Больше, чем мы можем сказать (ЛП) - Кеммерер Бриджит (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– А что ты ему рассказывала обо мне?
Я так многое ему рассказывала. Чем больше я задумываюсь над нашими
разговорами, тем больше осознаю, что выкладывала ему то, что ему было нужно.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Я чувствую себя такой дурой. Такой
доверчивой. Лучше бы они меня посадили в тюрьму.
Офицер Стоун кладет руку мне на плечо.
– Не кори себя слишком сильно. Как я и сказала, они очень умны. Он делал это не в
первый раз. И тебе повезло. Я слышала о том, что ты поделилась своим местоположением.
Хотела бы я, чтобы побольше людей знало, как это делается.
Рев.
– С Ревом все в порядке?
– Его арестовали...
– Что? Почему?
Она вскидывает руку.
– Совершенно очевидно, что это была самозащита, а на парковке есть камеры
наблюдения. Если твоего друга еще не допросили и не отпустили, то скоро должны это
сделать.
Глава 44
Рев
К тому времени, как меня выпускают из полицейского участка, наступила ночь, а
боль в моем запястье превратилась из огня в пламя. Кожа опухла и покраснела под
рукавом. Я стискивал зубы последний час, но был в ужасе от того, что меня могут
обвинить в нападении, так что я держал рот на замке и старался быть незаметным.
Я гадаю, придется ли мне звонить маме с папой, но офицер выводит меня в
передний холл и они оба ждут там. Мэтью с ними нет.
Папа даже не дожидается, пока я заберу свои вещи. Он тут же меня обнимает.
Мама тоже пытается меня обнять.
– Я же просила тебя подождать, – говорит она. Ее голос полон эмоций. – Рев, я же
просила тебя ждать.
Мне хочется обнять их в ответ, но любое движение терзает мою руку, и боль такая
сильная, что я беспокоюсь, что вместо этого меня на них вырвет.
– Я тоже тебя люблю. – Мой голос напряжен. – Но мам? Кажется, мне в самом деле
нужно сделать рентген.
* * *
Мое запястье сломано. Снова.
Не знаю почему, но это кажется очень символичным. Будто символ избавления от
моего отца.
На этот раз навсегда.
Я сижу в приемной ортопеда вместе с мамой и папой. Я рассказал им все, что он
мне сказал. И они не сердятся, что я с ним виделся.
Они сердятся из-за того, что я не сказал им, куда поехал.
Я услышал столько всевозможных вариантов «что если», что по ним можно было
бы написать книгу.
Но я выслушиваю их все. Я слушаю их и позволяю их любви и тревоги наполнить
меня.
Они привозят меня домой.
И я засыпаю, как убитый.
Глава 45
Рев
Когда я просыпаюсь, то застаю в своей комнате Мэтью. Он сидит на кушетке, читая
книгу. Солнечный свет льется в окна, наполняя комнату светом.
Свет? Я жмурюсь и бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Сейчас
десять часов утра.
– Эй, – говорит Мэтью. – Посмотрите, кто проснулся.
Я приподнимаюсь, чтобы сесть, и мое запястье тут же напоминает мне обо всем
произошедшем. Гипс похож на кирпич, тянущиеся от пальцев к локтю. И все это ужасно
болит.
Я снова валюсь в кровать.
– Как насчет школы сегодня? – спрашиваю я Мэтью.
– Кристин сказала, что тебе не нужно идти.
– А тебе?
Он пожимает плечами и бросает взгляд на дверь туалета.
– Я сказал, что хочу с тобой увидеться, когда ты проснешься.
Должно быть, мама была в восторге, но я уж точно ни на минуту на это не куплюсь.
– Ты просто не хотел видеться с теми парнями, которые тебя доставали. – Я делаю
паузу. – Деклан мог бы за тобой присмотреть. Я же тебе говорил.
– Не сегодня. – Еще одно пожатие плечами. – Его мама родила ребенка сегодня
рано утром. Он ушел около четырех.
– Утра? Он был здесь?
Мэтью кивает.
