Победа для Гладиатора (СИ) - Лабрус Елена (читать полную версию книги txt) 📗
- Какие такие указания? - наступаю я в безрассудной храбрости - мне терять нечего, а проблем с этим несравненным Пал Андреичем я уже хлебнула выше крыши.
- Какие надо! - царственно махает Ида на дверь.
- Тогда я сейчас сама выясню! - бросаю в сердцах и, забрав кровные, твёрдо решаю поставить все точки над Ы в нашей негласной войне с боссом.
- Беги, беги. Его нет на месте! - несётся победоносно мне вслед.
Ида о Гремлине знает всё, но я всё же делаю попытку прорваться в кабинет. К сожалению, она права: шеф успел уехать. Растворился в небытие. Исчез. Ну ничего. Я просто так этого не оставлю. Мне сейчас так нужны эти деньги, я Ленке хотела помочь в конце концов.
Боевой дух и решительность испаряются уже на улице. Мягкими хлопьями на землю падает снег. Беззаботные дети лепят из него снежки. Я поднимаю лицо и ловлю ртом летящие снежинки. Настоящая новогодняя погода. И такая знакомая тоска в преддверии зимних праздников. Самое время проникнуться жалостью к себе.
Уже придя домой, не могу сдержать горьких слёз.
Беда я и есть Беда. Без работы, без денег, в полном одиночестве. Никому не нужное, всеми забытое недоразумение в огромном-огромном городе.
Больше всего на свете не хочется быть сейчас одной. Нет, именно сейчас ещё терпимо. Но завтра, когда все соберутся семьями за праздничным столом — невыносимо думать о пугающей тишине бабушкиной квартиры.
Я поднимаюсь с дивана и бесцельно брожу по комнате. Смотрю в высокие потолки, словно там можно найти ответ. Рассеяно двигаю слоников на полке. Их ровно семь — на счастье. Только моё где-то заблудилось.
Взгляд падает на стол, где красуется во всём великолепии прямоугольная визитка. Чёрное с серебром. Рука сама тянется к кусочку картона. Пальцы гладят слегка вдавленные буквы.
Алекс Берг. Память услужливо подбрасывает воспоминания, словно дрова в разгорающийся камин. Как он смотрит исподлобья, как слегка дёргаются в усмешке уголки его красивых губ. Его горячая ладонь сжимающая мои пальцы. Скользнувшая по талии рука, когда он подсаживает меня в машину.
Я понимаю: это любопытство льва к зазевавшейся бабочке. Снисхождение опасного большого животного к порхающему насекомому.
Но внутри зарождается невольная дрожь. От болезненно вставших в одно мгновение сосков и до низа живота зигзагом бьёт молния. Я испуганно сжимаю ноги. Его интерес так откровенен. Так прост. Так не прикрыт. Так явны его намерения, высказанные подаренным сексуальным бельём, что моё тело принимает этот сигнал, игнорируя все выдвинутые слабым рассудком доводы. Принимает и откликается, вопреки всему.
Сжимаю в руке телефон. В конце концов, почему нет? Почему не он? Почему не этот привлекательный опытный мужчина, от одного воспоминании о котором между ног становится так горячо?
Я не хочу быть одна. Только не в этот Новый год, пожалуйста. Но я приму тишину и одиночество спокойно, если он не ответит. Смирюсь, если ничего не получится. Буду сидеть на старенькой кухне, давно не знавшей ремонта, пить шампанское с горла и заедать креветками.
Много чего себе обещаю, тыкая пальцем в цифры. Почти готова, что ничего не случится — будут вечно звучать гудки, а он не ответит. Такие, как Берг, не отвечают на незнакомые номера. Не проводят новогодние ночи в одиночестве. Не запоминают имена мимолётных знакомых.
Я немею, когда на очередном сигнале в динамике раздаётся его глубокий голос. Теряюсь, паникую и почти нажимаю отбой, когда слышу:
— Виктория?
8. Алекс
Я знаю, что это она. Визитки с этим номером телефона я раздаю только женщинам, которые чем-то меня заинтересовали.
Не думал, что откликнется так быстро. Охотник во мне ликует: бедный зайка попал в ловушку, и клетка за ним захлопнулась. Мужчина во мне разочарованно вздыхает: как просто порой завоевать женщину. Несколько комплиментов, подарок, езда по ночному городу. Всё дело в цене: дорогие девушки продаются подороже, бедные - подешевле.
Чего, собственно, я хочу, выхватив из толпы свеженькое личико?
