Не целуйтесь с незнакомцем - Сойер Мерил (бесплатные полные книги .TXT) 📗
– Ник, мы ведь договорились...
– Никто ничего не узнает. – Он подошел ближе. Ей был хорошо знаком этот его «постельный» взгляд.
– Одри находится прямо над нами. Доктор Осгуд дает ей снотворное, но иногда она все равно не может заснуть.
– Единственное лекарство, которое она от него получает, – это крепкое мясцо.
Джанне понадобилось не меньше пяти секунд, чтобы понять, что он имеет в виду, – Какой ты грубиян!
– Но ведь я прав. – Ник нагнулся, чтобы приласкать Такси, который немедленно повалился на спину, задрал лапки и с готовностью подставил брюшко.
– Нет, не прав. Он уже много лет состоит при матери личным врачом. Этим все исчерпывается, – Лично она подозревала, что Эллис Осгуд неровно дышит к Одри, но та боготворила своего Реджинальда. Он бы с негодованием отверг сближение с представителями «низов», к каковым относил провинциальных врачей, а также Шадоу Ханникатт. Уоррен, по счастью, не перенял отцовского снобизма, но Одри жила у Атертонов во время войны, полюбила наследника титула и вышла за него замуж. С тех пор каждое слово графа Лифорта было для нее законом. Джанна не могла себе представить, чтобы Одри поступила наперекор Реджиншгьду, даже после его смерти. Однако она остереглась выстраивать эту аргументацию для Ника. Меньше всего ей хотелось, чтобы он относился к ее семье как к законченным снобам.
– Поверь мне, они спят вместе, – гнул свое Ник, приводя Такси в неистовство ласковым почесыванием.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что они свободно заходят в личное пространство друг друга. – «Постельный» взгляд его голубых глаз остановился на ее губах, и она поймала себя на желании, чтобы он перешел от слов к делу. – Разве ты не знаешь, что у каждого есть собственное пространство радиусом в полтора фута? Ты никогда не замечала, что влюбленные всегда стоят ближе друг к другу, чем к другим людям? Они испытывают друг к другу доверие, поэтому переступают границы индивидуального пространства. – Их разделяло всего пара дюймов, а не пресловутые полтора фута, его рука поглаживала ей плечо, беспардонно нарушая границу ее «пространства». – Если бы я был тебе чужим, ты отступила бы на шаг. Тебе было бы не по себе от такой близости.
«Мне нравится, когда ты близко», – подумала она.
– Никогда не обращала внимания, как близко подходит к моей матери Эллис Осгуд.
– А я обращал. Еще я заметил, что твой брат смотрит на Шадоу как коршун, но никогда не осмеливается проникнуть в ее пространство.
Он одним рывком распахнул ее халат. Она и забыла, что не успела снять кричащий лифчик и малозаметные трусики.
– О, я становлюсь сторонником сокращения пространства, – изумленно сказал он, трогая гладкий лифчик.
То же самое могла бы сказать о себе и она.
Он провел указательным пальцем по краю трусиков.
– Отлично. – У нее уже подгибались колени. – Как раз в моем стиле. Что за материальчик?
– Искусственная ткань.
– А по-моему, это похоже на салфетку. – Она чувствовала через тонкий матерная, как горяча его ладонь.
– Я тебе подскажу: есть четыре варианта аромата, – сообщила она слабеющим голосом.
Ладонь Ника уже находилась у нее между ног.
– Уж не о еде ли ты?
– Кажется... – говорить было уже почти невозможно. – Это специальное съедобное белье.
– Помнишь, что произошло в последний раз, когда ты меня обманула?
– Нет, честно: эти трусики бывают шоколадно-трюфельными, со вкусом лайма, малиновыми и тутти-фрутти.
Ник целовал ее в шею, сползая все ниже.
– Прекрати! – простонала она, но он проигнорировал ее мольбу.
– Новое слово в кулинарии, – прокомментировал он. – Трусики на любой вкус! – Он почмокал и облизнулся. – Хочешь кусочек, Такси?
Песик с воодушевлением встал на задние лапки и забарабанил передними в воздухе.
– Ник, – прошептала она, потеряв голос, – неужели ты собираешься есть...
– Нет, конечно. Ты знаешь, что я знаток, но еще не гурман. Я не потребляю столь экзотических блюд.
– Дай слово... – Его рука, задержавшаяся у нее между ног, заставила ее совершенно потерять ясность мысли. – Пообещай, что не станешь это есть. Это образцы Шадоу!
