Крик души (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Осталось лишь сообщить о своем решении самой Даше. И он откладывал этот момент как только мог. Но отвратить неизбежное было не под силу и ему. Этот день рано или поздно должен был настать.
Они почти не встречались со дня оглашения завещания отца, она скрылась куда-то сразу же после того, как он опрометчиво выкрикнул адвокату, что не собирается о ней заботиться, и приказал не показываться ему на глаза.
Он думал, что найдет девочку в комнате, но ее там не оказалось. Обнаружил он ее сидящей на подоконнике в кабинете отца, и ноги, едва он сделал шаг в комнату, стали ватными.
— Даша?.. — голос сиплый и словно бы чужой.
Она не ответила. Даже не обернулась.
— Дождь идет, — зачем-то сказал Антон, не подходя к ней ближе.
Его охватил не просто озноб или испуг, а настоящий страх. В горле вырос острый комок, мешающий говорить, а сердце колотилось в груди, давя на грудную клетку. Холодок пробежался вдоль позвоночника, а затем горячая удушливая волна жара ударила в лицо. Антон сглотнул, но так ничего и не сказал.
Зато заговорила девочка. Плечи ее напряглись, колени дернулись.
— Ты улетаешь в Лондон? — спросила она с видимым безразличием, так и не повернувшись к нему.
— Да, — он сделал шаг вперед и застыл. — Рейс завтра в шесть утра.
— Бросаешь меня, так?
Эти слова прозвучали обвинением в его адрес, и Антон возмущенно нахмурился.
— Не бросаю, а просто оставляю на попечение Маргариты Львовны, — возразил молодой человек.
— Что?.. — выдохнула она изумленно и резко обернулась к нему, пронзив колким взглядом. — Ей?.. — прошептала она сухими губами, и как-то зло добавила: — А это не одно и то же?
Антон поджал губы, ничего не ответив, борясь с желанием начать оправдываться, тем самым доказывая свою вину.
— Наконец, твоя мечта сбылась? — резко спросила она и посмотрела на него, гордо вскинув подбородок.
Антон напрягся, выпрямился, стараясь стать еще выше ростом, сделал нетвердый шаг к ней.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросил он.
— Ты избавляешься от меня, — разделяя слова, сказала девочка. — Как всегда и желал.
И он не выдержал, сорвался.
Лгать больше не имело смысла, ни ему, ни ей. Не было больше того, ради кого стоило бы это делать.
— Думаю, сейчас не стоит делать вид, что мы с тобой лучшие друзья! — фыркнул Антон, подойдя к ней ближе. — Да, я не желаю тебя воспитывать! — взмахнул рукой. — Этого мне только не хватало! Да я никогда и не лгал по этому поводу. Даже… когда отец был жив, — голос его стал тише, взгляд метнулся в сторону.
А Даша продолжала резать его ножами слов, упреков и едких обвинений.
— Ему бы это не понравилось, и ты это знаешь, — сказала девочка, поджав губы.
— Я улетаю завтра, — игнорируя ее слова, сказал Антон. — Тобою будет заниматься Маргарита Львовна, все свои просьбы ко мне изъявляй через нее, если что-то понадобится, тоже сообщай ей, — не обращая внимания на ее твердый, презрительный взгляд, продолжал молодой человек. — Ты будешь жить в этой квартире, отец прописал тебя в ней. Школу окончишь свою, конечно же. Со мной общаться не нужно, это излишне, и, мне кажется, ты и сама это понимаешь, — посмотрел на ее побледневшее лицо с горящими на нем черными глазами и застыл.
— Как можно меньше контактов с тобой, так? — иронично спросила девочка, еле сдерживаясь от крика.
— Так, — вызывающе ответил он. — Это ни к чему ни мне, ни тебе, — он бил словами так же, как и она, и оба страдали от этих ударов. — Я выполню просьбу отца и позабочусь о тебе до твоего совершеннолетия.
— Какой кошмар, — саркастически, горько выдала Даша, — еще целых шесть лет! Как же ты справишься?!
Антон зло посмотрел на нее, но на ее реплику ничего не ответил.
— После того, как тебе исполнится восемнадцать, я умываю руки от твоей жизни. Будешь сама о себе заботиться. Всё поняла?
Даша молчала, жестко сжав губы и насупившись.
