Предрассветная тьма (ЛП) - Коул Стиви Дж. (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

И основываясь на этом, контролировать кого-то проще, чем может показаться. В идеальной степени совмещая насилие и доброту, что создаёт более мощную связь, чем когда ты просто ведёшь себя мило по отношению к предмету своего обожания. Выдавать естественные действия за дар — это манипуляция чистой воды. Лишение полного контроля над личностью и мнением, благодаря изощрённым играм с его разумом. Притворяться, что ты любишь его в мире, где любви не существует. Всё это делает вас рыцарем в сияющих доспехах. Чтобы добиться такого результата, исказить реальность — вам необходимо сделать всё это. Отнять ощущение времени и чувство собственного «я». Отнимать всё до того момента, пока всё, что останется у человека, — это вы. И вот я стою вместе с Люси.

И всё, что у неё осталось… это я.

Я улыбаюсь.

— Что неправильно, милая?

— То, что я чувствую по отношению к тебе.

Прижимаясь ближе к её телу, я обхватываю её мягкую щёку своей ладонью. Я позволяю своим губам едва коснуться её губ, но не делаю попыток поцеловать.

— Расскажи мне, что ты чувствуешь, — выдыхаю я слова в её губы.

— Я… — её тёплое дыхание касается моего рта. Я слышу, как она напряжённо сглатывает. — Мне кажется, что я люблю тебя.

Уголок моих губ приподнимается в улыбке.

— Именно так ты и должна чувствовать, — её брови слегка хмурятся в замешательстве. — И я забочусь о тебе, — отвечаю я. — Но я не способен любить кого-то, — я убираю руку с её лица и разворачиваюсь, намереваясь покинуть комнату.

— Пожалуйста, не покидай меня, — умоляет она меня.

— Я вернусь. Обещаю, — я открываю дверь и аккуратно прикрываю её за собой, закрывая на два замка.

Когда я только начал заниматься этой работой, я чувствовал вину, но с течением времени привыкаешь ко всему. После первого месяца я понял, что любовь может заставлять людей делать сумасшедшие поступки. И все эти ужасные поступки я делаю из-за моей любви к Лилле. Причиняю ли я боль людям, в то время как пытаюсь спасти её? Да, но как я уже говорил, со временем привыкаешь ко всему.

В большинстве своём, все эти девушки — бездомные наркоманки или проститутки. Или же, и то, и другое вместе. У них нет ни семей, ни денег. У них нет ничего, и хотя бы таким способом я даю им хоть что-то. Возможно, их похитили против их воли, но за предстоящие месяцы, а может и годы, они увидят и поймут, что они получат намного больше, чем могла бы дать им улица — неизбежную передозировку, тюремное заключение, а возможно, печальную смерть, которая ожидала бы их за пределами этих стен. В каком-то смысле, я спасаю их.

Насвистывая, я направляюсь по коридору к той части подвала, куда ведёт лестница из кухни. Я слышу, как из кухни раздаётся скрипучий смех Эрла. Я смотрю на последнюю закрытую дверь слева от меня, прежде чем направиться к лестнице, задаваясь вопросом, что собой представляет эта девушка. Насколько просто будет сломать её? Но, что наиболее раздражает меня, так это то, что я нахожу весь этот эксперимент занимательным. И что это может говорить обо мне? Я вам скажу — что я не такой уж хороший человек, как я о себе думал.

Я открываю дверь, которая ведёт из подвала в кухню. Вся кухня заполнена сигаретным дымом. Эрл сидит за столом, перед ним стоит открытая банка Miller High Life вместе с открытым выпуском журнала Playboy 1989 года выпуска.

— Люси… номер 1/18, — начинаю я. — Ты можешь забрать её в любое время.

— Отлично, — отвечает он. Эрл не поднимает взгляда, облизывая пальцы, чтобы перевернуть страницу. — Не терпится заняться новой?

Я пересекаю кухню, открываю холодильник и достаю оттуда пиво.

— Ага, — бросаю я в ответ.

Жестяная пивная банка трещит, когда открываю её, и пиво пенится. Я прислоняюсь к кухонной столешнице и оглядываю грязную кухню. Я ненавижу это место. Оно отвратительно грязное. Кишащее грызунами и тараканами, но у меня нет выбора, кроме как оставаться здесь. Мне необходимо обучать этих девушек, но как бы то ни было, я не грёбаная сучка Эрла и не его горничная. Свою комнату я поддерживаю в чистоте. Я нашёл это место, и хотя я могу убедить себя в том, что некоторые нравственно-неправильные вещи могут быть правильными в каком-то роде. Но убедить себя в том, что жить в такой нищете — это нормально, я не могу.

