Мое непослушное сердце - Филлипс Сьюзен Элизабет (версия книг TXT) 📗

— Слава Богу. Терпеть не могу подростков. И я слишком большой эгоист, чтобы заботиться о ком-то.

— Ты намеренно искажаешь смысл моих слов.

— Потому что ты начинаешь мне надоедать.

Она не позволит ему сбить ее с толку, особенно еще и потому, что именно такова цель этого грубияна.

— Лайам, я слишком стара и опытна, чтобы дважды совершить одну и ту же ошибку. Да, меня влечет к тебе. Меня всю жизнь тянуло к агрессивным мужчинам, хотя в их характере — втаптывать в грязь женщин, которым они небезразличны.

— Подумать только, а я был уверен, что на сегодня ты исчерпала репертуар глупостей. Оказывается, нет.

— Послушай только, что ты несешь! Не желаешь говорить на эту тему — так и скажи, но ты намеренно унижаешь меня, чтобы заставить замолчать.

— Жаль, ничего не выходит.

— Я-то думала, что наконец помудрела, но, очевидно, это не так. — Лили поднялась. — Так вот, Лайам, когда-то я имела несчастье влюбиться в человека, старавшегося всегда настоять на своем, но больше такое не повторится. Я любила мужа, но. Бог видит, иногда ненавидела куда сильнее. — Она зябко обхватила себя руками, пораженная, что осмелилась открыть ему тайну, которую скрывала даже от самой себя.

— Он, возможно, заслужил это. Судя по твоим словам, он настоящий сукин сын!

— И удивительно был похож на тебя.

— А вот в этом я сильно сомневаюсь.

— Сомневаешься? — взорвалась Лили, ткнув рукой в иудино дерево. — Он не позволял мне даже купить ветряные колокольчики! Я так их люблю! А он не разрешал мне повесить их в собственном саду!

— И был совершенно прав. Эти штуки действуют на нервы!

Желудок Лили свело судорогой.

— Вот видишь! Влюбиться в тебя — все равно что снова связаться с Крейгом!

— Какая чушь!

— Через месяц после его смерти я повесила колокольчики под окном спальни.

— Под окном нашей спальни ничего подобного не будет!

— У нас нет никакой спальни. Но появись она, я повесила бы все, что хочу!

— Даже если бы я настоятельно попросил тебя не делать этого?

Лили в отчаянии воздела руки к небу:

— Разве дело в колокольчиках? Я просто привожу пример.

— Ну нет, так легко ты не отделаешься. В конце концов, именно ты затронула эту тему. — Теперь вскочил он. — Я сказал, что терпеть не могу чертовы штуки, а ты твердишь, что все равно повесишь их. Я правильно тебя понял?

— Ты окончательно спятил!

— Это верно или нет?

— Да!

— Прекрасно, — мученически вздохнул он. — Если для тебя это так важно, валяй, вешай. Но не рассчитывай, что я не буду жаловаться. Уши разрывает. Шумовое загрязнение атмосферы — вот как это называется. Но я жду, что ты пообещаешь кое-что взамен.

Лили схватилась за голову.

— Господи, ты меня пытаешься таким образом обольстить?

— Скорее, объяснить кое-что. Сама ты, я вижу, понять не в состоянии.

— В таком случае просвети меня.

— Ты не позволишь ни одному мужчине втоптать тебя в землю. Я только что попытался, но ты не дала. А если я не могу этого добиться, значит, никто не сможет. Видишь? Никаких проблем.

— Все не так просто.

— Но как насчет меня? — Лайам коснулся своей груди, впервые став удивительно беззащитным. — И моей фатальной слабости?

— Не понимаю.

— Если бы ты думала о ком-то, кроме себя, наверняка поняла бы!

Его слова жалили не так больно, как уколы Крейга. Лайам хотел не ранить ее, а только встряхнуть.

— Ты невозможен!

— Скажи, пожалуйста, что должен делать такой человек, как я? Я не умею действовать осмотрительно, и теперь поздно учиться осторожности. Как же теперь быть?

— Не знаю.

— Моя слабость — сильные женщины. Те, которые не закатывают истерику, если мужчины не говорят то, что им хочется услышать. Беда в том, что сильная женщина, в которую я, кажется, влюбился, не желает иметь со мной ничего общего. Как же мне теперь быть, Лили?

— О, Лайам! Ты вовсе не влюбился в меня. Ты…

— Да поверь же в себя хоть немного, — попросил он. — В ту женщину, которой ты стала.