— Я спрашиваю, всё поняла? — с нажимом повторил Антон.
— Поняла! — выкрикнула девушка. — Иди, гуляй на все четыре стороны, никто тебя здесь не держит! Ты, как и три года назад, опять сбегаешь! Когда ты уже повзрослеешь и примешь свою жизнь такой, какая она есть!?
Он не думал, что какие-нибудь ее слова смогут задеть его сильнее, чем эти…
— На этот раз я тебя прощаю, — прошипел он сквозь зубы, сжимая руки в кулаки, — но в следующий раз, если он повторится… ты за свои слова ответишь! — бросил на нее последний жесткий взгляд и рыкнул: — Счастливо оставаться, — и направился к двери.
А вслед ему раздалось отчаянное, разочарованное, обиженное:
— Скатертью дорога! Надеюсь, мы никогда больше не увидимся с тобой!
Он застыл в дверном проеме спиной к девочке, борясь с желанием ответить, будто раскалывавшим его надвое в своем нелепом, безумном стремлении не уступать, но, выпрямившись гитарной струной и втянув плечи, решительно двинулся вперед, захлопывая за собой дверь.
И уже не слышал того, как Даша, причитая и глотая проклятия, кинулась на диван и разрыдалась.
Вторая часть
Москва, весна 2006 года
Глава 17
Адвокат задерживался, и это обстоятельство бесило Антона, вынуждая его то и дело поглядывать на часы. Он хотел решить все проблемы и уладить формальности сейчас, не откладывая в долгий ящик то, что можно было обговорить за пару часов, а оттого злился, раздражаясь с каждой секундой все сильнее.
И мрачное настроение, уже уверенно зашкалившее на минусовой отметке, стремительно катилось вниз вместе с минутной стрелкой, неукоснительно тянувшейся к новой цифре, приближаясь к пяти часам вечера.
Поминки закончились почти час назад, именно тогда Антон, уверенный, что предоставленного времени было достаточно, чтобы помянуть Маргариту Львовну, решительно, но довольно тактично выставил почти незнакомых себе людей из квартиры отца и остался один.
Взгляд метнулся в сторону, где почти неподвижно, не выражая никаких эмоций на бледном лице, застыла худенькая невысокая девчушка, облаченная в безобразное тряпье черного цвета.
Антон поморщился и, сведя брови, отвернулся к окну, боковым зрением уловив, как изогнулись девичьи губы в подобие то ли улыбки, то ли усмешки.
Этот вынужденный тет-а-тет не радовал, да по сути и не мог радовать обоих. Слишком запоминающейся оказалась их последняя встреча. Именно здесь, в этом кабинете четыре года назад. Как напоминание.
И точно так же шел дождь, монотонными ударами колотясь в стекло. И она точно так же сидела у окна, невозмутимая и, казалось, ко всему равнодушная, уверенно спокойная и холодная, и молчала. И Антон точно так же, как и тогда, не знал, что сказать. Как начать разговор, какие слова подобрать, что будет уместным, а о чем не следует и упоминать. Он не знал. Как и четыре года, не знал. Не знал эту девчонку!
Казалось, трех лет должно было хватить на то, чтобы выяснить о ней все, но ему не хватило. Потому что он отметал любую возможность подобных знаний, считая их бессмысленными и алогичными для себя.
Антон хмурился все больше, осознавая свои прошлые упущения. И постыдное чувство дискомфорта, усиливающееся с каждой минутой в геометрической прогрессии, отчаянно действовало на нервы.
А эта девчонка, Даша, своим немым равнодушием, откровенной холодностью и выразительной невозмутимостью вызывала в нем лишь новую волну раздражения. В первую очередь на самого себя, — почему он не может быть так же спокоен, как и она!? Черт возьми, ведь сдерживает он как-то эмоции и борется с раздражением на заседаниях дел, которые ведет?! Усмиряет и нервы, и чувства, и злость, держит все под контролем! Почему же сейчас не может взять себя в руки?!
Может быть, все дело в ней?.. Что-то в ней было недоступным для него и непонятым, как если бы она накинула на себя чадру, намереваясь скрыть лицо, оставляя его ищущему взору лишь смеющиеся, вызывающие глаза цвета дегтя. И холодный, равнодушный взгляд, прикованный к усыпанному дождевыми каплями окну…
