и едва не налетела на Тони Богарта.
— Я позвонил в парадную дверь, никто не откликнулся. — Тони счел нужным оправдаться за вторжение. — Но я заметил твою машину и подумал, что ты в саду.
Эмили смотрела на него во все глаза и молчала. Первоначальное напряжение схлынуло, но не слушались ни тело, ни разум.
— Держи, ты забыла это у Сэмпсонов. — Он протянул ей шляпку.
С трудом улавливая смысл произнесенных Тони слов, Эмили молча взяла шляпку и попятилась.
Зачем она ему понадобилась? Не стал бы он искать с ней встречи по такому пустячному поводу.
Ее мозг лихорадочно работал, выдвигая самые невероятные теории, и под конец Эмили охватил безмерный ужас, хуже того — она поняла, что Тони это заметил.
— Я пришел не только из-за шляпки, нам нужно поговорить.
В звучании его низкого, хрипловатого голоса Эмили почудились тревожные нотки. Уж не ее ли полубезумный вид нагнал на Тони страху? Невозможно представить, чтобы этот самоуверенный красавец спасовал в присутствии слабой, миниатюрной женщины.
— Сомневаюсь, что у нас найдутся общие темы для разговора, — сквозь зубы процедила она.
Какое хамство — врываться без предупреждения в частные владения средь бела дня! Впрочем, точно так же он непрошеным вторгается в ее сны по ночам.
Тони недовольно сдвинул брови, и сердце Эмили неистово заколотилось. Главное — не подавать виду, как ей не по себе, и побыстрее спровадить наглеца, пускай проваливает.
Эмили с вызовом смерила его придирчивым взглядом: в тренированном теле ни единого изъяна, джинсовые бермуды выставляют на обозрение крепкие мускулистые ноги, ослепительно белая рубашка с открытым воротом выгодно оттеняет ровный бронзовый загар.
Надо отдать мистеру Богарту должное: для мужчины, стоящего на пороге сорокалетия, он отлично сохранился. Регулярные занятия спортом и длительное пребывание на Средиземноморье не проходят даром.
Врачи в один голос предупреждают, что прямое воздействие солнечных лучей вредит здоровью, но Эмили невольно позавидовала Тони. Вот было бы чудесно, если б ее вечно бледная кожа приобрела золотистый оттенок!
Эмили не собиралась утаивать враждебность к этому человеку. Да и к чему притворяться — он тоже с ней не церемонится. Между ними все предельно ясно. Эмили всем своим видом дала ему понять: мол, твой визит, дружок, затянулся. Остается уповать на сообразительность Тони, сейчас он развернется и уберется восвояси.
Но, как видно, холодный прием ему не помеха, шаг по направлению к Эмили означает: с твоей стороны, голубушка, не очень-то вежливо удерживать меня на пороге.
Он приблизился слишком порывисто, и — так уж вышло — кончиками пальцев Эмили задела его руку.
Кожа у Тони была теплая и гладкая, и Эмили в смятении призналась себе, какой потрясающий эффект произвело на нее это прикосновение. Курчавые темные волоски, покрывавшие его руки, оказались совсем не колючими и жесткими на ощупь, как она ожидала. Эмили не шарахнулась в сторону, не отдернула пальцы, поглощенная неизведанным ранее ощущением.
Тони отвел руку, причем довольно резко, и Эмили вспыхнула от стыда за свое дурацкое поведение. Она первая должна была отодвинуться, а не льнуть к нему, чуть ли не ласкаясь, словно жаждала до него дотронуться. Ведь именно так Тони истолкует ее поведение. В его глазах она нисколечко не изменилась и с прежним пылом продолжает вылавливать мужчин, не гнушаясь любым более или менее сносным экземпляром.
— Гарри возвращается в Ирландию. — Эмили настолько погрузилась в пучину своего позора, что до нее не сразу дошел смысл этой короткой фразы. Она вскинула на Тони бездонные васильковые глаза в надежде, что тот вздумал поглумиться над ней. Но нет, никакого подвоха. Такими вещами не шутят.
