Связанные целью (СИ) - Либерман Валерия (читаемые книги читать .TXT) 📗
Ступила на теплый кафель горчичного цвета и зевнула, прикрывая рот ладонью.
- Ничего себе! – громко поприветствовал и, вскинув руку, посмотрел на черные наручные часы. – Семь утра, доча!
- Что же ты так обделил себя? - прошла к огромному деревянному столу, за которым завтракал папа. – Прям ничего тебе…
Кутаясь в одеяло, уселась на деревянный стул с высоченной резной спинкой. Закрыла глаза, наслаждаясь остатками полусонного состояния.
- Нужно звонить Антону, - послышался веселый хрипловатый голос. – Сказать, что ехать на охоту нет смысла. Все звери вымерли, потому что моя дочь встала в семь утра.
- Ну перестань, - вяло парировала, едва сдерживая смех.
Услышав шорохи, открыла глаза. Папа встал из-за стола и приоткрыл узкую стеклянную дверь, что вела на балкон, запуская в помещение холодный, летний воздух.
- Полет нормальный? – вернулся на свое царское место на диванчике. – Ты как вообще дошла сюда?
Хватило несколько секунд, чтобы понять с чего он потешается. Тот самый эффектный спуск.
- Блин – обиженно бросила в ответ. – Ну отвали от меня. Сколько можно вспоминать это…
- Красиво спустилась, - восхищенно продолжал. – Мне повезло, что я увидел это шоу.
- Я ненавижу тебя, - проговорила шутливо и сквозь смех. – Ты специально заказал такую лестницу.
- Конечно. Отлично отбивает желание чрезмерно пить, - поучительно тряс указательным пальцем. – В прямом и переносном…
- Не смешно! Я потом ходила с синяком на щеке.
- Зато в клубы не ходила некоторое время, - удовлетворенно припомнил. – С таким фейсом, фейсконтроль не пройти…
- Иди на фиг, - обиженно бросила, корча печальную гримасу, чем вызвала громкий смех отца.
- Ну всё, не плачь, - встал, отчаянно пытаясь унять смех, и подошел к компактной серой кофемашинке. – Сейчас кофе сообразим.
Сильнее укуталась в одеяло и подавила зевок, наблюдая за папой. Он вопросительно взглянул на Алису, указывая на бутерброды, что приготовил себе на завтрак.
Охотно кивнула и облокотилась на стол, подпирая голову рукой.
Поправив, ранее закатанные, рукава красной рубашки, папа уверенно пошагал к холодильнику и через полминуты, небрежно взвалив на стол нужные ингредиенты, принялся мастерить для дочи бутерброды.
И теперь на его безымянном пальце красовалось широкое кольцо. Ведь не мог нацепить раньше, чтобы она не палилась с информацией, которую знать никак не могла. Эх, папа...
Полусонно наблюдала за старательными движениями папы-повара, думая, что всё-таки рано собралась в офис. Надо было поспать ещё пару часиков. А с другой стороны, с такой философией никогда не получится выдрессировать в себе дисциплину.
За всё это время, папа ни разу не упрекнул её за отношения с Романовым, что всё-таки настораживало - но сто процентов! - он продолжал тайно протестовать против выбора дочери.
Положила руки на холодную, глянцевую столешницу и замялась, предвкушая колкость последующего вопроса.
- Па… - проследила, как он положил ломтик колбасы на хлеб. – Ну и когда закончится ссылка Романова?
Он ответил недоумевающим взглядом и спокойно отрезал прямоугольный кусочек сыра.
- Ты не можешь вечно держать его в Германии, - продолжала атаку, нервно постукивая пальцами по столу. – А вот я могу легко махнуть за ним.
- Алиса, он решает свои проблемы, - строго ответил, кладя бутерброд на зеленое блюдце. – Решит и вернется. Никто насильно там его не закрывает.
- И твои проблемы заодно, да?
- Так ты собираешься работать на фирме? – беззаботно пропел вопрос, ставя перед ней чашку кофе.
- Лихо и почти незаметно ушел от темы.
Перевела дыхание и обхватила ладонями горячую зеленую чашку.
- На, - поставил перед ней тарелку и нежно, по-отцовски поцеловал в макушку. – Кушай.
На секунду закрыла глаза, наслаждаясь моментом и запечатывая его в памяти.
- А как собираешься… - вернулся за стол и аккуратно притянул к себе чашку кофе. – Разрываться между двумя городами? Фирма-то здесь.
