Вивея (СИ) - Пузыренко Оксана (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Что я почувствовала в этот момент? Облегчение. Я хотела быть игривой и смелой, но явно переоценила себя. И самое интересное, я понимала, что не внутренний стыд парня (такого мифического зверя в Ханте вообще не жило) или неуверенность в своих силах сделать обнаженные фотографии, а именно переживание за меня заставили его… Скажем так, поменять концепцию. Не дав довести затею до конца, он проявил инициативу, вытащив меня из собственной ошибки, совершенной под влиянием момента.
И почему я всегда делала рядом с ним что-то подобное? Не знаю. Но когда Хант был близко, я ощущала себя, как под действием алкоголя. Уж ни глаза ли, которые на солнце имели оттенок хорошего виски, тому виной? В любом случае, мне всегда хотелось совершить что-то дикое. И это обязательно должно было быть связано с ним.
Я накинула на плечи рубашку, достающую до середины бедра. Ткань была легкой, но еще немного теплой от тела парня. И пахла она Арчи.
— Не застегивай. — Последовала очередная команда от парня.
Я бросила на него взгляд, и заметила, как поменялось выражение лица парня. Было в нем что-то уверенное, решительное и одновременно азартное. А он умеет включать профессионала, определенно.
Процесс увлекал меня. Хант был подобен дирижеру. Нет, он был музыкантом, а я — его инструментом. Арчи точно знал, как меня настроить на верный лад и что сказать.
Щелк.
Вспышка, яркая, ослепляющая. И освещающая меня перед Арчи целиком. Судорожный, неуверенный вдох. Во что я ввязалась? Но этот горящий взгляд… Который хочется ощущать. Из-за которого не хочется останавливаться.
Щелк.
И уверенный, низкий голос.
— Отлично, Вея…
Щелк.
Раскрепощение. Все больше и больше. Нет судорожных вдохов, есть свободное дыхание, искренняя улыбка. Смех, когда он шутит. Желание нравится. Желание соблазнять.
Щелк.
Освобождение. От проблем, от негативных эмоций, от скопившейся злости, боли, напряжений, обид. Все это осталось в прошлом. И как же глупы все те толпы дипломированных психотерапевтов, выписывающие мне тонны таблеток. Несчетное количество пузырьков «от нарушений сна», «от депрессии», «от нервной возбудимости», «от…»… Тысячи «от» можно было заменить одним, блин, англичанином. Вот и не верь в импортные «лекарства».
Щелк.
А еще обнажение. Да, я обнажена. И нет, дело не в том, сколько на мне ткани, дело в моей душе. Арчи видит ее. Через объектив фотокамеры. Он все видит.
Щелк.
Я вскидывала руки вверх и тянулась, эротично выгибая спину. Мои пальцы перебирали длинные волосы, чуть спутанные из-за легкого морского ветра. Я обхватывала себя руками, в попытке защититься от соленых брызг. Я игриво припускала рубашку, обнажая спину. Я ходила вдоль линии прибоя, позволяя ветру играть с волосами и полами рубашки парня. Я входила в воду, а тонкая ткань прилипала к телу, мигом становясь прозрачной. Волны врезались в ближние скалы, заставляя меня визжать и смеяться. И с каждой новой вспышкой я чувствовала себя… Красивой. Живой.
— Думаю, хватит. — Изрек Арчи когда прошло… А сколько прошло времени? Десять минут? Час? Или скоро вообще рассвет?
— А я только разошлась! — Пылко крикнула я в ответ и вскинула ногу из воды, так, чтобы обдать парня брызгами.
— Да, но тебе холодно. Так что выплывай, ундина*. Я разведу костер.
Я фыркнула. А он вообще умеет спрашивать? Например, холодно ли мне и хочу ли я выйти из воды? Нет же: «тебе холодно, давай сюда, быстро».
*****
Яркие искры танцевали в пламени костра, поднимаясь вверх и кружа в воздухе. Я, укутанная в плед, стащенный из квартиры Ханта, следила за ними. По телу растекалось тепло и умиротворение. И да, брюнет был прав, я очень замерзла. Поэтому, когда в моих руках оказалась крышка от небольшого термоса с горячим чаем, я посмотрела на Арчи с таким обожанием, что он засмеялся.
— И что ты теперь скажешь? Кто был прав?
— Ладно, признаю. Взять с собой походную экипировку — отличная идея. Но кто же знал, что…
— Что ты решишь устроить себе ночную фотосессию? Думаю, даже ты об этом не догадывалась. — Хитро улыбнулся парень, как всегда сканируя мои мысли.
