Альтернативная анатомия (СИ) - "Шеол" (версия книг TXT) 📗
Было странно видеть письменные принадлежности в таком месте, но они действительно были, пусть и далеко не первой свежести: первые страницы блокнота были изрисованы каким-то мамкиным художником, а от карандаша остался всего огрызок, но и этой находке Артём обрадовался.
– Сходи в аптеку, я видел тут рядом, пока мы из машины выгружались, – он вырвал чистый лист и накорябал на нём целый список лекарств. – Я пока нашим позвоню. Надеюсь, это рабочий агрегат, – Артём похлопал по серому пластмассовому телефону, который куда больше походил на детскую игрушку или на муляж какой-нибудь, чем на «рабочий агрегат», но надежды на него я горячо разделяла.
– Только осторожно там! – донеслось мне вслед, когда я уже снова вышла в пыльный коридор, украшенный под потолком кружевом паутины.
– Пошёл к Дьяволу, – усмехнулась я, закрывая дверь слабым пинком.
Аптека и впрямь была неподалёку, в соседнем здании мигал красно-зелёными огнями крест её логотипа. У меня оставалось всего десять минут до закрытия, поэтому пришлось прибавить шаг. Едва переступила порог фармацевтического рая, я даже зажмурилась, настолько непривычен был яркий свет после часов скитаний по помойкам и подвалам.
Кроме меня в аптеке совершенно никого не было. Не планируя задерживаться надолго и оставлять подопечного мне теперь Аффарёныша в одиночестве, я просто сунула в окошко тот список, что он понаписал, и уже через несколько минут девушка выдала мне практически целую аптечку: бинты, перекись водорода, зелёнка, спирт, были даже шприцы и комплект ампул к ним, ещё какие-то таблетки. Я молча рассчиталась, сгребла купленное добро в фирменный пакет заведения и вышла обратно, в промозглую сырость города.
И едва я это сделала, как поняла, что меня вдруг с головой затапливает ощущение пьянящей эйфорической свободы. Впервые за долгое время, да что уж там, впервые за всю, наверное, жизнь я была не под контролем отца. Ох, как он, должно быть, беснуется сейчас. Сидит в своём неестественно огромном кожаном кресле с красной шеей и белыми костяшками, пьёт виски большими глотками и зол так, что к нему бояться приблизиться даже самые любимые подчинённые. Даже эта Татьяна, чтоб её.
Ещё бы, упустил прямо у себя из-под носа собственную дочь, которая самовольно сбежала из дома, да ещё и к кому! Прямо в руки злейшим врагам, утащив с собой вдобавок целую стопку ценных бумаг. Наверняка компромат на очередных «удобных людей».
Ободрённая этими мыслями, я взглянула на вывеску Мака. Вечность там не была.
Я перебежала пустынную дорогу, по которой изредка проносились машины, не сбрасывая даже на переходе. В небезызвестном заведении общепита тусовались люди с чемоданами с вокзала неподалёку, у окна сидела парочка. Они пожирали скорее друг друга глазами, чем скудное содержимое своих подносов ртом, но я всё равно поймала себя на мысли, что согласна даже на роман со свиданиями в маке. Лишь бы хоть какой-нибудь. Неизвестно откуда появилось и расцвело огромное желание жить. Не просто жить, а жить-жить-жить! Целоваться до утра, сидеть на сквозняке, песни петь под гитару, путешествовать автостопом. Я как будто заново дышать начала, и меня почему-то очень тянуло обратно в номер.
Выдала у кассы все наименования блюд, которые смогла воскресить в памяти: картошка фри, биг мак, сырный соус, кисло-сладкий соус, гамбургер, чизбургер, цезарь ролл, мороженое с карамелью. Кассир пробил это всё со слегка удивлённой, но всё такой же сияющей лучезарной улыбкой, и предложил ещё колы. Я отказываться не стала.
– Я дозвонился домой, нас заберут так быстро… как смогут, – Заславский осёкся на середине фразы, оценивая взглядом мои приобретения. – Ого. Отрываешься?
– Будешь? – я кинула ему переполненный крафтовый пакет и свёрток с лекарствами.
– Еда – это очень кстати, но мне бы сначала разобраться с ногой.
В хоть и тусклом, но достаточном свете ночника была заметна и его болезненная бледность, и испарина на висках. Он вдруг показался мне таким… простым.
