Отшельник (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" (мир книг TXT) 📗
- Да, Фая… Все в порядке у вас там?
- Андрей, в порядке, хотя ты понимаешь, что такое подросток, которого оставили без связи с внешним миром…
- Понимаю, но я уверен, ты справишься. Сама понимаешь все…
- Андрей… - я слышал, что она замялась, словно боясь продолжить, - тут… в общем...
- Фаина, - я чувствовал, как начинаю злиться, потому что я сейчас не готов, бл***, услышать хоть одну плохую новость. А, судя по ее тону, именно ее она и собиралась мне сказать…
- Что? Говори! Не тяни!
- Андрей, мне уехать нужно.
- Никто никуда не уедет. Даже слушать дальше не хочу….
- Послушай… у Афгана инфаркт, его в мою клинику везут. Я не могу сидеть здесь, - слышал, что ее голос дрожит, она разговаривала очень тихо. Наверное, боялась, что Карина услышит.
- Ты понимаешь, что я не могу сидеть здесь и ждать, пока…
Она не договорила, только я и так все понял.
- Не стоит недооценивать старика Афгана. Он еще всех нас переживет, - говорил эту идиотскую заезженную фразу, понимая, как нелепо она звучит сейчас. – Я через несколько дней приеду к вам, тогда и уедешь. А к Афгану я сам поеду. Я не позволю Карине там одной остаться…
- Андрей… я знаю… Но тут приехала Настя. Она присмотрит за ней…..
Я подорвался, направляясь по ступенькам вниз. Внутри все бурлило от злости.
- Она хочет поговорить с тобой….
Она передала трубку Насте, и я, не здороваясь и еле сдерживая свою ярость, рявкнул:
- Какого черта ты там делаешь?
Она на несколько секунд замолчала, видимо, опешив от такого приветствия.
- Андрей… я….
- Я вопрос тебе задал - кто просил туда ехать?
Я понимал, что просто начинаю сходить с ума, видя в каждом врага. Того, кто, нацепив на себя маску, пытается окунуть нас в весь этот кошмар еще глубже.
- Андрей,ты что несешь? Это же я. Ты что, не доверяешь мне?
Это звучало как долбаная насмешка. Она говорит мне сейчас о доверии. Она, сама того не понимая, зажгла ту искру, от которой, казалось, все взорвется сейчас. Потому что я, бл***, не мог больше даже слышать этого слова. Доверие… Это иллюзия… Для идиотов, которые хотят верить, что этот мир еще не полностью погряз в дерьме. И от этого оказываются в нем по уши.
- Оставайся там. Пока я не приеду. Имей в виду – за тобой глаз да глаз. И уехать оттуда ты уже не сможешь…
- Что творится с тобой? Андрей, остынь..
Я не стал отвечать. Понимал где-то в голове, что становлюсь похож на шизоидного параноика, только не мог ничего с собой поделать. Ждал подлости. От всех и каждого. Запереть всех хотел в одном месте, и пытать, пока не расколются. Как в примитивных детективах а-ля – все действия разворачиваются в одной комнате.
Я позвонил своим людям и дал необходимые распоряжения. Камеры в каждом углу, плевать, даже в туалете и ванной. От Фаины не отходить. Пусть говорит что хочет – если кто ослушается – сердце вырву, нахрен. Я не мог сейчас позволить себе хоть одну ошибку. Не мог. Плевать на чьи-то чувства, если любят искренне – поймут и простят. Потом. А сейчас пусть ненавидят, проклиная тираническую натуру и возмущаясь ограничению их свободы. Не важно уже… Если среди нас затесалась еще хоть одна тварь – я уничтожу ее и всех ее подельников.
Услышал про Афгана – и зубы сжал до боли, схватился за грудь – там больно. Слишком. Не протянет он долго. Вслед за отцом уйдет. Тот ушел, и для Афгана смысл жизни словно в Лету канул. Не держит ничего больше. Ни семьи, ни детей, возле старика всю жизнь провел, как сиамский близнец. Разорвали эту связь – и сдался он. Чувствовал, что похороны отца будут не единственными.