Его слова потрясли ее. Захватили. Он сам не знает, что говорит! И не видит за красивым лицом настоящую, истинную Лили. Ту, которой она себя ощущает.

Лайам, сунув руки в карманы, отошел в конец патио.

— Ты достаточно долго хлопала дверью перед моим носом. Я люблю тебя, но у меня тоже есть гордость.

— Знаю.

— Картина почти закончена, и я приглашаю тебя посмотреть. Приезжай ко мне в четверг вечером.

— Лайам, я…

— Если не покажешься, искать не буду. Тебе придется принять решение, Лили.

— Ненавижу ультиматумы.

— Неудивительно. Еще одна отличительная особенность сильных женщин, — усмехнулся Лайам.

Следующие два дня Кевин безуспешно старался застать Молли одну, но какое там! Мало того что пришлось ездить в город за велосипедами, обслуживать постояльцев, так стоило ему ступить за дверь, как рядом оказывался кто-то из ребятишек. Дэн дважды пытался потолковать с ним, но один раз зазвонил телефон, а в другой — явился постоялец с жалобой на скисший аккумулятор. К вечеру вторника Кевин до того расхандрился, что не мог сосредоточиться на записи игры, которую пытался смотреть по видео. Пять недель до сборов…

Он сбросил с коленей Ру и подошел к окну. Еще не было семи, но небо затянули тучи и на дворе почти стемнело.

Где же она, черт возьми?

И тут зазвонил сотовый. Кевин схватил трубку:

— Алло.

— Кевин, это Молли.

— Где ты была? — рявкнул он. — Я же сказал, что хочу с тобой поговорить!

— Я заметила Фэб, поднимавшуюся на крыльцо, поэтому убежала через черный ход. Она становится все настойчивее. Ну а потом я набрела на Тесс, и девочка стала рассказывать мне о парнишке, которому нравится.

Да ну? А как насчет мальчика, которому нравишься ты?

— После ухода Тесс я решила прогуляться по лесу и обдумать сюжет новой книги. Шла, шла, замечталась и не заметила, как заблудилась.

Впервые за этот ужасный день Кевин немного расслабился.

— Неужели?!

И тут у него в животе заурчало. Он вспомнил, что после завтрака у него и крошки во рту не было. Что ж, сандвич сейчас не помешает.

Кевин направился на кухню. Ру послушно засеменил следом.

— Заблудилась в лесу! — жалобно подчеркнула Молли.

— Вот это да! — вздохнул он, пытаясь не рассмеяться.

— А теперь уже темнеет.

— Вроде бы.

— И кажется, собирается дождь.

Кевин посмотрел в окно.

— Я сам только сейчас это заметил.

— Я боюсь.

— Еще бы! — Он зажал телефон между ухом и плечом и вытащил из холодильника мясные консервы и горчицу. — Так ты нашла поблизости дежурный магазинчик и позвонила?

— Нет, я случайно захватила сотовый Фэб.

Кевин, ухмыльнувшись, взял батон.

— Весьма предусмотрительно с твоей стороны.

— В лагере нас учили всегда носить на шее свисток, если идешь в лес в одиночку. Поскольку свистка у меня не было…

— Ты взяла сотовый.

— Безопасность прежде всего.

— Благослови Господь средства связи! — прочувствованно воскликнул он и, порывшись в холодильнике, достал кусок сыра. — А теперь ты заблудилась. Смотрела, с какой стороны мох на деревьях растет?

— Я об этом не подумала.

— Он растет с северной стороны, Кевин принялся готовить сандвич, впервые за весь вечер искренне наслаждаясь разговором.

— Да… кажется, я слышала об этом.

— Вряд ли ты догадалась прихватить компас или фонарик.

— Как-то не подумала.

— Жаль… — Он шлепнул на сандвич сгусток горчицы. — Хочешь, чтобы я тебя поискал?

— Была бы крайне благодарна. Если возьмешь с собой телефон, я смогу подсказывать, куда идти. Сначала я шла по той тропинке, что проходит за «Лестницей Иакова».

— Ну что ж, место ничем не хуже других. Знаешь, я позвоню тебе оттуда.

— Слишком быстро темнеет. Ты не можешь поторопиться?

— О, конечно, не успеешь оглянуться, а я уже буду с тобой.

Он отключился, хмыкнул и уселся поудобнее, чтобы спокойно поесть, но едва успел проглотить пару кусочков, как она снова позвонила.