Зови меня Златовлаской (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна (чтение книг .TXT) 📗

— Но ты же сам дал Стасу мой номер, — тихо сказала я.

— Да, дал. Потому что дурак. Мы тогда с Кирюхой только начали встречаться, и мысли о тебе сбивали меня с толку. Думал, это просто наваждение, так иногда бывает… И я решил, что если мой лучший друг за тобой приударит, то мне будет проще выкинуть тебя из головы. Но я ошибся. Из-за Стаса мы стали чаще видеться, больше общаться, так что получился обратный эффект. А когда я застал вас в этой гребаной ванной, он полуголый, ты держишь его майку, — Влад потряс головой, словно пытаясь освободиться от этого воспоминания. — Вот тогда я понял, что попал.

— Но у нас со Стасом ничего не было, совсем!

— Дело не в этом. Я сам дал ему твой номер, понимаешь? И он влюбился в тебя. А потом он страдал из-за того, что "Саша влюблена в какого-то мудака". И прикинь, каково мне было осознавать, что этот мудак я!

— Я рассказала Стасу о своих чувствах к тебе. Сразу после Питера, — призналась я.

— Я знаю, он сказал мне об этом. А я рассказал ему об этой каше, которую я заварил с тобой, с ним, с Кирой. Ему было очень непросто, но он понял меня. Всегда понимал. В который раз убеждаюсь, что Стас лучше меня.

Влад молча покачал головой, как будто осуждая себя, и продолжил:

— После Питера я предложил Кире прервать отношения, сказал, что больше не могу быть с ней. Она требовала объяснений, а я не мог их дать. Я сам не понимал, что у нас с тобой происходит. Я сказал, что хочу побыть один, и мы перестали общаться. Я не звонил тебе, потому что не знал, что сказать, не знал, как объяснить свое тупое поведение в Питере. А потом ты пришла к нам на репетицию, и я думал, что это шанс все выяснить. Но тут появилась Кира. Увидев тебя, она все поняла. Она и раньше догадывалась о моих чувствах к тебе, но старалась не ревновать, вести себя адекватно. За это я ей признателен. И вот я оказался в ситуации, когда два близких мне человека страдают по моей вине, — Влад перевел дыхание. — Когда ты ушла, мы расстались с Кирой окончательно. Я злился на себя, что не сказал ей все прямо. Мне было стыдно перед тобой. Мне казалось, что теперь я вообще не заслуживаю счастья.

Он замолчал. Было видно, что слова даются ему с трудом. Я пыталась переварить информацию и ничего не отвечала.

— Я и подумать не мог, что, разбираясь со всем этим дерьмом в башке, я опоздаю, — неожиданно с болью в голосе произнес Влад.

— В смысле?

— В смысле прости, что я рассказываю все это сейчас, когда ты, судя по всему, с Антоном…

Сначала я не поняла, о чем он говорит. А затем с ужасом вспомнила недавний поцелуй с Булаткиным.

— Это не совсем то, что ты подумал, — медленно начала я.

— Как это? — Влад вскинул брови.

— Антон — мой старинный друг, между нами ничего нет и быть не может.

— А как же поцелуй? — хмуро спросил Ревков.

— Эм… Антон попросил меня подыграть ему, чтобы… — я замялась, — чтобы вызвать ревность одной девушки.

— Что? Ревность девушки? Зачем? — недоверчиво сказал Влад.

— Ну, у них там запутанные отношения, — уклончиво ответила я. — Антон припомнил мне, что за мной должок, поэтому пришлось согласиться.

— То есть между вами ничего нет?

Я покачала головой и улыбнулась. Влад неуверенно улыбнулся в ответ. Казалось, он не до конца верит в происходящее.

— Златовласка, я хочу тебя. Хочу быть с тобой. А ты хочешь? — спросил Влад, заглядывая мне в лицо.

— Хочу, очень хочу, — честно призналась я.

Я сделала пару шагов навстречу, обвила его руками и поцеловала. Он отозвался мгновенно, порывисто и жадно. Крепко обнял меня обеими руками, словно пытаясь удержать. Каждый миллиметр тела отзывался на его прикосновения. Я запустила руки в его мягкие волосы, наслаждаясь долгожданной близостью. Его язык разомкнул мои губы, и поцелуй стал более настойчивым. На щеках и подбородке ощущалось приятное покалывание его щетины. Горячие губы дотрагивались до моих так, как будто он ни на секунду не хотел от меня отрываться. Я ощущала нарастающее возбуждение в теле Влада.

