Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП) - Коул Тилли (полная версия книги .TXT) 📗
Прошло два дня
Два дня я лежал в кровати Поппи, запоминая каждую ее черточку. Держа ее в своих объятиях, целуя — достигая нашего девятьсот девяносто девятого поцелуя.
Когда мы вернулись с пляжа, кровать Поппи была переставлена к окну, так же как в больнице. С каждым часом она слабела, но в стиле Поппи, с каждой проходящей минутой она наполнялась счастьем. Ее улыбка заверяла нас, что она в порядке.
Я так чертовски гордился ею.
Когда я стоял в задней части комнаты, то наблюдал, как все члены семьи целуют ее на прощание. Я слышал, как ее сестры и Диди говорят ей, что увидят ее снова. Я оставался сильным, когда ее родители сдерживали свои слезы горя.
Когда ее мама отошла в сторону, я увидел вытянутую руку Поппи. Она тянулась ко мне. Глубоко вдохнув, я заставил себя двигаться к ее кровати.
От ее красоты у меня все еще перехватывало дыхание.
— Привет, Поппимин, — сказал и сел на край ее кровати.
— Привет, малыш, — ответила она, ее голос был чуть слышнее шепота. Я опустил свою голову к ее и прижался в поцелуе к ее губам.
Поппи улыбнулась, и эта улыбка растопила мое сердце. Громкий порыв ветра просвистел у окна. Поппи резко вдохнула, и я повернул голову посмотреть, что она видит.
Множество вишневых лепестков развевалось на ветру.
— Они улетают... — сказала она.
На краткое мгновение я закрыл глаза. Было уместно, что Поппи покидала нас в тот же день, когда вишневые деревья теряли свои лепестки.
Они направляли ее душу домой.
Поппи дышала поверхностно, и я наклонился вперед, зная, что время настало. Я прижал свой лоб к ее в последний раз. Поппи подняла свою мягкую руку к моему лицу и прошептала:
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Поппимин.
Когда я отстранился, Поппи посмотрела мне в глаза и сказала:
— Я увижу тебя в твоих снах.
Пытаясь сдержать свои эмоции, я прохрипел в ответ:
— Я увижу тебя в своих снах.
Поппи вздохнула, и умиротворенная улыбка воцарилась на ее лице. Затем она закрыла глаза, приподняв подбородок для нашего последнего поцелуя, пока ее рука сжимала мою.
Наклонившись к ее рту, я прижался к ее губам в нежном, самом значимом поцелуе. Поппи выдохнула через нос, ее сладкий запах захватил меня... и она больше не дышала.
Неохотно отстранившись, я открыл глаза, теперь наблюдая за вечным сном Поппи. Она была такой же красивой, как и в жизни.
Но я не мог оторваться от нее и прижался в еще одном поцелуе к ее щеке.
— Тысяча первый, — прошептал я громко. Я целовал еще раз и еще раз. — Тысяча второй, тысяча третий, тысяча четвертый. — Ощутив руку на своей руке, я поднял голову. Мистер Личфилд печально тряс головой.
Так много эмоций накатило на меня, и я не знал, что делать. Теперь уже замершая навечно рука Поппи оставалась в моей, и я не хотел ее отпускать. Но когда опустил взгляд, то понял, что она вернулась домой.
— Поппимин, — прошептал я и посмотрел в окно, наблюдая, как улетают опавшие лепестки. Снова отвернувшись, я увидел ее банку с поцелуями на полке, одинокое бумажное сердце и ручка лежали рядом. Я поднялся на ноги, взял их и бросился на крыльцо. Как только воздух ударил мне в лицо, я прислонился к стене, пытаясь сморгнуть слезы, текущие по моему лицу.
Упав на пол, я положил сердце на колено и написал:
Открыв банку, я положил теперь уже исписанное сердце внутрь и крепко закрыл ее. Затем...
Я не знал, что делать. Осматривался вокруг себя в поисках помощи, но ничего не было. Я поставил банку рядом с собой и обернул руки вокруг коленей, раскачиваясь вперед-назад.
