Падшие. Начало (ЛП) - Коул Тилли (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Затем они остановились.
Пока Джозефа вытаскивали с заднего сиденья, он смотрел во все глаза. Ветер трепал его рясу и обжигал рану на губе. Он обвел взглядом окружившую их темноту. Там была подземная лестница. Отец Брейди толкнул Джозефа на каменные ступени. Отец Маккарти уже стоял внизу у двери. В тишине, словно раскат грома, прогремел звук поворачивающегося замка.
Дверь со скрипом отворилась, и за ней показался тускло освещенный коридор. Всё также заломив Джозефу руки за спину, отец Брейди втолкнул его внутрь. Джозеф споткнулся, но, когда дверь за ними захлопнулась, выпрямился. Первое, что заметил Джозеф, это холод. От пронизывающего холода темного коридора у него заныли кости. Коридоры Чистилища представляли собой лабиринт. Джозеф попытался запомнить дорогу туда, куда его вели. Но из-за темноты и совершенно одинаковых стен и полов сделать это было невозможно.
Наконец они подошли к закрытой двери. Отец Маккарти её отпер, но, прежде чем открыть, ухмыльнулся отцу Брейди:
— Наконец-то полный комплект. И не припомню, когда такое случалось в последний раз.
Джозеф понятия не имел, что означают его слова. И у него не было времени над этим поразмыслить, потому что отец Брейди втолкнул его в открытую дверь. Джозеф рухнул на пол, ударившись щекой о жесткий бетон. Он скорее услышал, чем увидел, как за ним захлопнулась дверь. Щёлкнул замок, и в густой тишине эхом раздались удаляющиеся шаги отцов Маккарти и Брейди.
Джозеф лежал на полу, пытаясь осознать реальность случившегося. Руки скользили по бетону, на ладонях от стыда и греха выступил пот. Ему казалось, что его снедает чувство вины, ужас от того, что он сделал. Он видел лишь кровь на плече отца Куинна. Как это вообще могло нравиться Джеймсу? Как он может хотеть причинять людям боль? Хотеть пить их кровь?
Джозеф положил голову на холодный пол, радуясь разливающейся по его лицу боли, и тут вдруг кто-то произнёс:
— Кажется, он мертв. Я не слышал, чтобы он шевелился.
Джозеф замер. Его широко распахнутые глаза уставились в темную пустоту. Вокруг не было никакого источника света. Кто-то словно прочёл его мысли, и рядом зажглась лампа, немного разогнав кромешную тьму.
Стараясь не обращать внимания на бешено колотящийся пульс, Джозеф медленно повернулся. Подняв голову, он увидел кровати. Обстановку обычной комнаты в общежитии. На краю ближайшей койки сидел мальчик примерно одного с ним возраста. У него были серые глаза и светлые волосы, но не такие светлые, как у Джозефа. Он был одет во все белое — в белые брюки и белую рубашку. Ноги у него были босые. Совсем как…
— Нет. Не мертв. Жаль.
Джозеф посмотрел на противоположную кровать и удивленно распахнул глаза. Мальчик, которого он видел снаружи. На распростёртого на полу Джозефа смотрел мальчик с рыжими волосами и явной склонностью к боли. Он склонил голову и не сводил с него оценивающего взгляда своих зеленых глаз, словно дикий лев, разглядывающий свою без пяти минут жертву.
Джозеф поднялся на ноги. После удара отца Маккарти у него слегка кружилась голова. Но он расправил плечи и заставил себя оглядеть комнату. Ближе всего к нему находились блондин и рыжий, Джозеф стал всматриваться в лица остальных. Мальчик с каштановыми волосами и темно-карими глазами, затем другой — с черными волосами с голубыми глазами, за ним темноволосый мальчик с карими глазами, такими светлыми, что они казались нереально золотистыми. А потом…
У Джозефа из груди вырвался прерывистый вздох, и едва не подкосились ноги. На кровати в дальнем углу комнаты сидел Джеймс. Джеймс уставился на выкрашенную в серый цвет кирпичную стену и даже не оглянулся на Джозефа. Его лицо ровным счетом ничего не выражало, и на нем тоже была белая форма. Как на них на всех.
— Джеймс, — прохрипел Джозеф, и в его голосе послышалось облегчение. Но Джеймс даже бровью не повёл. — Джеймс.
Джозеф прошел мимо остальных, чтобы добраться до брата. Он уставился на Джеймса, но тот даже не пошевелился. Он никогда особенно не откликался, но сейчас все было совсем по-другому. Джозефа охватил страх.