Пришел Русый и доложил, что там уже Глеб подъехал. Я ждал этого парня, на которого возлагал большие надежды. Да. Нам нужно было все раскопать. Только не в этом суть… я ожидал, что он поможет мне найти зацепку. Хоть малейшую. Наши люди работали по всем направлениям. Сто раз прочесали маршрут, по которому она ехала, изъяли в больнице все записи с камер. Врачам рот закрыли, нам не нужны были сейчас еще и ищейки ментовские. Заключение о смерти нарисовали как нужно – никакого убийства, умер, потому что сердце не выдержало. Старый уже Сава, хватит землю эту топтать, ушел на покой. Версия правдоподобная. И всех вполне устраивала. Я эту грязь не дам за порог вынести. Мы все внутри решим. Сейчас главное – Дарину найти. А уж тогда решать и приговор выносить…
Когда эмоции немного удавалось утихомиривать, я начинал думать о том, что все возможно. Да… это могла быть она. К ней могли подход найти. Когда Давыдов нес всю эту ахинею - и сам мог быть не в курсе. Простая пешка. Шестерка, чтобы все расклады знать. Поэтому и не раскололся, когда подыхал. Как признаешься в том, чего не знаешь, когда тебе иную правду в мозг вбили? В этом адском ребусе слишком много неизвестного… Хотелось узнать все, и в то же время становилось страшно… Потому что правда редко предстает перед нами в виде сладкой нимфетки, скорее – существом без пола и возраста, но с одним обязательным атрибутом – орудием наших пыток.
В дверь постучали, и я пригласил Глеба войти. Я заметил, как он бросил быстрый взгляд на обстановку, словно оценивая. Это заняло всего долю секунды, но я уловил. Внимательный. В голове уже цепочка выводов пошла. Не зря такие чудеса с информацией творит – там аналитический склад ума. Такие быстро соображают, собрав все мелочи в одну кучу и тут же расставив по нужным местам. Ценный парнишка. Знает, как быть нужным, и что самое главное – ждать умеет. Указаний, вопросов и вознаграждения.
- Приветствую, Глеб. Проходи... Рассказывай
- Добрый день, Андрей Савельвевич, - он присел на стул и, как и в прошлый раз, достал свой ноутбук из серой неприметной сумки.
Правильно делает все. Знает, что внимание привлекать нельзя. И не важно, что ты со своими - это стало одним из его принципов. Я это по жестам его читал, по манере разговаривать, по тембру голоса, даже одежде неброской и простой.
Я ждал, пока он загрузит необходимые программы. Он каждый раз делал все по одному и тому же алгоритму, не начиная рассказ раньше времени, чтобы каждое свое слово подтвердить фактом. И мне это импонировало. Я даже начинал его понемногу уважать. За то, что толковый. Это другое поколение уже. Они по-другому будут жить, зарабатывать, богатеть и будут исповедовать другие ценности.
- К сожалению, пока не могу вас ничем порадовать. Потому что на ноутбуке вашей сестры я не обнаружил следов взлома. Входов с других ай-пи адресов также…
- То есть, ты хочешь сказать, что переписку вела она…
- Я хочу сказать, что переписка велась с ее ноутбука. Она или не она – знать мы не можем…
- Поставлю вопрос по-другому. Если переписка велась с ее ноутбука, при этом доступ к нему не имел никто, кроме нее…
- Он был запаролен. Пароль достаточно сложный, это я вам как айтишник говорю. Только нет ничего невозможного. Скажем так, если ноутбуком она пользовалась только дома, то любой человек, который имел хотя бы малейшую возможность добраться до него, мог вести переписку…
- Это исключено. У Макса камеры везде. Там уже все перелопатили… целый штат людей работает… Разве что саму запись можно было подменить…
- Да, Андрей, в этом вы правы… Запись можно подменить, можно выставить на определенное время даже необходимую заставку – словно в комнате пусто и ничего не происходит…
Я сжал ладонями голову, у оперся локтями о стол. Долбаный замкнутый круг! Движемся по нему, как проклятые, и вместо того, чтобы что-то прояснить, запутываемся еще больше. Потому что теперь под подозрением вообще любой, кто хоть раз переступал порог дома Максима. А учитывая многочисленные встречи, празднования и прочее - круг подозреваемых как-то резко увеличился. Меня это злило. Чертовски. До дрожи. Раздражения. Желания разнести здесь все в щепки. Чтобы не давило так внутри. Чтобы ответ получить и Максу набрать, хоть что-то хорошее сказать ему. Чтобы сил придать, напомнить, что держаться нужно, всю хрень из головы выбить и держаться. До последнего. Цепляться за все. Выгрызть зубами это право по-прежнему называться семьей.