Раздался скрип ступеньки. Когда я поднял голову, мой папа стоял возле меня. Я встретился с ним взглядом. Он сразу понял, что Поппи ушла. Слезы немедленно затопили его глаза.
Я больше не мог сдерживать слезы, поэтому выпустил их, в полную силу. Как раз в этот момент вокруг меня обернулись руки, я напрягся, затем понял, что меня обнимает отец.
Но на этот раз я нуждался в нем.
Он был мне нужен.
Отпустив остатки гнева, который все еще сдерживал, я упал в объятия папы и освободил едва сдерживаемые эмоции. И папа позволил мне это. Он оставался со мной на крыльце, когда день перешел в ночь. Он держал меня, не проронив ни слова.
Это был четвертый и последний момент, определивший мою жизнь, — когда я потерял свою девочку. И зная это, мой папа просто обнимал меня.
Я был уверен, что если бы внимательно прислушался к ноющему вокруг ветру, я бы услышал, как губы Поппи расплываются в улыбке, когда она танцует на своем пути домой.
***
Поппи была похоронена неделю спустя. Церемония была красивой, как она и заслуживала. Церковь была маленькой; идеальное прощание с девушкой, которая любила свою семью и друзей всем сердцем.
После церемонии я решил не идти в дом родителей Поппи, а направился к себе в комнату. Меньше чем через две минуты раздался стук в дверь, и вошли мама с папой.
В руках папы была коробка. Я нахмурился, когда он положил ее мне на кровать.
— Что это? — спросил я в замешательстве.
Папа сел и положил руку мне на плечо.
— Она попросила нас отдать ее тебе после похорон, сынок. Она подготовила ее втихушку до смерти.
Сердце глухо забилось в груди. Папа постучал по запечатанной коробке.
— Там есть письмо, которое ты должен прочитать первым. И несколько коробок. Они пронумерованы согласно тому, как ты должен открыть их.
Папа встал на ноги, и как только начал уходить, я схватил его за руку.
— Спасибо, — сказал я хрипло. Он наклонился, поцеловав меня в макушку.
— Люблю тебя, сынок, — сказал он тихо.
— Тоже люблю тебя, — ответил я, имея в виду каждое слово. На этой неделе наши отношения стали проще. Короткая жизнь Поппи показала мне, что я должен научиться прощать. Я должен любить и жизнь. Долгое время я обвинял своего отца во многом. В конце концов, моя злость принесла только боль.
Лунные сердца и солнечные улыбки.
Мама поцеловала меня в щеку.
— Мы будем снаружи, если понадобимся. — Она переживала обо мне. Но также часть нее была расслаблена. Я знаю, это из-за моста, который мы построили с отцом. Из-за того, что я освободил остатки злости.
Я кивнул и ждал, пока они уйдут. Заняло пятнадцать минут, прежде чем я смог открыть коробку. Сверху лежало письмо.
У меня заняло больше десяти минут, чтобы разорвать конверт.
Рун,
Позволь мне начать с того, как сильно я люблю тебя. Я знаю, ты знаешь это. Думаю, нет человека на планете, который не видел, как идеально мы созданы друг для друга.
Однако, если ты читаешь это письмо, значит я вернулась домой. Когда читаешь это, знай, что я не боюсь.
Полагаю, последняя неделя была тяжелой для тебя. Полагаю, тебе приходилось прикладывать усилия, чтобы дышать, вставать с кровати каждый день — я знаю это, потому что вот как я чувствовала бы себя в мире без тебя. Но, несмотря на то, что я понимаю, мне больно, что мое отсутствие делает это с тобой.
Но самая тяжелая часть для меня наблюдать, как тот, кого я люблю, разваливается на части. Худшая часть наблюдать, как злость возрождается. Пожалуйста, не позволяй этому снова произойти.
Хотя бы ради меня продолжай оставаться парнем, которым стал. Самым лучшим парнем.
Как видишь, я оставила тебе коробку.
Я попросила твоего отца помочь мне недели назад. И он помог без задней мысли. Потому что очень сильно любит тебя.
Надеюсь, ты сейчас тоже это понимаешь.
В коробке есть еще один большой конверт. Пожалуйста, открой его сейчас, затем я объясню.