По столу ползёт таракан, и Эрл щелчком пальца отправляет его в другую часть кухни. Наблюдая за тем, как насекомое переворачивается и встаёт на лапки, исчезая под дверью, ведущей в подвал, я делаю глоток холодного пива.

— Так, где ты говоришь, ты схватил эту девчонку?

— В каком-то парке.

— Занималась там проституцией, да?

Эрл медленно поворачивается в кресле, закидывает руку за голову, всё ещё держа в руке Playboy. Смущённая улыбка растягивается на его губах.

— Не то что бы.

Я сужаю глаза, смотря на него, и делаю шаг прочь от кухонной столешницы.

— Что ты имеешь в виду под своим «не то что бы»?

Он пожимает плечами.

— Мне отвалили деньжат, чтобы я её грохнул. Пораскинув мозгами, я решил сделать, как в той поговорке «убить одним выстрелом двух зайцев». Ну, ты меня понял?

— Нет… — моё сердце начинает неистово биться, заполняя всё тело адреналином. — Я не понял. Почему бы тебе, мать твою, не объяснить мне? — моя челюсть напрягается.

— Ай, чёрт возьми, Макс, — Эрл кладёт журнал на стол. — Ублюдок захотел, чтобы её убрали, кажется, дело в её страховом полисе. Он заплатил мне, чтобы я её грохнул, но я же не такой тупица, чтобы марать свои руки в крови. Я решил, что скажу ублюдку, что грохнул девчонку. А сам привёз её сюда, чтобы ты провернул с ней своё «я люблю тебя» дерьмо, а затем мы бы её продали, — он усмехается, словно сделал что-то невероятно умное, обнажая свои жёлтые зубы. — Двойная выгода.

Мне требуются все мои силы, чтобы сохранить спокойствие и не придушить его прямо здесь и сейчас. Я делаю быстрый глоток пива и гоняю жидкость во рту, прежде чем проглотить её. Прикрыв глаза, я провожу руками по лицу.

— Эрл, — делаю глубокий вдох. — Из-за дерьма, подобного этому, нас могут посадить, — а я не могу так рисковать, прежде чем найду свою сестру. — Ты что, пытаешься мне сейчас сказать, что у девчонки есть семья, которая, вероятно, будет её искать? Которая, скорее всего, уже ищет её?

Он пожимает плечами ещё раз, и теперь я вижу, как беспокойство отражается на его глупом лице.

— Он заплатил двадцать кусков.

Я качаю головой.

— Да мне насрать, Эрл. Неужели двадцать кусков стоят того, чтобы попасть в тюрьму?

Он склоняет свою голову, как ребёнок, который попал в беду. Грёбаный тупица! Я выпиваю своё пиво и кидаю банку в раковину.

— Теперь уже ничего нельзя изменить, — произношу я со стоном. — Бл*дь, она здесь… Ты хотя бы следы замёл?

— Да, — говорит он, когда я направляюсь в сторону подвальной двери, намереваясь спуститься вниз. — Использовал пушку с распродажи.

— Использовал… — я замираю на месте. — Ты использовал пушку?

Он рукой отталкивает от себя журнал и поднимается на ноги.

— Именно так, я нашёл её по статусу с Фейсбук. Думал она одна, но с ней был какой-то парень. Поэтому мне пришлось пристрелить этого придурка. Двадцать кусков, Макс. Это огромные деньги.

— Ты чёртов тупой ублюдок, — произношу я, показывая на него. — Если тебя схватят, я не дам тебе потопить меня. Собери в кучу своё грёбаное дерьмо, чёрт побери.

Я резко распахиваю дверь, ведущую в подвал, и стремительно сбегаю по ступенькам, слыша, как Эрл тяжело спускается позади меня. Как только мы оказываемся перед дверью, Эрл обходит меня, кладя ладонь мне на плечо и вставая перед дверью. Я ненавижу, когда этот урод прикасается ко мне. На самом деле ненавижу.

— Дай мне пройти первым, — говорит он, улыбаясь широкой улыбкой. И Эрл живёт именно ради этого. Этот парень отмороженный придурок. Он даже толком не понимает, какого хрена он творит. Всё, что доходит до его куриных мозгов, это то, что у него есть возможность заработать деньги, чтобы он мог и дальше накачиваться наркотиками и алкоголем всю ночь напролёт. Это всё, что имеет значение для Эрла.