Выпускной. В плену боли (СИ) - Попова Любовь (читать хорошую книгу полностью txt, fb2) 📗
— Теперь можем приступать. Ася, мы говорили с Петром, думаем, можно летом сыграть вашу свадьбу с Гришей. Хватит уже объедать наш стол.
— Я объедаю? Я разве не работаю?
— Ася! — шипит мать.
— Ты что-то сказать мне хочешь, девочка?
— Не хочу замуж, — господи, откуда эти слова. Они сами рвутся из груди. – Ну, может потом. Пока матери могу помочь.
— Ей и Ира прекрасно поможет. А тебе пора своих рожать. Надеюсь, ты будешь более плодовитой на мальчиков.
— Это вряд ли, учитывая наследственность.
Отец бьёт кулаком по столу, так что вся посуда вздрагивает.
— Сегодня ты поела.
— Но я даже….
— Вон из-за стола! — орёт он так, что даже Игорь голову в плечи вжимает, я лишь ветром выбегаю из кухни прямо на улицу. Он за мной. За волосы тянет и на необработанные доски коленями ставит. Занозы впиваются в кожу, но я сдерживаю крик. – До вечера будешь так стоять и молиться за свою душу грешную. Какая святая обязанность женщины?
— Хранить очаг…
— Ещё!
— Рожать детей.
Он лишь кивает, оставляя меня одну, а я стою, смотрю, как в земле копошатся муравьи и всё-таки жалею, что отказала Демьяну.
Сейчас я бы не только фантазировала, но и вспоминала.
Они думают, я послушная. Они думают, я Бога боюсь, они думают, я Грише чистой достанусь.
Глава 9.
Всю ночь мама делает мне примочки на колени. Молча, как обычно.
— Мам, поговори со мной, — шепчу в темноте, пока все остальные уже спят.
— Спи, дочка, меня папа твой ждёт уже.
— Мам, почему мы не уйдём, почему терпим это?
— На всё воля божья, Ася. Это наше испытание, и мы обязаны его выдержать. Мы всё вынесем, а после смерти окажемся в раю. Помнишь, я рассказывала про царство божие. Там нет боли. Там нет грусти. Там только радость. Но войдут туда только глубоко верующие люди, прошедшие тот путь, который дан им судьбой, — целует она меня в лоб и уходит. Оставляет нас в кромешной тьме.
Лунный свет, что пробивается сквозь яблони, не делает комнату светлее, но чертит кривые полосы на полу. Не хочу думать, что вся моя жизнь — это репетиция перед каким-то важным событием. Хочу верить, что могу жить здесь и сейчас, порой совершать безумные поступки. Тем более, если о них будут знать лишь двое.
Утром встаю раньше обычного. Взбудораженная собственным решением я кормлю скотину, собираю яйца, дою корову. Глажу рубашку и чёрный фартук, а мама завязывает на моих жиденьких волосиках два бантика.
Я словно в первый класс заново иду. В тот день я ещё не знала, какая у папы тяжёлая рука. В тот день я верила, что у меня будет много друзей. Прямо, как Ира. Она ошибается, так же как я когда-то. Когда ты ходишь в мешке вместо одежды, когда от тебя постоянно воняет навозом, детям легче над тобой посмеяться, чем понять, почему так.
Конечно, с возрастом я научилась отмываться так, что никто ничего не чувствует, конечно, со временем я перестала реагировать на смешки, принимая то самое испытание, о котором говорила мать. И я настолько принимала её слова на веру, что не пыталась исправить ситуацию. Но ведь никогда не поздно попытаться сделать это сейчас? Не плыть по течению и дружить с тем, с кем скажут, а решить самой, с кем хочу…
Хочу с Демьяном.
— Знаешь, а ты ведь у меня очень красивая, — шепчет мать, целуя в макушку и возвращаясь к работе. Я же подхватываю рюкзак, обнимаю Иру, которая как обычно пускает слезу и выхожу из дома. Отец уже уехал, а значит, я могу спокойно дойти до места нашей встречи с Демьяном.
Волнение пронизывает насквозь, словно невидимыми нитками. Они перетягивают грудь, впиваются в кожу, не дают нормально дышать. Он дал мне подумать, теперь я готова дать ответ.
Другой ответ. Опасный ответ. Часто видеться мы не сможем, разве что на экзаменах. Но ведь можно проводить время после них. Можно уходить в магазин и случайно задержаться. Можно готовиться к экзаменам в библиотеке, а между полками держаться за руки. И не только. И не только. Можно целоваться. Можно позволить себя раздеть. Можно позволить ему лишить меня девственности.