Вне этого лишнего фарса крутого консильери.
Заславский принялся без всяких церемоний стягивать джинсы, но это дело у него не пошло, пришлось помогать.
– Интересно, такими будут будни жены криминального авторитета? – с усмешкой спросила я, дёргая на себя штанину.
Трусы, кстати, были весьма зачётные, тут жаловаться не на что.
– А ты что, уже метишь мне в жёны, – подколол Аффарёныш, раскладывая бинты и склянки.
– Такой чести не дождёшься, – пока он сидел на краешке, я завалилась на кровать прямо в куртке, с наслаждением вытягиваясь в полный рост после стольких часов беготни и стресса.
В пол-глаза наблюдала за Артёмом. Судя по виду, тот прекрасно знал, что делал. Деловито обработал, аккуратно забинтовал. Под конец, он даже развёл раствор какой-то в ампуле и с шипением вколол себе чуть выше простреленного места.
– Темыч, в тебя раньше стреляли?
Он резко оглянулся на мой голос, замер на мгновение, а потом расхохотался так, что кажется перебудил соседей.
– Че ржешь? – хотелось пнуть его, пока был в зоне досягаемости, но я сдержалась.
– Она назвала меня Тёмычем, – это прозвучало так торжествующе, как будто он только что завоевал что-то большое и значимое.
Заславский поднялся, явно намереваясь куда-то идти, но неудачно наступил на раненую ногу, она подкосилась, и он рухнул на меня, прижимая своим весом к кровати.
– Осторожнее… н-надо быть, – пробормотала я неожиданно слабым голосом, пытаясь выползти из-под него, но тщетно.
– Даша.
Он произнёс моё имя. Но что-то было не так. Я никогда не слышала, чтобы его произносили с подобной интонацией. Мягко, без приказного тона, без требований и осуждений. И эта досадная деталь, мелочь слишком отвлекла моё внимание от того, что действительно важно. И я пропустила вздох, когда Ариём ткнулся мне носом в щёку, а потом вдруг припал к губам. Это продлилось не дольше двух секунд. Я даже понять ничего не успела, прежде чем он отстранился. Просто лежала и хлопала глазами, как дура. Как будто меня по голове ударили. Потом пришло осознание.
– Кто тебе разрешал?
– А нужно… – начал было Аффари, но я одним движением оттолкнула его и оказалась сверху.
Смятение. Страх. Дрожь в пальцах.
– Кто. Разрешал?
Я вновь положила пальцы ему на горло, склонилась гораздо ниже, чем следовало и… я, блять, действительно поцеловала его. Сама. Вдруг. Я даже не собиралась этого делать, до самого последнего момента не собиралась, а потом не выдержала. Я никогда себе не прощу. В голове вспышками проносились мысли. Как это вышло? Когда всё успело стать настолько плохо? Я не успела даже вздохнуть, отстранившись, как снова оказалась под ним.
– Мне кажется, или дама сама не знает, чего хочет? – Артём игриво вздёрнул бровь.
– Ты ошибаешься, Заславский, дама прекрасно знает, чего хочет, – криво усмехнулась я.
Он, кажется, понял.
Сквозь неплотные занавески на пол лился густой серый свет. Мы лежали лицом друг к другу, очень близко, потому что иного не позволяла кровать. Ну и ещё потому что странно было бы расходиться по углам после того, что между нами произошло. Расскажи мне кто-то, что так случиться, всего несколько часов назад, я бы не поверила. Я бы расхохоталась и плюнула ему в лицо. А теперь лежу вот, дышу ему в шею, глажу ключицу и периодически подтягиваюсь, чтобы поцеловать в подбородок, до губ не достаю.
«Я не буду трахаться с тобой в хостеле». Ха.
Когда всё успело стать так плохо – я не знаю. Потому что мне на самом деле очень хорошо, вопреки всему.
– Что-то ты притихла, – меня чмокнули в висок.
– Так, думаю обо всём, – протянула я. – Часто ты попадал в такие передряги раньше? У тебя много шрамов для твоих лет…
– Как будто я из них вылезаю, из передряг, – Артём расхохотался. – Не нравятся?
– Почему же, – пробормотала я, не поднимая лица.
Я ещё не знаю их всех, но я выучу. Их до безумия, до смерти почему-то хочется целовать.
– Нас уже скоро заберут.
