Светлая полночь - Стоун Кэтрин (книги txt) 📗
Алексис Аллен. Так звали актрису. Джулия знала также имя ее персонажа. Впрочем, кто же его не знал? Актриса Алексис Аллен играла доктора Веронику Гастингс в «Городе ветров» — «мьшьнои опере», которую критики и поклонники назвали самым захватывающим сериалом года.
Джулия посмотрела на Алексис, на ее такое знакомое лицо и ощутила проблеск спокойствия среди паники… Этакое успокаивающее воспоминание о том времени, когда она смотрела телевизор в мирной тиши своего дом.
Ее дома.
Алексис Аллен была взбешена. Да как он смел? Ну ничего! Он заплатит за это. Цена, которую заплатит этот негодяй доктор Джейс Коултон, определена: он ее потеряет. Потому что она в любом случае с ним порывает.
Этот надменный хирург обязательно захочет ее после возвращения. Разве не так?
У Алексис была уверенность и имелся опыт обращения с мужчинами, однако Джейс не был похож ни на одного из тех, кого она знала раньше. Во многих отношениях. Он мог быть потрясающим в постели — и раздражать холодностью и бесстрастностью, когда страсть его утихала.
Он был холоден как лед этим утром, когда она попыталась сесть рядом с ним. Джейсу следовало бы удивиться, радостно или нет, но удивиться.
Вместо этого в его взоре отразился холод презрения. Такое же презрение прозвучало и в его голосе.
— Этому не бывать, Алексис.
— Это свободная страна, Джейс. Ты не владеешь всем. Я имею право выбрать любой рейс, какой пожелаю.
— Желаю приятной поездки, — произнес он со зловещим спокойствием, собираясь покинуть самолет.
Но ушла она, а не он. И хотя Рождество в одиночестве могло ему нравиться — ведь это он сделал выбор, — ей это было отнюдь не по душе.
— Я ненавижу тебя! — прошипела Алексис, прежде чем уйти.
Покидая самолет, она клокотала от ярости и строила планы мести. Джейс Коултон заплатит за то, что отверг ее.
Когда-нибудь заплатит.
Пробираясь сквозь толпу усталых путешественников, которые были безмерно счастливы улететь этим рейсом, она была озабочена тем, чтобы побыстрее выбраться из аэропорта, пока ее не опознали какие-нибудь фанатичные поклонники. Даже с получением багажа из грузового отсека можно подождать. А вдруг ее фирменные чемоданы с фирменным бельем совершат путешествие через океан?
Но если она покинет аэропорт — или, попросту говоря, сбежит из аэропорта, — уже зарегистрировав свое место, она предоставит Джейсу как раз то, что он любит больше всего. Уединение.
Конечно, вполне возможно, учитывая кошмарную погоду и рождественский настрой пассажиров, что ее внезапно освободившееся место будет отдано кому-то другому. В этом случае, рассуждала она, в роскошный салон первого класса попадет кто-то из ожидающих своего рейса представителей элиты, а не какой-нибудь непритязательный случайный путешественник из толпы.
Для Джейса не имело значения, выходцем из какого класса окажется его сосед по путешествию. Он не относился к числу снобов в социальном, экономическом или интеллектуальном плане. Так почему тогда он летал первым классом? Потому что имел деньги? Отчасти и поэтому, ибо у Джейса Коултона деньги имелись.
Алексис предполагала, что Джейсу хотелось не роскоши, а пространства — простора для его длинных, беспокойных ног и рук и, что еще важнее, уединения, которое он так ценил.
Салон международного первого класса был настолько просторен, что можно было не разговаривать с соседом, если тебе этого не хочется. Джейс определенно не станет разговаривать. Джейс Коултон не любитель праздной болтовни, и всякие назойливые откровения его раздражают. Уединение было для Джейса на первом месте. Одиночество. И это гарантировал первый класс, билеты на который покупали одинаково настроенные элитные пассажиры.
