Любовь с московским акцентом - Монакова Юлия (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Из разговора с подругой
Когда Люська ворвалась в редакцию (как всегда, она немного опаздывала, поэтому по лестнице поднималась практически бегом), Мария Викторовна разговаривала по телефону с сыном-третьеклассником. Сынуля ходил в школу во вторую смену, поэтому каждое утро Люська имела удовольствие прослушивать задушевные разговоры главной редакторши и ее отпрыска. Вернее, она слушала монологи главредши, об ответных же репликах ребенка могла только догадываться.
— Проснулся, мой зайчик?.. — ласково вопрошала Мария Викторовна. — Покушал?.. Уроки доделал?.. Ах ты, рыбонька моя!.. А в столбик примеры порешал?.. Что?.. — она потемнела лицом. — Не порешал?! Ах ты, скотина этакая!!! Немедленно садись за уроки! Сделаешь столбик — а потом будешь играть, сволочь!!! — она в сердцах швырнула трубку.
— Как вы сурово с ребенком… — заметила Люська, плюхаясь на свое рабочее место за соседним столом.
— Зато он у меня все умеет, очень самостоятельный для его возраста! — тут же похвасталась Мария Викторовна, сменив гнев на милость. — Вчера вот всю квартиру пропылесосил и в комнате у себя прибрался…
— Молодец! — искренне похвалила Люська, а Мария Викторовна докончила:
— …Ведь я ему за это пообещала двадцать рублей!..
Девушка от души расхохоталась:
— Вот он, век развитого капитализма!
Отсмеявшись, Люська понизила голос и поинтересовалась:
— Артурка у себя?
— Еще не подъехал, — так же заговорщически сбавив тон, отозвалась Мария Викторовна. — У него сегодня в мэрии дела… Боюсь, его там хорошенько вздрючат, как всегда, и он вернется не в настроении.
Люська вздохнула. Генеральный директор Артур Савельев (за глаза все называли его не иначе, как «Артурка») обладал весьма склочным и мерзким характером, постоянно срывая свое плохое настроение на подчиненных. Вообще-то, он был директором столичного молодежного центра, организованного правительством Москвы. Центр занимался вопросами и проблемами студенческой жизни, помогал молодым людям строить карьеру, ну и заодно — выпускал свою газету под названием «Вертикаль». Главным редактором газеты была Мария Викторовна, но, к сожалению, генеральный директор, не соображая ни грамма в журналистике, пытался руководить работой редакции, чем немало всех удручал и вообще основательно мешал процессу. Помимо того, он постоянно напрягал Люську заданиями, выходящими за рамки ее прямых обязанностей — например, написать официальное письмо мэру, составить отчет о мероприятии для комитета общественных связей, придумать рекламный буклет Центра и так далее. Люська злилась и пыталась втолковать ему, что это — совершенно не ее работа, она этого делать не любит и не умеет, но генеральный был непреклонен.
— Люсенька! — умильно восклицал Артурка, всплескивая руками. — Да кто же еще мне это сделает, если не ты? Ты же моя гордость! Ты так замечательно пишешь, никто здесь больше так не умеет!..
Ну, это, разумеется, если он был в хорошем настроении. Если же Артурка пребывал в плохом (а это случалось гораздо чаще), то он не церемонился, а принимался орать, выпучив глаза и брызжа слюной:
— Что значит — «не мои обязанности»?! Здесь главный — я, и только я решаю, у кого какие обязанности!!! Скажу тебе — пошла мыть окна, пойдешь и будешь мыть!!! А не пойдешь — скатертью дорожка!!!
Собственно, Люська уже привыкла не реагировать на его вопли и не воспринимать их всерьез, хотя поначалу, когда только устроилась на работу, такое отношение начальника вгоняло ее в оторопь. Многие, кстати, уходили из молодежного центра после пары месяцев — банально нервы не выдерживали. Люська же не увольнялась лишь потому, что отдавала себе отчет: ее главная работа все-таки в редакции, а не в Центре, и эта работа была ей очень по душе. А периодические нашествия Артурки можно и перетерпеть — поорет, поорет и перестанет, а должность такая на дороге не валяется.
— В таком случае, надо пойти выпить чаю, ну и бутерброд какой-нибудь слопать, — решила Люська, поднимаясь. — А то Артурка вернется злой и позавтракать спокойно не даст. Пойдемте со мной, Мария Викторовна?
— Ай, нет, — редакторша замахала пухлыми лапками, — я же на диете!