Я хмыкнула, не желая опять признавать его правоту. Уткнулась в импровизированную чашку, пытаясь сделать глоток и не обжечь губы, язык и десна. Походная посудина Ханта была маленькой, да удаленькой: тепло держала исправно.
— Когда-то я мечтала, чтобы папа выкупил этот участок земли и построил тут летний домик. Маленький такой. И мы бы с подругами жили тут. — Я смотрела на море, которое скалилось своими каменными глыбами, то ли улыбаясь, то ли усмехаясь моим мыслям.
— Ну, обычно девочки мечтают о розовом пони. Так что твое желание еще не из жанра «фантастика».
— А что ты? Всегда хотел быть фотографом?
— Нет, в моих мечтах тоже было место пиратам и прочим мальчишеским фантазиям.
— Тебе бы пошел загар и тельняшка. — Одобрила я.
Арчи наконец перестал суетиться вокруг меня, подкинул в костер плавника и сел рядом, нырнув ко мне под плед.
— Иу, ты холодный. — Пожурила я его, просто для галочки и чтобы скрыть смущение.
На самом деле голый торс парня едва ли не обжег меня. И вряд ли дело в реальной температуре.
— Да? Зато сердце горячее. — Улыбнулся парень и, притянув меня под пледом в свои объятия, поцеловал в щеку.
— Ты этим фактом патологоанатомов соблазняй.
— А каким фактом мне соблазнить тебя? Тоже анатомическим? Ну, я не измерял в футах, но говорят, что…
— Заткнись, извращенец! — Едва ли не взвизгнула я, отчаянно покраснев. Вот и согрелась!
— И это говорит девушка, которая подглядывала за моим другом, пока я спал… — Сокрушенно покачал головой Хант.
Секунда оцепенения и очередной визг:
— Черт! Этот болтун рассказал тебе?!
— У нас нет секретов друг от друга. И не вини Лукаса, он просто переживает за меня и мою непорочность. — Изображая святую невинность похлопал длинными ресницами парень. — С такой-то девушкой…
— Ну и с какой же? — Прищурилась я с вызовом, убирая чашку с кипятком подальше от нас и от желания кинуть ей в парня. — Договаривай.
— Ну-у… — Арчи чуть отодвинулся, как будто лучше рассматривая меня. Затем резко наклонился и поцеловал меня в лоб: — Очаровательной. — Еще один поцелуй в нос. — Своенравной. — Поцелуй в левую щеку. — Веселой. — В правую щеку. — Искренней. — В подбородок. — Красивой. И…
Хант замер у моих губ, заставив и меня застыть в предвкушении. Пауза, в течение которой он смотрел на меня своим, особенным взглядом. Внимательным, но…
— И?.. — Подтолкнула его я, желая не только услышать последние слова, но и почувствовать их. На своих губах.
Мягкий тембр парня неожиданно произнес целую строчку, в которой я не сразу узнала любимую группу:
— Я солгал тебе миллион раз, но теперь говорю единственную правду: ты во всём, что я делаю… Я ставлю на тебя свою жизнь.* — Сердце забилось чаще, а Хант, совсем тихо, будто боясь спугнуть меня или тишину ночи, добавил: — Ты стала всем для меня, Вея… Так быстро ворвалась в мою жизнь. И совсем без спроса.
На лице брюнета появилась улыбка, показавшаяся мне горькой. Его взгляд, все еще смотрящий гораздо глубже в меня, чем иные, пленил и манил. В его глазах отражались я и проблески пламени. А может, это вовсе не отражение костра, а тот самый Хант?
— Ну, прости. В следующий раз я обязательно постучу. — Хрипловатым голосом попробовала пошутить я.
Его губы все еще были так близко к моим, но недостаточно. Обнаженная кожа была прижата к моей, но и этого было мало.
Я чуть приоткрыла губы… Зачем? Что-то сказать? Попросить? Сделать? Проблема в том, что такие славные ребята, как Логика и Здравый Смысл, взялись за ручки, отсалютовали мне на прощание и отчалили в неизвестном направлении, оставив меня в одиночку разбираться с учащенным сердцебиением. Предатели.
Ай, к черту слова.
Я обхватила парня за шею и резко притянула к себе, прижимаясь к губам. То, с какой горячностью и страстью он ответил на поцелуй, доказало, что такой способ разговора нам обоим нравится гораздо больше. А иногда он и говорит громче и понятнее самых длинных фраз.