Я тру глаза здоровой рукой, затем снова пробую сесть.
– Мне нужно пару минут. Не знаешь, у нас еще остался кофе?
Он закладывает страницу и опускает книгу.
– Могу приготовить.
На моем телефоне висит непрочитанное сообщение. Вообще– То, их три.
Эмма: Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке.
Мне придется заставить свою маму приехать к тебе домой, если ты мне не
ответишь.
Очевидно, моя мама встретилась с твоей. И они обменялись номерами.
Обалдеть. Но, по крайней мере, я знаю, что ты в порядке. Напиши мне, когда
проснешься.
Я улыбаюсь.
Рев: Я проснулся.
Но, должно быть, она сама еще спит. Ответа не приходит.
Я запираюсь в ванной. Не помню, что сказал врач насчет душа, а у меня нет
никакого желания заполучить новый гипс, так что с этим можно подождать. Почистить
зубы левой рукой уже достаточное испытание, чтобы я полностью отказался от бритья.
А одевание занимает в два раза больше времени, чем обычно. Футболка с
короткими рукавами была выстирана и лежит сверху на стопке белья. Я даже не
раздумываю.
И не заморачиваюсь насчет свитера.
Мэтью ждет в кухне, поедая хлопья прямо из коробки. Его глаза непроизвольно
расширяются, когда он видит мои голые руки, но он ничего не говорит. Он встряхивает
упаковку.
– Хочешь?
Я качаю головой.
– Я ем хлопья только по ночам.
Он не ведет себя, будто это странно, но все же спрашивает:
– Почему?
Я достаю из буфета чашку. Ко мне приходит воспоминание, но в этот раз не такое
ужасное.
– Когда мне было пять лет, женщина из церкви дала мне коробку фруктовых
хлопьев. Я знал, что мой отец не позволит мне их съесть, так что спрятал их под кроватью.
Я сел и съел их, когда он заснул. – Я делаю паузу. – Я так боялся, что он меня застанет за
этим, но хлопья были словно героин. Я не мог остановиться. Я хранил коробку несколько
месяцев. Я помню, как воображал, что Бог пошлет мне еще. Но этого не случилось. В
смысле... понятное дело. Так что я подумал, что он меня наказывает. За мое ужасное
пристрастие к хлопьям.
Мэтью таращится на меня. Он перестал есть.
– Прости. – Я морщусь и наливаю кофе. – Я не собирался все это рассказывать.
Он опускает коробку. Достает миску и насыпает в нее горсть. Добавляет молока и
ложку.
Затем церемонно ставит все это на стол передо мной.
– К черту твоего отца. Ешь.
Я таращусь на него, немного шокированный. И немного тронутый.
Затем сажусь за стол и ем хлопья. Мне приходится делать это левой рукой, так что
выходит несколько неуклюже, но я ем хлопья. Это глупо, но это освобождает.
Мэтью продолжает поедать свою порцию из коробки.
Мы молчим, но теперь в этом молчании нет напряжения.
Спустя какое-то время он прерывает тишину.
– Я рассказал Кристин.
Нет никаких сомнений, о чем он говорит. Его голос совершенно спокоен. Он
разглядывает кусочки мармелада на ладони. Я заставляю себя продолжать есть.
– Да?
– Ага. Вчера. После школы. Были только мы вдвоем. Я не мог... я все думал о том, что ты сказал. О том, что он мог делать это с другим ребенком. – Мэтью находит мармелад
и раздавливает его в ладони.
– Что она ответила?
– Она спросила, хочу ли я попробовать выдвинуть обвинения. – Он вздрагивает. –
Я не... я не могу это сделать. После всей истории с Нилом. – Он раздавливает еще один
кусочек мармелада.
– Ты уничтожаешь лучшие кусочки, – говорю я.
Мэтью смотрит на цветную размазню в ладони.
– О. Прости. – Он вытирает руку о джинсы. – Она спросила, не против ли я, если
она отошлет жалобу в Управление по делам семьи и детей. – Пауза. – Я сказал, что это