— Джеймс?
— Теперь он Михаил.
Джозеф обернулся на голос. На кровати со скучающим выражением лица лежал рыжеволосый мальчик и с неприкрытым любопытством наблюдал за Джозефом. Джозеф испугался, что мальчик его раскусит.
— Что?
Рыжий скатился с постели и, поднявшись на ноги, указал на изголовье своей кровати. На приколоченной сверху доске было написано «Варахиил».
— Варахиил? — спросил Джозеф.
Рыжий ухмыльнулся. Ему было лет двенадцать, самое большее тринадцать.
— Сокращенно Вара.
Вара жестом показал на блондина с серыми глазами.
— Уриил.
Затем он махнул на темноволосого мальчика с карими глазами.
— Селафиил. Сокращенно Села.
Следующим был мальчик с черными волосами и голубыми глазами. Джозеф встретился с ним взглядом и замер. Отсюда ему было видно, что мальчик за одну руку прикован к кровати. Цепь казалась достаточно длинной, чтобы он мог передвигаться, но не далеко.
— Иегудиил, что, как всем нам кажется, хрен выговоришь. Поэтому все его зовут Дил. О, и не подходи к Дилу слишком близко, — Вара склонил набок голову, и его зеленые глаза засветились весельем. — Он любит набрасываться.
Вара пожала плечами.
— Никакого, знаешь ли, самоконтроля.
Джозеф почувствовал, как его начинает душить какое-то предчувствие беды, впиваясь ему в сердце, словно когти зла. Эти мальчики были… другими. Выражение их глаз, исходящая от них темнота...
— А вон тот красавчик — Рафаил.
Джозеф повернулся к Рафаилу. Его западающие в память золотистые глаза зорко следили за Джозефом, но руки были заняты. Рафаил держал в руке шнурок. И наматывал его на указательный палец другой руки. Круг за кругом, снова и снова. От того места, где шнурок стягивал ему вены, палец стал фиолетовым.
— Архангелы, — пробормотал Джозеф, собрав вместе все имена. — Вас назвали в честь семи архангелов.
— А он смышлёный, — сказал Вара Уриилу, язвительно приподняв бровь.
— А это Михаил, — Вара указал на Джеймса.
Джозеф прочел имя на изголовье кровати брата.
— Михаил..., — прошептал Джозеф.
При упоминании этого имени, Джеймс поднял голову. Его светло-голубые глаза были такими бледными, что в тусклом свете лампы казались серебряными. Когда он взглянул на Джозефа, его тёмные брови поползли к переносице.
— Джеймс, с тобой все в порядке?
Ничего. Никакой реакции. Джозеф беспокойно покачнулся на ногах.
— Михаил, — на этот раз спросил он. — С тобой всё в порядке?
При этом имени у него в глазах мелькнуло узнавание, но Джеймс — Михаил — смотрел скорее сквозь Джозефа, чем на него.
Джозеф сунул руку в карман рясы и вытащил оттуда пузырек с кровью, который хранил все эти месяцы. Он обвязал его кожаным шнурком, чтобы можно было носить на шее. Джозеф протянул его брату. Ничто не выдало в Михаиле волнения, кроме его широко распахнувшихся глаз. Джозеф и слова вымолвить не успел, как Михаил вырвал у него из руки пузырек и поднес к слабому свету лампы.
— Это кровь Люка, — сказал Джозеф, и Михаил замер, переведя взгляд с флакона на брата.
Джозеф проглотил вину за то, что сохранил доказательства греховных деяний Михаила.
— Пролитая тобой кровь… первая пролитая тобой кровь. Я…, — к горлу Джозефа подступил огромный ком вины. — Я решил, что тебе захочется ее сохранить.
Он пожал плечами.
— Я собрал ее в твое отсутствие.
Михаил так уставился на зажатый у него в руках пузырек, словно это был Святой Грааль. Но каким бы безумием это ни казалось, увидев на лице Михаила радость, Джозеф наконец-то вздохнул свободно. Михаил был доволен. Михаил был счастлив, как никогда. Теперь Михаил уснёт.
Михаил… не Джеймс. Что же здесь произошло, от чего его перестали звать Джеймсом?
Он стал Михаилом. И отзывался только на Михаила.
Джозеф провел рукой по лицу и поморщился, случайно задев распухшую губу. Он по очереди внимательно оглядел всех мальчиков. Было ясно, что среди них нет его ровесников. Джозеф оказался здесь самым старшим, как минимум, на пару лет.
