Плюс пятнадцать ради успеха (СИ) - Ручей Наталья (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Оторвав взгляд от монитора, я с любопытством взглянула, кто там вежливо постучался, но без помощи войти не решился, и увидела Леру. Войдя в приемную, она покрутила телефоном перед носом Матеуша и строго его отчитала:
— Давай договоримся на будущее… Если твоя команда моды и красоты во главе с Калинским и Корневым удостаивается того, чтобы прослушать указания от высшего руководства лично, то и я не буду получать их через сообщения с телефона моего мужа! Это же надо было такое придумать! Я, конечно, потом узнала, что многим вообще пришла спам-рассылка, как сегодня вести себя на работе… Это было смешно, но тебя не оправдывает. Ты хоть понимаешь, что наделал, Матеуш? Да когда Савелий прочитал твое сообщение, он же буквально силой уговорил меня еще задержаться! А я уже была, между прочим, накрашена и одета! Так и знай — я тобой недовольна, любимый брат!
— Я это переживу, — отмахнулся мужчина, — если ты скажешь, что задержка себя оправдала и ты довольна мужем.
Лера поправила волосы, хитро взглянула на Ковальских и растянулась в улыбке, счастливой до неприличия.
— Отлично, рад убедиться, что, выбирая тебе мужа, мы не ошиблись, — усмехнувшись, Ковальских осторожно прислонил ладонь к плоскому животу девушки. — Как тут мой пока безымянный Пушок?
— Поживает, — растроганно улыбнулась Лера.
— Ты подумала на счет имени, которое я придумал?
— Матеуш! — Она с трудом удержалась от хохота. — Мой ребенок Фейхом не будет!
Давай уже сосредоточимся на работе!
— Так бы и сказала, что имя тебе не понравилось, — вздохнул Ковальских. — Ничего, я постараюсь и придумаю новое.
Еще раз вздохнув, чтобы все слышали, как он расстроен таким поворотом дел, мужчина обернулся, весело подмигнул мне и вышел из приемной.
— Ева… — едва мы остались одни, моя начальница подошла ко мне, остановилась у стола, подождала, пока я наберусь смелости, отвлекусь от работы и взгляну на нее, и с улыбкой предложила: — Как ты смотришь на то, чтобы улучшить день чашечкой кофе?
— Положительно, — осторожно ответила я.
— Спасибо! — расцвела Лера улыбкой. — Муж взял с меня слово, что от кофе я теперь буду воздерживаться, но без запаха этих зерен я просто не выдержу! А заодно и поговорим, ты не против?
Я кивнула, стараясь не выдать своего напряжения. Впрочем, уверена, что Лера его заметила. Но пока я орудовала у кофеварки, она куда-то звонила и заказывала фреш, была весела и беспечна, и не было похоже на то, что она готовится меня поучать. Или расспрашивать про Матеуша. И вообще, за те пять минут, что она мне дала отдышаться после ухода Ковальских, я пришла в себя и поняла, что никакого допроса и поучений не будет. Моя начальница не из тех, кто лезет в чужую жизнь.
Так и вышло. Когда незнакомый молодой человек принес Лере фреш, мы разместились с удобством в ее кабинете, и она стала рассказывать о себе. Не в виде резюме или автобиографии, а так — несколько фраз о том, что не так давно она была довольно пухлой, потому что себя запустила, несколько фраз о том, как начала с этим бороться, потому что хотела вернуться к прежней себе. Гораздо больше и с чувством — о том, как ее муж Савелий однажды принял решение и настойчиво вошел в ее жизнь. И много, очень много и с улыбкой, или со смехом — о двоюродном брате, Матеуше, который не только сыграл важную роль в том, чтобы влюбленные воссоединились, но и вообще часто втягивал Леру в какие-то истории. Даже в детстве… И в юности… И вообще…
А я слушала и тоже улыбалась или смеялась: уж очень были забавными эти рассказы. И еще, они раскрывали Матеуша.
— Почему вы стараетесь, чтобы мне понравился ваш брат? — не выдержала, все же спросила я.
— Он тебе и без меня уже нравится, — улыбнулась Лера. — Я просто поделилась воспоминаниями. Ну что, теперь поработаем?