По-прежнему прижимаясь ко мне, он заставил меня сделать несколько шагов назад. Спиной я почувствовала прохладную бетонную стену. Он развел мои руки в стороны и ладонями обхватил мою шею, жадно осыпая поцелуями лицо. Я застонала, по каждому нерву пробежала искра. Руки Влада спустились вниз, ладонями он мягко коснулся моего живота под кофтой. По телу побежали мурашки. Продолжая целовать меня в губы, подбородок, шею, он нежно дотрагивался до моей кожи под одеждой: с живота пальцы скользнули на спину, затем по ребрам поднялись на грудь.

Я понимала, что позволяю ему больше, чем позволяла кому бы то ни было. Но мне было плевать. Я не могла и не хотела останавливать движения его сильных рук. Казалось, что все моя воля испарилась, и я готова раствориться в его горячих прикосновениях.

Думаю, меня спасло то, что мы были на улице: неподалеку послышались голоса. Влад, тяжело дыша, отстранился от меня. Я машинально одернула кофту и расчесала пальцами растрепанные волосы. В паре метров от меня Влад расхаживал из стороны в сторону, стараясь успокоиться.

— Пойдем, я провожу тебя, — хрипло сказал он, протягивая мне руку.

Я вложила свою ладонь в его, и мы медленно направились к моему дому.

Глава 14

Как только началось мое половое созревание, мама начала проводить очень тонкую воспитательную политику. Она никогда открыто не запрещала мне заниматься сексом. Не говорила, что это плохо, грязно или недостойно. Наоборот, мама старалась внушить мне, что это прекрасный процесс, которой может доставить радость, но было одно "но". Все это при условии, что секс будет с правильным человеком.

Мама подсовала мне книги и фильмы, в которых слишком доступные героини расплачивались за свою недальновидность: кто-то нежеланной беременностью, а кто-то разбитым сердцем. Я росла с убеждением, что невинность — это повод для гордости. Мама говорила о том, что уважение окружающих может заслужить только уважающий себя человек. По ее мнению, умение не размениваться и сберечь себя для того единственного заслуживало уважения.

Я разделяла эту философию. Я хотела, чтобы мой первый раз был с человеком, с которым нас будет связывать любовь. Секс должен быть от изобилия любви, а не от изобилия гормонов.

Мне нравилось, что мы с мамой могли довольно открыто обсуждать интимные вещи. Она никогда не стеснялась рассказывать мне о каких-то, на первый взгляд, излишних, подробностях: я была прекрасно осведомлена, как и от чего можно забеременеть, о способах контрацепции, а заболеваниях, передающихся половым путем. Благодаря возможности обсуждать это дома я не обращалась за информацией к сомнительным источникам. Безусловно, мы обсуждали это с Адой, я натыкалась на статьи в Интернете, но ничего принципиально нового оттуда не черпала.

Всем нам исторически навязывалась мысль, что секс должен быть только после брака. Я не была уверена, что в современных реалиях такое возможно. Как-никак сейчас уже никто не женился в восемнадцать лет. Я считала, что во всем важна золотая середина: если ты уверена, что после секса мужчина станет любить тебя сильнее, то значит пора.

Впервые этот деликатный вопрос поднялся между мной и Владом спустя примерно месяц, после вечеринки на квартире у Анохина. Надо отметить, что быть девушкой Ревкова было потрясающе. Он оказался очень нежным, понимающим и заботливым парнем.

Помню, как-то среди ночи я написала, что очень хочу клубнику, а через сорок минут он уже был под моими окнами с мешочком необыкновенно вкусных ягод. Он учил меня играть на гитаре, каждый день покупал мороженое и плел мне косички.

Я чувствовала себя до неприличия счастливой, когда просыпаясь, осознавала, что Влад — мой парень. Во мне проснулась тяга к готовке, и я зазывала его на ужин каждый раз, когда исполняла новое блюдо из маминой старой кулинарной книги. Иногда получалось вкусно, иногда просто отвратительно. Но даже тогда Влад героически пытался доесть все до последней крошки.