Мария Викторовна постоянно была на диете, сколько Люська ее знала. Это не мешало главредше оставаться пышущей здоровьем толстушкой, но, видимо, сама мысль о том, что она соблюдает диету, действовала на женщину успокаивающе.
— А можно я с вами пойду? — услышала Люська голос из утла и чуть не подскочила от неожиданности. Оказывается, в кресле, закрытом от посторонних глаз допотопной кадкой с мещанским фикусом, сидел человек. Сейчас же он поднялся на ноги и вопросительно смотрел на Люську:
— Покажете мне, где тут у вас буфет, а то я еще ничего не знаю…
— Ах, да, Люда, познакомьтесь — это наш новый фотограф, Михаил, — спохватилась Мария Викторовна. — Тоже ждет генерального, чтобы тот подписал приказ о назначении. Михаил, — она повернулась к молодому человеку, — а это Людмила, наш шеф-редактор.
— Очень приятно, — буркнула Люська, несколько раздосадованная. В конце концов, редакторша могла бы и раньше предупредить о присутствии незнакомца в кабинете! Мало ли, что они тут между собой обсуждали… Люська лихорадочно стала вспоминать, не ляпнула ли она чего-нибудь лично-интимного в плане тампонов или критических дней. Вроде бы, нет, но все равно она испытывала неловкость и смущение.
Новый фотограф оказался парнем лет двадцати восьми-тридцати, очень высоким, синеглазым и улыбчивым.
— Честно говоря, жутко хочется кофе, — признался он. — С вашей стороны было бы крайне любезно показать мне дорогу к буфету…
Несмотря на его приветливость, Люське он не понравился — она все еще досадовала на него за то, что застал ее врасплох. Всегда неловко чувствуешь себя с людьми, которые тебя смутили…
— Пойдемте, — буркнула она и, не дожидаясь ответа и не оборачиваясь, зашагала по направлению к двери. Фотограф поспешил за ней.
Люська спустилась на этаж ниже, все так же молча и не глядя на своего спутника, и продолжила шествие к буфету. Михаил семенил следом, стараясь приноровиться к ее походке (при его высоченном росте это было сложновато, уж слишком широко и размашисто он ступал).
Буфетчица подремывала за своей стойкой — в такую рань посетителей еще не было.
— Доброе утро, теть Оля! — издали бодро прокричала ей Люська. — Ну как?..
Буфетчица заговорщически подмигнула:
— Со вчерашнего дня только жопы одни остались…
— Пойдет, — махнула рукой Люська.
Михаил изумленно вытаращился на них во все глаза, пытаясь постичь, о чем, собственно, речь.
— Между прочим, теть Оля, — наставительно произнесла Люська, вспомнив вчерашний поход в пиццерию с девчонками, — «жопы» сейчас говорить уже не модно. Не актуально! Заменяйте слово «жопа» на слово «чакра», это будет очень стильно и гламурно!
— Как-как? — опешила буфетчица. — Чагра? Надо записать…
Она протянула Люське чашку чая на блюдце.
— И ватрушку, — решила девушка. — Гулять, так гулять!
— А вам чего? — буфетчица взглянула на Люськиного спутника. Тот неуверенно попросил:
— Чашку кофе, и если можно, с сахаром…
— Отчего же нельзя, — теть Оля пожала плечами.
— Небось растворимый? — поморщился Миша. Судя по недоуменному лицу буфетчицы, она вообще не поняла сути вопроса — а какой же, мол, еще?..
— С вас пятнадцать рублей, — бросила она.
— Однако! — подивился Михаил, усаживаясь с Люськой за столик. — Ну и цены тут у вас… как в кремлевском буфете.
— А вы частенько бываете в кремлевском буфете? — иронично осведомилась она.
— Приходилось, — серьезно отозвался фотограф. — Но даже там не слышал никогда шифровки с… кхм, кхм… с «жопами» и «чаграми». Признайтесь, о чем это вы тут речь вели? У меня чуть крыша не съехала.
Люська невольно рассмеялась.
— Ах, это… Да все просто, на самом деле: я всегда пью здесь только чай с лимоном. Эта традиция неизменна с тех самых пор, как я тут работаю. Естественно, буфетчица давно изучила мои вкусовые пристрастия. Кстати, по блату и из личной симпатии она даже наливает мне чай в большие чашки. Однако бывает так, что лимоны заканчиваются и остаются лишь верхушечные обрезки, они же «жопы», которые никто не любит, потому что они не сочные. Но мне все равно, главное, чтоб был лимонный запах! Так что я частенько гоняю здесь чаи с «жопами»…
