Призрак счастья - Рощина Наталия (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— В этом и весь смысл, — смеялась Лита. Она познакомила Ивана с родителями, и теперь, по традиции, пока женщины колдовали на кухне, мужчины сели за шахматную доску. Владимир Петрович не мог отказать себе в удовольствии сыграть разок с новым партнером.
— Он совсем другой и в то же время похож на Георгия, — сказала Кира Сергеевна, оставшись с Литой наедине. — Видно, что очень воспитанный, умный. Говорит так приятно, заслушаешься.
— Вот я и слушаю, — задумчиво сказала Лита, нарезая огурцы в салат.
— Двусмысленностей не люблю, выкладывай, — помешивая кипящие пельмени, заметила Кира Сергеевна. — Ты не зря привела его к нам.
— Хотела тебе показать, чтоб не по телефону.
— Мне понравился. Мужчина видный. Дальше что?
— А то, что он и мне понравился, — тихо сказала Лита, ожидая, что мама сейчас ахнет, всплеснет руками и потеряет дар речи от неожиданности.
— Я это уже поняла. У тебя глаза стали другие. И ты бы не привела его к нам просто так.
Лита подошла к окну, выглянула. Вид из окна уже перестал быть привычным. Она вспомнила, как два года назад провела в родительском доме самые тяжелые первые дни после смерти Георгия. Двенадцать дней существования словно в параллельном мире, где не было ни этой улицы, ни смеха детей, а только боль, саднящая, лишающая веры в будущее. Казалось, оно не наступит. Оно попросту не нужно, ведь исчез сам смысл жизни.
Сейчас все вспоминалось с меньшей остротой. Хотя боль не утихает. Она приобретает иные формы, напоминает о себе неожиданно и властно. Лита оглянулась на маму. Та привычно готовилась к приему гостей. В ее движениях отточенный годами ритм, ничего лишнего.
— Мама.
— Что, милая?
— Неужели это возможно?
— Конечно, девочка. — Кира Сергеевна вытерла мокрые руки и подошла к дочке. Погладила ее по голове. Они обнялись. Ласковые мамины руки нежно коснулись спины Литы. Закрыв глаза, та полностью погрузилась в ощущения, вернувшие ее в детство. Это большая привилегия — приезжать к родителям и чувствовать, что становишься маленькой девочкой, которую всегда приласкают добрые мамины руки. Кажется, это было и будет всегда. — Ты оживаешь, доченька, и я очень рада этому. Никто не станет показывать на тебя пальцем, если ты решишь устроить свою жизнь. Поверь матери и прислушивайся к своему сердцу. Помни, что в твоих намерениях нет ничего, чего стоит стыдиться.
— Я не узнаю себя. Когда-то мне казалось удивительным, что я могу есть, пить, смеяться без Георгия. Дальше — больше: я прониклась чувством к его сыну. К сыну Георгия, мама!
— Он тоже особенно смотрит на тебя. Думаешь, его не тревожит, что ты была женой его отца?
— Мне кажется, мы не сможем через это переступить, — покачала головой Лита.
— Не расписывайся за двоих, — снимая кастрюлю с пельменями с огня, сказала Кира Сергеевна. — Наш гость без ума от тебя. Главное, чтобы и ты любила Ивана, а не голос и глаза его отца в нем.
Лита вздрогнула и взглянула на мать испуганно. Как тонко она все чувствует. От нее ничего не скроешь, да и зачем? Значит, ее тяга к Ивану может быть желанием вернуться в прошлое. Лита поймала себя на мысли, что ей всегда хочется закрыть глаза и слушать Ивана. Или смотреть в его глаза и молчать, погружаясь в затягивающую, словно вихрь, черноту. Господи, неужели она пытается найти в нем Георгия?
— Помоги мне, Лита. — Кира Сергеевна выложила пельмени в глубокое блюдо, щедро сдобрив их сливочным маслом. Лита закончила приготовление салата. — У тебя готово? Тогда пойдем.
В гостиной мужчины поставили стол на середину комнаты. Владимир Петрович по-хозяйски достал скатерть, приборы. После того, как он выиграл у Ивана, он почувствовал прилив сил. Противник попался не из легких. Но именно это и доставляло наибольшее наслаждение. Богданов заметил, что и Георгий Иванович был силен в шахматах.
— К сожалению, мы с ним не часто играли. Его день был всегда расписан по минутам. Но в редкие часы отдыха, когда мы встречались, он тоже доставлял мне удовольствие игрой.
— Да, отец все любил делать на «пять». Я хоть «четверку» получу? — засмеялся Иван.
— С плюсом, очень большим плюсом.
— Что у вас за арифметика? — спросила Кира Сергеевна, заходя в комнату.
— Считаем рейтинг, — коротко ответил Иван.
— Понятно. Папа выиграл, — улыбаясь, сказала Лита. — Ты как ребенок, ей-богу. Ваня, спасибо, что проиграл.
— Я не поддавался, — переглянувшись с Богдановым, заметил Иван.
— Не умаляйте моей победы, женщины!
— Прости, папа. К столу. — Лита жестом пригласила всех садиться. Кира Сергеевна села рядом с Иваном, Лита — поближе к отцу, но так ей было лучше видно Ивана. Он оказался напротив. Лита не хотела упускать его из виду ни на минуту. В ее голове постоянно возникала мысль, что завтра настанет гораздо быстрее, чем кажется. Оно настанет и умчит Ивана за дальние моря-океаны. Когда они еще встретятся? Может быть — никогда. Вернется человек домой, приступит к работе, уйдет в привычный образ жизни. Через несколько дней станет удивляться тому, что был сентиментальным, попав в город своего детства. Скорее всего, именно так и будет. А она останется со своими заботами, пытаясь забыть о том, что ее сердце было готово трепетать. В конце концов, все уйдет в воспоминания, которые она будет какое-то время воскрешать в памяти.
— О чем задумалась, дочка? — обратился к Лите отец.
— Да так, не подлежит обнародованию.
— Больше двух — мыслить вслух.
— Что ты, папа?! Совсем не стоит этого делать.
— Пошутил я, — улыбнулся Богданов. — «Любви приметы я не забыл, я ей служил в былые леты!» Лучше Баратынского не скажешь.
— Ну, что ты, Володя! — Кира Сергеевна с укором посмотрела на мужа.
Лита покраснела до корней волос, как говорят. Она сидела, едва справляясь с едой. А Владимир Петрович, кажется, и не понял, насколько попал в десятку. Иван тоже застыл с поднятой рюмкой коньяка. Он только собирался сказать тост, но слова Богданова лишили его дара речи. Он почувствовал себя провинившимся мальчиком, которого застали за неподобающим занятием. Иван посмотрел на Литу. Они обменялись улыбками.
— «Язык безмолвствует… одни мечты и грезы, И мука сладкая, и восхищения слезы — И взор впился в твои красы…», — произнес Мартов, многозначительно глядя на Аэлиту.