– Есть?! Что ты, неужели я, по-твоему, заманил тебя сюда, чтобы набить рот малиновыми подштанниками? Как ты могла такое подумать – при ребенке, спящем ангельским сном в соседней комнате?!
– Ну, я...
– Я пригласил тебя сюда, Коротышка, не потому, что запланировал полакомиться на десерт твоими трусиками, а с иной целью... – Он со значением понизил голос. – Мы вполне можем последовать примеру Одри и ее доктора.
18
Услыхав стук в дверь, Уоррен приготовился обнаружить за ней Ника, но вместо Ника там оказалась Шадоу в сопровождении Ромми. У него перехватило дыхание, но серьезное выражение глаз Шадоу подсказало ему, что она явилась не ради него, а по более серьезному поводу. Его охватило такое острое разочарование, что он удивился собственной реакции. Чего он, собственно, ожидал? Он всегда сам звонил ей, сам навещал. Только экстренный случай мог заставить ее нарушить эту традицию.
Потом она улыбнулась своей неотразимой улыбкой, неизменно находившей отзвук в его сердце.
– Ник считает, что тебе может понадобиться помощь со сценарием видеоролика.
Стараясь не выдать удивления, Уоррен попятился, пропуская ее в дверь, и мысленно воздал хвалу Нику.
– Кто же остался с Хло? – Он знал, что няня взяла выходной, а Шадоу ни за что не оставила бы дочь одну. Слишком часто она сама просыпалась ребенком среди ночи от кошмара и не находила рядом никого, кто бы сумел ее успокоить.
– С ней Ник. – Шадоу присела на плетеный диванчик.
Ромми последовал за ней, напряженно принюхиваясь. Уоррен едва не вышвырнул проклятое создание за дверь, но вовремя вспомнил, что именно Шадоу подарила его матери эту собачку. Он уселся рядом с Шадоу, недоумевая, каким образом Ник добился такого результата.
– В моих комнатах нет телевизора. Может, стоит предложить Нику какую-нибудь книжку?
Уоррен оглядел небольшую гостиную. Единственная книжная полка была заставлена кассетами с книжными текстами, судя по названиям. Сейчас, когда Шадоу сама явилась к нему, Уоррен не намеревался делить ее с кем бы то ни было.
– Не сомневаюсь, что он сам найдет себе занятие.
– Наверное, ты прав. Он сказал, что Джанна поможет ему приглядеть за Хло.
Уоррен вспомнил, как Джанна показывала им рисунок, на котором вместо Йена Макшейна был изображен Ник. Уоррен еще тогда догадался, что отношения его сестры и Ника не просто дружеские и уж, конечно, не ограничиваются деловыми.
– Мне не нравится, что Джанна завела любовника, пусть даже такого славного, как Ник, едва успев подать на развод. Не хочу, чтобы ей снова причинили боль. Они ведь едва знакомы, можно сказать, совсем чужие люди.
– Нет, не чужие. Они просто знакомятся снова.
Уоррен не проявил желания обсуждать Французскую революцию и вероятность встречи между Ником и Джанной в прошлой жизни.
– По-моему, Джанна сильно увлеклась им. Рисунок – хорошее тому доказательство.
– Рисунок доказывает лишь одно: Ник похож на Йена.
– Почему ты так считаешь?
Она повела плечами, по которым рассыпались ее густые рыжие волосы.
– Думаю, душу Йена потянуло на Мальту – туда, где он познал счастье, любовь.
Джанна рассказала им еще в Лондоне историю Йена и Пифани. Весьма романтично. Именно такие любовные истории захватывали воображение Шадоу. В свое время он и Шадоу тоже пережили любовное увлечение, но с тех пор прошло много лет – и несколько ее мужей. Он не был уверен в ее теперешних чувствах. Тем более в этом надлежало разобраться. Неожиданное появление Шадоу ясно доказывало, что он ей по-прежнему небезразличен.
Уоррен заглянул в ее карие глаза. Как ему хотелось увидеть в них истинное чувство!
– А ты? Ты нашла любовь?
– Да. Я люблю Хло. – Она потупила взор, опустив ресницы. – А ты?
Он ласково приподнял ее лицо за подбородок и заставил смотреть ему прямо в глаза. Глаза Шадоу расширились, в них читалась неуверенность. Он восторгался ощущением гладкости и тепла ее кожи.