Дохожу наконец до места. Встаю там, где обычно, подтягивая лямки. Достаю телефон и смотрюсь в отражение. Ничего особенного, но не уродина. И колени почти не болят. Мамины примочки всегда помогали.
Странно, конечно, Демьян никогда не опаздывал.
Всегда в одно и то же время приезжал.
А сейчас уже прошла минута. Вторая. Третья.
Страх стекает по рёбрам прямо в пятки, когда понимаю, что уже прошло больше десяти минут.
Он пошутил вчера, да?
Или Милена оказалась интереснее дочки фермера?
А может он с кем-то поспорил? А когда понял, что не дам, просто решил закончить всё. Любое общение. Даже такое короткое. Даже в своей машине.
Его нет уже двадцать минут, а я стою и всматриваюсь в зелень леса с надеждой. Вдруг его железный зверь появится. Он усмехнётся и скажет, что сделал это специально. Он бы мог. Он же дьявол… Он лжец! Он просто ничтожество!
Я разворачиваюсь на пятках и бегу со всех ног в сторону дороги. Если поспешу, то успею ещё на автобус. Успею на последний звонок. Увижу его там и всё выскажу!
Глава 10.
Мне повезло. До школы я успела добраться вовремя. Бежала со всех ног на автобус, потом с него, но успела на отпускание шаров и на финальную песню, и даже на вручение подарков дорогим учителям. В этой толпе я взглядом почти сразу нашла обиженного Гришу, но никак не могла выцепить Демьяна.
Его не было.
Почему-то это принесло облегчение. С одной стороны, пока я бежала до автобуса, моё решение отдаваться тому, кто хочет взять, показалось опрометчивым. С другой стороны, я рада, что он не обманул меня.
Просто у него не получилось приехать. Просто не получилось. И судя по его компании, из-за каких-то проблем. Я всё равно посматривала на выход, всё равно ждала. Ждала, что рядом зарычит машина, что он появится в своем шикарном костюме, возьмёт меня при всех за руку. Объявит своей девушкой.
Господи, какой бред. Словно в детском саду.
— Я рад, что ты одумалась и приехала одна, — Гриша поборол свою гордость? Больше не злится? Или узнал от дяди, что они планируют нашу свадьбу?
— Ты знал про свадьбу? Тебе сообщили?
— Нет, — врёт, вижу, что врёт. – Но я не против. Мы давно этого хотели.
— Вы хотели, а я хотела, чтобы ты выучился, чтобы мир увидел, чтобы, может быть, потом в городе остаться.
— А наши семьи? Ты хочешь жить в городе, а их оставить?
— Мы могли бы забрать Ирину, — смотрю в серые глаза Гриши и не вижу там ни радости, ничего. Почему во взгляде Демьяна всегда бушующий океан, а здесь лишь воронка, в центре которой ужасающая неизвестность?
— У Иры есть родители. Её судьба нас не касается.
— Вот пока ты так думаешь, никаких нас быть не может. Ты в курсе, что вчера отец заставил меня стоять на досках несколько часов, молиться?
— Ну, он же добра тебе желает, ты, наверное, опять проявила дерзость, — осторожно начинает он, а я задыхаюсь. В голове тут же картина будущего, где я говорю своей дочери, что это испытание перед лучшей жизнью после смерти.
— Ты такой же как он.
— Ася, — хватает он меня за руку, но я пробираюсь сквозь толпу. Я буду идеальной дочерью до выпускного, я сделаю вид, что согласна, я нагоню тумана и сделаю их слепыми, чтобы получить аттестат и, наконец, сбежать. Затеряться на тысячах акрах нашей необъятной страны. Вместе с Ирой.
Пробираясь сквозь собственные мечты и толпу, я сталкиваюсь с Миленой. Она толкает меня специально или нет, не важно, но лишь смотрит с презрением после. На ней суперкороткий костюмчик школьницы с шёлковым платьем и тонким кружевом сверху. Тоже ждала Демьяна?
— Если ты надеешься, что после вашего вчерашнего вальса он вдруг воспылает к тебе любовью, то спешу тебя разочаровать.
— Чтобы разочаровываться, нужно очароваться, а я прекрасно знаю, что из себя представляет Демьян и вся ваша золотая молодёжь. Но какая нормальная девушка откажется потанцевать с принцем хоть раз в своей жизни? М? Тем более, что скоро принц уедет в Европу.