С начальством не спорят, даже с улыбчивым. Я вернулась в приемную, открыла блокнот, взглянула на таблицу, которую начала делать…
Работать ни капельки не хотелось, я то и дело посматривала на двери, даже когда никто не входил. А потом заставила себя — надо работать, надо, мне еще отцу долг возвращать…
Мысли соскочили с Матеуша на Прохора, и на душе стало неспокойно. Вроде бы и хорошо все — операцию сделали, прогнозы оптимистичные, дело продвигается, а как-то не по себе.
Смутные предчувствия обернулись коконом в районе груди и, как я ни старалась, рассеиваться не хотели.
— Эй, совесть моя, голодом замученная! — в приемную заглянула Лариса в нарядном платье и покрутилась передо мной, чтобы я оценила и наряд, и очередную пару босоножек. — Тебя отпрашивать у руководства или поесть и так разрешат?
— Поесть… — вяло отозвалась я.
— Пойдем-пойдем, — уже тише настаивала подруга. — Пойдем — будет интересно.
— В кафе что, появился новый сорт пирожных?
— Это было бы вкусно, а не интересно. Эх, совсем ты отвыкла от меня с этой работой, уже в определениях путаешься. Все, выходи, а то вынесу тебя вместе с креслом. Ты знаешь мою слабость к удобным сиденьям.
Рассмеявшись, я без проблем отпросилась у Леры. Более того, узнав, который час, она выбежала из кабинета вперед меня — оказывается, у бизнес-центра ее поджидал муж, который утром грозился кормить и баловать, если она про обеденный перерыв не забудет.
— Ну? — выйдя из приемной к подруге, я осмотрелась.
— Пойдем — чего ждешь? — усмехнулась она. — Здесь ничего интересного не будет.
— Точно, — буркнула я, не заметив знакомой высокой фигуры, и направилась следом за подругой к лифтам.
Мимо проходили сотрудники компании — с натянутыми улыбками, с вежливыми приветствиями, с обязательным обращением ко мне по имени. Я угрюмо кивала, зная, что это не по велению сердца, а по распоряжению эс-мски. Лариса смотрела на них круглыми глазами и поначалу отвечала вместо меня, а потом махнула рукой на все это дело:
— Да ну их, какие-то странные! Я думала, у нас на первом этаже и на паркинге бедлам, но смотрю я: чем выше к небу, тем люди блаженней. Облака, что ли, на маковку давят?
Я рассмеялась, и на душе стало чуточку легче.
Все еще хихикая, мы вошли с подругой в лифт руководства, игнорируя град неестественных улыбок и ядовитых повторных приветствий, спустились вниз, но когда я направилась к кафе, Лариса меня удержала.
— Наши хлюпики все за едой разбежались. Хочешь посмотреть, как у нас там со съемками? Там такое отгрохали!
— Конечно, хочу!
Мы с Ларисой пересекли весь холл, свернули за угол, несколько раз петляли коридором, а потом она толкнула массивную дверь и, пропустив меня вперед, таинственным шепотом поделилась:
— Я, когда это увидела… Ева, это такая красота неимоверная! Сейчас покажу… просто в рекламе, даже несмотря на талант Калинского, это вряд ли удастся передать!
Она говорила шепотом и шла на цыпочках, не стуча каблуками. И я, заразившись ее поведением, так же едва слышно хихикала. Это было так загадочно, к тому же волна адреналина на какое-то время смыла предчувствия — держась за руки, мы с подругой крались к железной двери, за которой и было обещанное «неимоверное». А потом она тихонько толкнула дверь, вновь пропуская меня, и кивнула вправо, следя за моей реакцией.
А я сначала не поняла, что, собственно, вижу — какая-то металлическая конструкция, возле которой лежат подсветки, установлена аппаратура, натянуты провода. Нет, конечно, мне сам процесс съемок тоже был интересен, но Лариса не стала бы приводить меня ради этого и с такими предосторожностями, словно боясь спугнуть красоту.
Но когда я вновь взглянула на металлическую конструкцию, не удержалась от изумленного вздоха!
Это был цветок, раскрывающий лепестки и несмело показывающий их этому миру. И, несмотря на габариты и то, из чего он был сделан, цветок казался удивительно хрупким и нежным.
— По задумке Калинского, — стоя у меня за спиной, шепнула Лариса, — я живу в этом каменном цветке. Но выйти из него могу, только если его разрушить…
— Красиво! — искренне восхитилась я.
