Благословение - Плейн Белва (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
– Мистер Гаррисон?
Тот, у кого есть денежные проблемы. Скромный человек, вспомнила Дженни. Но говорили, что его можно было бы склонить на свою сторону.
Сейчас он прочистил горло, словно собирался произнести речь, и принял торжественный вид. Он явно осознавал свою собственную значимость.
– У меня тоже было два мнения, – начал он. – Всегда можно найти, что сказать в пользу сохранения окружающей среды. Но также многое можно говорить и о необходимости создания рабочих мест и, естественно, мы должны использовать возможности для снижения налогового бремени.
Дженни молча застонала.
– Этот вопрос нужно тщательно взвесить. С одной стороны…
О, ради Бога, кричала она про себя, когда же ты примешь решение?
– С другой стороны…
После двухминутного взвешивания он наконец пришел к заключению.
– Итак, я голосую за то, чтобы отвергнуть это предложение. Пусть государство возьмет землю под охрану, как заповедник дикой природы.
Дженни засмеялась. Ее глаза наполнились слезами. Джилл поцеловала ее в щеку.
– Ты сделала это! Ты смогла!
Толпа медленно двигалась к выходу на темную улицу к стоянке машин. Позади и вокруг себя Дженни слышала разговоры о случившемся.
– Если бы не эта молодая женщина-адвокат, то они, по моему мнению, проголосовали бы по-другому.
– Может быть, и так. Она помогла, я в этом уверен.
– Она убедила их, я видел их лица.
– Было видно даже, как Гаррисон принимал свое решение.
– Хотя много осталось озлобленных. Трудно видеть, как деньги уплывают из твоих рук, от этого можно сойти с ума.
– Ты должна чувствовать себя на седьмом небе, – заметила Джилл, когда они отъехали. – Ты сделала все это.
– Нет, не я все сделала. Я сделала совсем немного, и я просто счастлива, – отозвалась Дженни.
Джей аплодировал бы такому выступлению. Оно было кратким, выразительным. «Вся моя гордость и все мое сердце были вложены в него».
Они проехали через город и выехали на шоссе. Дженни посмотрела на часы на приборной доске.
– Уже половина десятого, на дороге мало машин. Мы доберемся домой где-то в полночь.
Поля, разделенные черной лентой дороги, казались черно-белыми, где снег растаял, а потом подморозило. Небо было светлым и спокойным.
– Я никогда не думала, что так много свободного пространства на Востоке, – заметила Джилл.
– Но ведь ты была только в Нью-Йорке. Вот эта небольшая дорога ведет в Грин-Марч. – Озеро находится всего в полумиле отсюда. Это одно из чудеснейших мест, которые можно найти, вряд ли такое найдется даже в Нью-Мексико.
– Ну хорошо, покажи мне его.
– Сейчас? Ночью?
– А почему нет? Посмотри, как светло кругом. Да и это всего в полумиле, ты говоришь.
Дженни была тронута готовностью девушки посмотреть Грин-Марч.
– Хорошо. Не беда, если мы вернемся домой всего лишь на пятнадцать минут позже.
Маленький автомобиль притормозил и свернул на боковую дорогу, а потом остановился там, где дорога стала совсем узкой. Маленькая тропинка, проложенная по хрустящему снегу, привела их на вершину холма, возвышавшегося над озером. Оно, так же, как и земля, было похоже на ковер из черных и белых лоскутов. Там, где лед сломался, вода блестела, как черный мрамор. Глубокое спокойствие царило над покрытыми елями холмами и застывшими березами, неподвижными в этой безветренной ночи.
Она впервые пришла сюда днем и стояла при ярком свете, возможно, даже на этом самом месте, его руки обнимали ее, и вся их жизнь лежала перед ними, такая же теплая и золотая, как солнце и воздух.
– Ой, смотри Дженни, сова!
Птица смотрела на них с нижней ветки своими круглыми янтарными глазами; потом, расправив свои огромные крылья, она пролетела вниз над их головами, пересекла озеро и скрылась в тени среди деревьев.
– Как здесь красиво! Теперь я знаю, что ты имела в виду и почему ты боролась за это, – прошептала Джилл.
И Дженни поняла, что и она умела наслаждаться покоем. Ее захватило это место. Сцепив руки перед собой, она стояла и смотрела на спящую дикую природу, в то время как Дженни смотрела только на нее.
