Порочное влечение (СИ) - Бушар Сандра (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Детка, слава Богу, хоть ты проснулась… — хриплый голос Виолы вывел меня из оцепенения и между тем упал кувалдой на голову, возвращая болезненные воспоминания: взрыв, пожар, всеобщая паника, отключение света, недостаток воздуха… Видимо, меня слишком сильно затрясло, потому что теплая ладонь женщины легла мне на запястье и она тихо прошептала, — Ну-ну… Тебе нельзя нервничать.
— Роберт… — каждая буква отдавала пылающей болью в легкие. Было ощущение, что из тела выкачали всю влагу, да еще и покопались там знатно, так как ныло все до судорог.
Молчание Виолы слишком затянулось и я, преодолевая адскую слабость, все же слегка приподняла голову и натолкнулась на ее полный боли взгляд. Именно так смотрят на безнадежно больных, осужденных на пожизненный срок или тех… у кого только что умер близкий человек.
«Господи, только не это! Нет!» — какой-то шаманской мантрой крутилось у меня в голове, моля, чтобы этот фильм ужасов поскорее закончился и я проснулась в своей постели на личном этаже Роберта.
Жидкость, которой в моем организме и так осталось, по ощущениям, не много, внезапно скопилась в глазах и заслонила обзор, не давая рассмотреть Виолу более детально. Единственное, что мне удалось уловить — на ней было то же платье, что и в роковой день, но волосы были заметно растрепаны и отсутствовал всякий макияж, по крайней мере, тот «роковой», что я видела в «Кашемире». Значит ли это, что я не «проспала» и суток?
— Все не так ужасно, как ты себе напридумывала, Полина. Расслабь лицо и начни уже, черт побери, дышать! — откашлявшись, женщина попыталась сказать это бодро, но ее дрогнувшая на запястье рука и осипший от волнения голос говорили, что дело как раз очень даже нехорошо, — Роберт жив. Пока, во всяком случае…
— И только это вас и спасает! — тяжелый баритон за спиной женщины заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Виолу, кстати, тоже заметно повело и она медленно повернула голову в сторону неприятного голоса, источник которого мне разглядеть не представлялось никакой возможности, — Наслаждайтесь последними свободными деньками, Полина Мышка. И, да, с пробуждением. Надеюсь, вам хорошо спалось.
— Вам обязательно говорить ей все это в таком состоянии? — до неприличия резко выпалила Виола и тут же повернулась к обескураженной мне, нервно сжав руку, тихо и успокаивающе сказала, — Начнем с хорошего, дорогая. Роберт жив пока и, так как уже прошло два дня с корпоратива, опасность от немцев далеко.
— Пока? — зажмурившись, я выдала эти четыре буквы, больше похожие на скрип замочной скважины, с таким трудом, что слезы все же брызнули из глаз.
— Полина, дело в том, что в тех местах, где одежда была пропитана алкоголем, у него ожоги третьей степени. Но ты не переживай: руки, ноги, лицо — первая степень, а все остальное вторая. Нужна была пересадка кожи, но мы все это уже решили… Теперь дело за докторами и его подсознательным желанием жить! — женщина выдавала мне информацию медленно и легко, словно хотела посеять обманчивый флер неважности разговора, но каждое последующее слово ударяло о голову новым булыжником, затягивая меня куда-то в пропасть своих самых страшных кошмаров, — Еще этот дурацкий дым… пока я бегала за подмогой, он чертовски сильно наглотался его… Вот скажи мне, зачем ТЫ кричала, как сумасшедшая, и побежала в VIP-отсек его спасать? Ты пострадала больше всех, после Роберта и стоявших впритык к самодельной бомбе, из-за своей глупости. Господи, если бы еще и ты погибла, мне было бы страшно ждать пробуждения Шаворского-младшего…
На минуту я зависла не в силах воссоздать в памяти сказанные Виолой слова, ведь воспоминания заканчивались картиной полыхающего Роберта, а дальше… только больница. А вот новый знакомый снова разрушил затянувшееся молчание новой «правдой»:
— Все декорации, мебель и отдельные части интерьера были пропитаны специальным горючим спиртом, не имеющим такого ярко-выраженного запаха, как, например, самогон или водка, а слегка уловимый аромат, чем-то схожий с незамерзайкой. Это новая фармацевтическая химия. И знаете, где проводят подобные эксперименты? Вот неожиданность! В больнице, откуда вы сбежали в день проишествия. Естественно, это совпадения, правда, Полина? — голос мужчины был обманчиво спокойный, вежливый и обходительный. Перед глазами так и стояла улыбка это мерзкого человека, кем бы он ни был, с его нелепыми идиотскими намеками, — Кроме того, именно в тот момент, как ВЫ вошли в клуб, камеры наблюдения волшебным образом перестали записывать и, что бы вы сейчас не придумали себе в оправдание, проверить мы это не можем все равно, увы. Есть только остатки вашего больничного халата и тапок на месте взрыва самодельной бомбы.
