Обнимая Эмму (ЛП) - Лансфорд Ли Энн (книга жизни .txt) 📗
– Ошибки можно исправить.
– Точно, и вы оба их совершили. Понимаю, что он наговорил много ужасных вещей, но своими обвинениями ты загнала его в угол. Представь, что роли поменялись. Как бы ты себя чувствовала?
– Без понятия, я бы так не поступила.
– Ты уверена?
– Да. – Я убеждена.
– И почему ты держала рот на замке о том, что они говорили все эти годы? – Она сбила с меня спесь. Почему я молчала? Почему никому не рассказала? У меня нет ответов, не таких, что оправдали бы меня. – Я отпущу тебя, чтобы ты все обдумала. Дай мне знать, когда встречать тебя в аэропорту.
Не будет никакого аэропорта, потому что я не поеду домой. Той ночью я вылила на него много лицемерного дерьма; он сорвался. Я не могу винить его.
Обвинитель превратился в обвиняемого.
Праведный превратился в несправедливого.
Нравственный превратился в аморального.
Грехи, которые я возложила на него, полностью лежат на моих плечах. Я не могу поехать домой и встретиться с ним.
Я бегу.
Я скрываюсь.
Мне стыдно.
Глава 40
Уильям
Год назад моя жизнь покатилась по наклонной. Сегодня я встречаюсь со своей сестрой. Я прошел путь от разъяренного, не поддающегося контролю и беспокойного парня к личности, которой мне хотелось быть.
Работая по ночам барменом, я освобождаю дни для учебы. Я скучаю по футболу. Скучаю по братству, но я нужен здесь. Я научился налаживать взаимоотношения; мои родители и я близки, как никогда. Искренность освобождает; безупречность и просто стремление быть таким - нереальные и удушающие.
Я верил, что должен быть идеальным или, как минимум, казаться таким, иначе я не был достоин их любви, их преданности, их жертвы. Они спасли меня, и я не мог дать им повода пожалеть об этом. Большое количество разговоров и консультаций позволили мне услышать то, о чем они мне говорили с самого начала.
Я был не бременем, а благословением.
Любовь была не условной, а неограниченной.
Совершенство было иллюзией, легко разрушаемой.
Недостатки были нормальны, и принять их, значит повзрослеть.
Я получил второй шанс. Может я и потерял любовь всей жизни, но могу начать все заново со своей сестрой. Я могу быть таким, каким ей нужно, чтобы я был: сильным, оберегающим, искренним, понимающим. Все те качества, которые я прятал внутри себя. Боясь раскачать лодку, боясь быть отвергнутым, боясь быть самим собой.
Я пристально смотрю на звезды, гадая, смотрит ли Эмма на это же небо в это же мгновение. Надеюсь, она счастлива, и молюсь, чтобы она вернулась.
Парень, каким я был, не заслуживает ее; мужчина, каким становлюсь, достойный и преданный.
***
Элиза – мое спасение. Живя с Джеймсом и Бреттом, она познает мою историю. И не позволяет моим ошибкам изменить ее мнение обо мне; я – ее старший брат, и мое прошлое не определяет мое будущее. Она в восторге от всех моих футбольных наград и в изумлении смотрит на мои детские фотографии. Я делюсь воспоминаниями, рассказывая историю о каждой, где она была сделана, когда каждый приз был получен мною. Ее рвение все узнать дает мне повод гордится достижениями, о которых я и позабыл. Позволяет с полной ясностью рассмотреть себя. Отец и папа на седьмом небе от счастья. Не важно, что ей восемнадцать; они думают, что у них появился еще один ребенок, которого можно воспитать.
Ее английский совершенствуется благодаря нанятому нами репетитору; Элиза подала документы для поступления в университет, но хочет на некоторое время остаться в городе. Она не смогла пролить свет, откуда я. Из того, что ей известно, я был спасен, дважды. Первый раз человеком, который сбежал, человеком, чья ДНК прослеживается во мне. Он не был ни мерзавцем, ни святым. Второй раз – отцом и папой; что бы они ни увидели во мне, какая бы связь ни заставила их нарушить общепринятые правила, я им признателен. Я съеживаюсь только от одной мысли, где бы я был без их вмешательства.
У меня свободный вечер, и мы решили, что ужин в их доме вполне оправдан. У меня есть важные новости, которыми хочется поделиться. Джеймс позвонил, чтобы дать мне знать, что к нам присоединятся Фэб с Люком. Я видел их несколько раз, но на протяжении длительного времени избегал нахождения в одном месте. Мне стыдно за свое поведение той ночью. Мне ненавистно, как я отреагировал.
– Где все? – зову я, проходя по пустым комнатам. Обнаруживаю их снаружи, наслаждающихся последними лучами солнца. Терраса стала моим излюбленным местом для размышлений. – Вы слишком заняты, чтобы поприветствовать гостей?
– Сын, ты не гость. Тащи свой зад к нам. – Я обнимаю родителей и Элизу. Киваю Люку и Фэб. Люк делает шаг вперед и дарит мне рукопожатие; Фэб обнимает меня крепче и дольше, чем я привык.
– Эмм. – Без понятия, что сказать, я знал, что они будут здесь, но их благосклонность смущает меня. Взглянув на Фэб, я вынужден отойти в противоположный конец террасы, чтобы вернуть самообладание; это словно увидеть Эмс через двадцать лет.
– Привет. – Она вторгается в мое пространство. – Мы можем уйти, если тебе некомфортно.
– Нет. Нет. – Я энергично качаю головой. – Я не был готов к такому радушию. Прошло много времени с тех пор, как мы были в одной комнате.
– У тебя очень хорошо получалось избегать нас, но пора это прекратить. – Она хватает меня за предплечье. – Ты не виноват в том, что случилось в ту ночь.
– Не непосредственно.
– Никак. А что произошло после… это твои страдания и страдания моей упрямой дочери. Я не предам ни одного из вас, но мне хочется быть частью твоей жизни. Мы видели, как ты взрослел и превращался в мужчину, какой ты сегодня. Нам тебя не хватало. – Фэб всхлипывает и прячет глаза. – Помнишь все те дни, когда ты и Люк гоняли мяч, а Эмма приносила вам воду и играла в куклы в пяти шагах от вас? – Я улыбаюсь воспоминанию. – Я так волновалась, что ее ударит мячом по голове, но ты так хорошо чувствовал, где она находилась, и, если мяч летел в ее направлении, ты был там, чтобы заградить ее.
– Тогда все было просто.
– Все сложно настолько, насколько ты сам к этому относишься. Я вечно раздаю советы, хочешь ты этого или нет. Я стараюсь исправиться, но такая я есть. А так как я мама - это вообще моя работа. Не могу сказать, что нас ждет в будущем, но могу сказать, что мы все видели в тебе и Эмме. Ваша любовь была настоящей. Надеюсь, это навсегда, ну, а если нет, я хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу, чтобы ты простил себя и исцелился.