Потом они вернулись к машине и поехали дальше в город. Какое-то время они ехали молча, был слышен только гул мотора и шуршание шин по асфальту. Джилл заговорила первой:
– Я рассказала все маме и отцу.
– Все?
– Да, о тебе и о том, почему ты не хотела меня видеть. Мама сказала, что мне не следовало настаивать.
– Просто скажи маме, что все обернулось хорошо.
– Это действительно так?
Если бы все было так просто, так ясно, как граница между черным и белым!
– Да. Действительно!
– Я только хочу кое-что сказать. Твой секрет, ну обо мне, так и останется секретом. Я никогда не скажу об этом.
Комок подкатил к горлу Дженни.
– Я бы не смогла жить с такой ложью. Вставать каждый день, видеть его, знать и скрывать от него то, что не знает он.
– Но так же делают.
– Только не я.
Во второй раз за этот вечер Джилл положила свою руку на руку Дженни; две руки теперь лежали на руле.
«Что я чувствую? – спрашивала себя Дженни. – Прилив любви, благодарность пополам с печалью. – Затем она стала молча уговаривать себя: – О, мы все были слишком заняты собой в эти дни! Прекрати это бесконечное ковыряние в себе! Просто принимай все так, как оно есть. Перестань спрашивать себя о том, что ты чувствуешь или почему. Это все ни к чему не приведет».
И она заметила рассудительно:
– Ты, должно быть, проголодалась, ты же что-то лишь перекусила в спешке. Давай остановимся где-нибудь поесть.
– Я не голодна. Не думаю, что нам придется долго добираться.
– Ну ладно, уже довольно поздно. Слишком поздно, чтобы возвращаться в общежитие. Тебе лучше сегодня переночевать у меня. Почему бы тебе не поспать немного? У тебя сегодня был такой длинный день. – Посмотрев на Джилл, она подумала: «Я говорю, как мать».
– Ты говоришь, как мама, – сказала Джилл.
– Неужели? Вот и хорошо.
Девушка спала. Подъезжая к городу, она оставила позади себя места, которые никогда больше не увидит: мост, рынок, где Джей обычно покупал яблоки для дома. «И вот я здесь, – подумала она, – с моим случайным ребенком, нежданным и нежеланным, сидящим возле меня. Ее чудесные волосы как воротник вокруг чистого личика. Мы обе едем в ночь».
Было уже около часа ночи, когда Дженни остановила машину.
На улице было темно, но окна в ее квартире ярко горели.
Что на этот раз? Кто теперь? Она почувствовала желание убежать, забраться снова в автомобиль и скрыться.
– Что случилось? – спросила Джилл.
– В моей квартире горит свет. Не думаю, что нам стоит заходить.
– Почему?
– Как ты можешь спрашивать после того, что случилось в моем офисе?
– Дай мне ключ. Мы поднимемся, и, если что-нибудь не так, мы закричим и поднимем весь дом.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя трусихой. Хорошо. Я пойду, но хочу, чтобы ты оставалась внизу.
– Я буду идти в нескольких шагах от тебя.
– Не в нескольких шагах! Внизу, я сказала.
– Ты опять говоришь, как мама.
Дженни начала подниматься. На площадке третьего этажа она перестала прислушиваться. В доме не было слышно ни звука. «Послушай, – размышляла она, – это может быть просто попытка ограбления». Воры как-то забрались внутрь, взяли магнитофон, телевизор, кое-что из одежды, потому что там больше нечего взять. Это еще не самое страшное в мире. В этом городе такое случается каждый день.
Дверь была закрыта, и она колебалась, собирая все свое мужество. Джилл прошла вперед нее и толкнула дверь. Она открылась.
– Входи, Дженни. Входи.
В дальнем конце гостиной поднялись двое мужчин. Питер смеялся, а Джей с распростертыми объятиями бежал навстречу Дженни.
– О, Дженни! – закричал он.
Боясь поверить в реальность происходящего, она спросила, заикаясь:
– Ч-что это? Что ты делаешь здесь?
– О, Дженни! – снова воскликнул Джей. Он обнял ее. – Тебе следовало бы ударить меня! Избить меня! Сбросить меня с лестницы! Что я сделал с тобой! Что я сделал!