Задумалась, но уже через секунду беззаботно пожала плечами, забрасывая кусочек сыра в рот.
- Может, уговорю Романова…
- Не уговоришь, - четко сказал, провоцируя её на удивленный взгляд. – Он не согласится. Во-первых, там его территория. Во-вторых, хватит уже, побаловалась и возвращайся в город.
- Поскорее расстанься с хахалем и не выдумывай ничего, – нервно перефразировала. – Это ты хотел сказать?
- Да, - нагло подтвердил и беззаботно откусил кусочек бутерброда.
- Так вот почему ты такой спокойный всё это время…
- Я просто искренне надеюсь, что он тебе надоест, и ты уйдешь. Или поймешь, что это за человек.
- И что это значит?
- Он жестокая мразь и ты совершенно его не знаешь, - отчеканил, закрепляя речь глотком кофе. – Закончится ваша недоразвитая версия конфетно-букетного периода, и ты всё поймешь.
С шумом выдохнула, сделала глоток и демонстративно громко вернула чашку на стол.
- Я уже всё поняла, - голос стал на тон выше. – Проблема только в тебе. Ты просто не хочешь, чтобы…
- Моя дочь связала свою жизнь с отпетым бандитом, - продолжил фразу грубым тоном.
- Когда ж ты будешь доволен? – язвительно поинтересовалась. – Бедные не подходят, богатый – тоже не то. А может это вообще не твоё дело?
- Это опасный статус, - бросил в своё слабое оправдание. – Жена бандита.
Сбросила одеяло с плеч, крайне неудобно скандалить в таком виде.
- Мне плевать с каким уровнем жестокости Романов ведет криминальные дела, если эту жестокость он не направляет на меня, - перевела дыхание, внимательно глядя на отца. - И вообще, не тебе швырять в него булыжник. Ты сделан из такого же криминального теста.
Завершила речь и даже завтракать перехотелось. Показательно отодвинула всю посуду в центр стола.
Папа же спокойно продолжал наслаждаться трапезой, запивая каждый кусок бутерброда глотком кофе. Будто вообще не слышал её или слышал, но не воспринимал всерьез. Мол, кричи-кричи, а решение за мной.
- Да твою ж мать, - выругался, но с такой интонацией словно пожелал спокойной ночи. – Пусть это будет какой-то бизнесмен, бедный бизнесмен или хоть тот же детектив, но не отпетый преступник.
- Любви все статусы покорны.
Папа драматично и беспомощно развел руками и вернулся к завтраку.
Всё-таки невозможно объявить бунтарскую голодовку, когда напротив кто-то наслаждается завтраком. Цокнула языком и одновременно подтянула ближе чашку и тарелку.
- Я тридцатилетняя, бесплодная, странная художница, - спокойно перечисляла, беспечно наслаждаясь вкусом явно дорогой колбасы и запивая напитком. – Отличный набор. Это не значит, что я хватаю первого встречного, но Романов мне нравится… Очень, - бросила на выдохе, будто пытаясь достучаться до более высоких чувств упрямого родителя. - Что может быть круче? Мы прожжем эту жизнь вдвоем, наслаждаясь друг другом.
- Всё равно это… другой тип мужчин, - странным и напряженным голосом заявил он. – Ты просто не знаешь, как эта хата осталась мне при разводе. И другое имущество. Ты думаешь, твоя мать так просто отдала бы мне такой куш?
Задержала дыхание, и тон его голоса заставил замереть. Исподлобья взглянула, отмечая блеск угрозы в его глазах. Таким обманчиво-спокойным голосом мерзавцы в фильмах обещают убить, если их посмеют ослушаться. Четкая злоба, укутанная в напускную вежливость, уже заставляет кровь немного застыть.
- Но ведь она жива? – с ярким безразличием, но поинтересовалась.
- Она жадная, но всё-таки сообразительная, - злостно ухмыльнулся. – Вовремя поняла, что никакие дома не стоят таких последствий.
- Я помню, как она вила веревки из тебя.
- А теперь смотри внимательно, что и веревки вьются до определенного момента, - отчеканил, слегка подаваясь вперед.
Потрясающе. Человеку напротив хватало щелчка, чтобы из любящего отца и мужа превратиться в безжалостного ублюдка. Наверное, так умеет каждый из них. Или кто-то на всю жизнь застревает в одном образе.