А что, если ей самой подобрать Джейсу компаньона по путешествию, чужака в этом храме для избранных, дикаря, который не имеет представления о правилах первого класса?.. Она вполне может это сделать. И сделает. В конце концов, это ведь ее билет, разве не так? Полностью ею оплаченный к тому же. Она имеет полное право отдать его кому захочет. Конечно, тут возможна некоторая волокита — вероятно, придется дополнительно заплатить за то, что билет будет перерегистрирован на другое имя. Ну и что? Зато это будет тот еще рождественский сюрприз для Джейса!
Итак, посмотрим…
Алексис было подумала о том, чтобы поместить на место 2В младенца, который своим криком отравит Джейсу все путешествие до Лондона. Однако дети летят с родителями, вполне возможно, с любящей матерью, а ведь она играла героинь, уважающих материнство.
Ей нужен был кто-то такой, кто стал бы приставать к Джейсу и требовать от него ответа. Кто это может быть? Женщина. Но такая, которая отличалась бы от того типа, который привлекателен для Джейса и способен подвигнуть его на ту единственную вещь, от которой он получал удовольствие, — секс.
В течение довольно-таки короткого времени Алексис была женщиной его типа. Отталкиваясь от этого стандарта, она должна была выбрать тип прямо противоположный — женщину, которая была тощей и постной там, где Алексис была пышной и веселой; бесполой, в то время как Алексис была аппетитно-женственной; лишенной уверенности в себе, без блеска и стиля.
Да вот же она! Впрочем, в первый момент Алексис подумала, что создание, сидящее, скрестив ноги, у дальнего простенка между окнами, это скорее он, а не она. Бледное и костлявое, убитое горем существо, менее двадцати лет от роду.
Однако, приглядевшись повнимательнее, Алексис пришла к выводу, что это был отнюдь не подросток и не мальчик. Далее она обнаружила, что женщина сама разглядывает ее, как будто смотрит телевизор, во всяком случае, ничего невежливого в этом разглядывании нет.
Когда Алексис двинулась в сторону своей ошалевшей от неожиданности поклонницы, она ощутила знакомый трепет, прилив адреналина, который сопровождал каждый ее выход на сцену. Ее аудитория уже была захвачена в плен. Но еще оставались некоторые проблемы, необходимость воплотить сценарий, который она сама же и напишет.
Проблем не будет, обещал прибывающий адреналин.
Сколько раз Алексис Аллен приказывала — не случайно ей иногда хотелось быть директором студии — идиоту писателю сделать ее роль более интересной и интригующей!
Глава 2
Уверенность Алексис в том, что она нашла самую подходящую неподходящую компаньонку для Джейса, возрастала по мере того, как она подходила к простенку, — и внезапно испарилась, когда она приблизилась к женщине. Алексис увидела лежащего на коленях женщины тряпичного кролика, насколько ей удалось разглядеть, затрепанного и старого; некогда желтая шкурка его давно свалялась и сделалась серой.
Может, юноша-женщина умственно неполноценна? Тогда это явно не подойдет.
Однако женщина была достаточно разумной для того, чтобы осознать, что Алексис направляется к ней, и достаточно вежливой, чтобы сделать попытку встать, взяв при этом в руку тряпичного кролика.
— Не вставайте! — махнула ей Алексис и опустилась на колени, попутно окинув оценивающим взглядом одежду женщины — она была чистая, хорошо на ней сидела и, похоже, новая. Брюки на незнакомке были черные, свитер — бежевого цвета, а широкий блузон — серебристо-серым. Зимнее пальто было черное, шерстяное, достаточно модного покроя.
И вообще выглядела она строгой и бесполой. К тому же еще и бесцветной, если бы не ярко-голубой рюкзак, стоящий рядом на полу.
Хотя была еще одна цветная деталь, поняла Алексис, когда посмотрела в глаза женщины. Они были лавандовые — оттенок весьма необычный, и в них не было того восторга, который Алексис привыкла видеть у своих поклонников.
— Привет. Меня зовут Алексис.
— Алексис Аллен. Да. Я знаю. Я восхищаюсь вашим талантом.
Голос был негромкий, зрелый. Женственный! Алексис предпочла бы более резкий и скрипучий, чтобы он как следует помучил Джейса на его пути до Хитроу. Но она успокоила себя тем, что лицо этой женщины было так невыразительно, так не похоже на ее лицо, что этого будет вполне достаточно.