Голова шла кругом от полученной информации и, несмотря на то, что сама я, по-видимому, находилась в ужаснейшем положении, большего всего переживала за Роберта. Ведь… Боже, у меня было столько возможностей поговорить с ним, понять, принять, простить, помочь стать лучшей версией себя. А что сделала я?.. Ушла, но «обещала вернуться»… Разве после этого я лучше его Жанн, Даян и всех прочих девушек на раз, ищущих легких и простых отношений?.. Только вот теперь возвращаться возможно будет и не к кому, любить будет не кого, понимать, прощать, ругать, ненавидеть… У меня больше не будет Роберта Шаворского… Ни завтра, ни через неделю, ни через год… Никогда…
«Господи, вот это истинный ад…» — вихрем пронеслось у меня в голове, заставляя голову мучительно закружится.
Именно тогда я осознала всю масштабность произошедшего и судорожно вскочила с места… Точнее, попыталась вскочить, но что-то железное впилось мне в руку, заставляя обессиленно упасть на кровать, давясь непрошеными слезами…
Мне срочно нужно было увидеть Роберта. Как дышать. Смотреть. Думать. Жить. Черт, да он просто необходим мне, как воздух, и я не хочу искать в этом второе дно! Я не хочу просыпаться и знать, что его больше нет в этом мире. Я не смогу улыбаться, зная, что больше никогда не увижу редкую, от того наиболее ценную, улыбку этого мужчины. Я не буду никого любить, мое сердце навсегда занято! Заниматься сексом? Да другие мужчины мне противны! И так сильно ненавидеть я тоже не смогу, ведь познала истинную сладость этого противоречивого понятия и суть любимого, непостижимого для меня человека… Роберта Шаворского… Он показал мне мои пределы, грани, черты и теперь я просто не смогу понизить планку… Получается, я не смогу жить? Да я, собственно, и не хочу…
Виола восприняла мою истерику по-своему и, снова сжав мою руку до онемения костяшек, грозно обратилась к незнакомцу:
— Господи, вы думаете, что она настолько идиотка, что принесла и оставила свои вещи, там где их точно найдут?! К тому же, многие сотрудники говорили вам о Павле, бухгалтере, что-то устанавливающим на месте взрыва… Какого хрена вместо того, чтобы ловить РЕАЛЬНОГО преступника, вы приковали к кровати беззащитную девочку без сознания? — под конец голос женщины сошел на крик, угрожающий не меньше чем нож, приставленный к ребру, и я бы многое отдала, дабы увидеть в этот момент лицо ее оппонента, только вот довольствовалась голосом, глядя на извечный белый потолок, — Это все, на что вы способны? Скажите спасибо, что Роберт пока спит, иначе вы давно бы забыли, какого это разговаривать с людьми — в одиночной камере тюрьмы, похуже Пентагона!
— Мы его ищем и отлично понимаем, что главным зачинщиком мог быть непосредственно Павел, но это не отменяет реальных улик против вашей «беззащитной девочки без сознания», проигнорировать которые мы не можем. Слишком важная персона ваша Полина, особенно, если господин Шаворский все же не очнется! — жестко, без тени былой вежливости, заявил мужчина и более грозно добавил: — Если вы хотите говорить откровенно, хорошо. Если Полина Мышка на самом деле окажется причастной к покушению на Роберта Шаворского, то завещание последнего аннулируется…
— …Из чего следует, что права на компанию передаются… кому? — немного нервно уточнила Виола и мое сердце забилось быстрее, так как я отчетливо понимала, что он сейчас кажет.