В штанах поднимает голову предвкушение - мгновенная реакция всего лишь на телефонный рингтон. Ну, разве что. Да. Единственное, чего я на самом деле по-настоящему хочу.
Принимаю звонок. Жду смущённое щебетание. Но по ту сторону молчание. Понимаю: трусит, сейчас бросит трубку.
- Виктория? - дыхание в ответ и тишина. - Что-то случилось?
Пауза длинною в театральный антракт. Может, я оглох?
- Нет, - на самом деле мне неинтересны её проблемы. Важен лишь результат: она позвонила. - Я хотела поблагодарить за подарок. Не стоило...
- Перестань, - обрываю её сбивчивые реверансы. - Встретимся?
Снова пауза, словно она взвешивает простое предложение увидеться на сверхточных весах.
- Нет, - хм. Девушка из разряда: «а поговорить»? - Пригласи меня встретить Новый год, Алекс Берг.
В её голосе столько отваги, словно она с небоскрёба решила спрыгнуть.
«Да-да-да!» - ликует мой фаллос.
- Завтра вечером. В девять. Я заеду, - отвечаю коротко по существу и нажимаю на «отбой».
Объект запеленгован. Больше нет нужды его добиваться, можно смело выбросить девушку из головы.
Только проще сказать, чем сделать.
К вечеру тридцать первого декабря понимаю, что взвинчен до предела. Не мысли даже, а сексуальный бред. Тело напряжено, в паху - пожар, а перед глазами - Викина грудь с торчащими сосками; закушенная до крови губа; запрокинутая назад голова; напряжённый изгиб шеи.
Чем ближе час встречи, тем навязчивее откровенно бесстыжие образы.
- Спускайся, я жду, - не замечаю, как перехожу на лаконично деловой, прохладный стиль, хотя зверь внутри предвкушает встречу.
На ней не куртка, а пальто. Мягкий кашемир едва прикрывает колени. Ей идёт.
- Шикарно выглядишь, - отвешиваю топорный комплимент на автомате и распахиваю перед Викой дверцу своего «Зверя». Хм, как она назвала мой чёрный Рэндж Ровер. Да, хищный. Подходит. Хоть я и не даю клички своим машинам.
Снова едем по ночному городу. В одной из моих квартир уже ждёт накрытый приходящей домработницей стол, разбрасывает разноцветные огоньки живая наряженная ёлка, звучит тихая музыка. Стандартный минимум для романтического вечера в интимной обстановке.
Практически не разговариваем, погружённые каждый в свои мысли. Уже почти у цели ловлю её напряжённость. Кажется, она жалеет, что связалась со мной.
- Эй, - заглушив мотор, притрагиваюсь большим пальцем к её подбородку. Она вскидывает на меня зелёные глаза. Растерянность. Открытость и доверчивая беззащитность, как у щенка. Не люблю такой откровенной наивности, но в этот раз готов потерпеть. - Это всего лишь Новый год. Праздник, когда хорошо вдвоём.
- Втроём, - прячет Вика глаза под ресницами. Я замираю, соображая, что она имела в виду. - Ты забыл про ёлку, Алекс Берг.
Мне нравится, как она произносит моё имя. Не тянет капризно: «А-алекс», не называет дурацкими уменьшительными именами, а выдыхает почти интимно, но открыто, словно иглы вгоняет: «Алекс Берг».
Хочется подмять её под себя прямо сейчас. Впиться в губы, ранить кожу жёстким поцелуем. Впечатать наконец-то ладони в её грудь, потереться восставшей плотью о её плоский живот. Проверить, так ли он упруг, как кажется. Сдерживаюсь с трудом.
Выскакиваю наружу, открываю дверцу, подаю руку. У неё ледяные пальцы. Волнуется. Ну, ничего. Я сумею её согреть.
В квартиру Вика входит осторожно, словно ступает по минному полю. Так кошки лапой пробуют воду. Удивляется строгому дизайну, восхищается голубой ели в кадке, смущается, когда падает её пакет. Интересно, что она в нём принесла?
Её наивная непосредственность слегка раздражает: сразу чувствую себя усталым от жизни старцем, которого уже ничем не удивить.
Очень по-женски сбрасывает лёгкое пальто мне на руки, позволяя поухаживать. Как там говорят? В гардеробе каждой женщины должно быть маленькое чёрное платье? На ней - маленькое платье цвета переспевших вишен. «И бордовый комплект под ним», - шепчет, подсказывая, возбуждённое подсознание.
