Дикарь (ЛП) - Шеридан Миа (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

Холстон вздохнул, снова глядя в сторону и, казалось, глубоко задумавшись.

Марк наклонился вперед.

― Вы сожалеете, что отказались от своего внука? Позволили Эмили отдать его на усыновление?

Хэлстон Фэрбенкс сжал губы.

― Я действовал поспешно, руководствуясь эгоистическими мотивами. Я… не думаю, что он когда-нибудь станет одним из нас, но самое меньшее, что я могу ему дать ― это его фамилию. Согласится ли он принять её или нет ― решать только ему. Какая она у него сейчас ― Бартон или Дрисколл?

― У него нет фамилии. Только имя ― Лукас. Он очень долго был совсем один.

Холстон сцепил пальцы и пробормотал проклятие себе под нос.

― Вместе с фамилией вы сможете найти в себе силы дать ему ещё и дом?

Холстон Фэрбенкс поднял глаза, в которых отчетливо отражалось удивление и лёгкое замешательство.

― Дом? Зачем? Я был уверен, что у него уже есть дом.

― Он жил в хижине, но она принадлежала Исааку Дрисколлу, а теперь перешла по наследству его сестре, которая категорически отказывается разрешить Лукасу оставаться там.

― Понимаю. ― Холстон сжал губы, глядя Марку прямо в глаза. Несколько секунд он молчал, а затем добавил: ― Если мальчик согласится, у него есть дом здесь, в «Торнленде».

Глава тридцать третья

Джек

Рядом с домом Дрисколла машины не было, а значит, и самого Дрисколла тоже. Несколько минут Джек наблюдал за домом, стараясь заметить движение в одном из пыльных окон, затем, щурясь от яркого света, пристально посмотрел на деревья. Он искал крошечную вспышку того, что не принадлежало этому месту, но ничего не нашёл. Однако день был пасмурный и облачный, и Джек не был уверен, что сможет разглядеть камеру.

«Придется рискнуть».

Последние несколько дней Джек обдумывал то, что сказала ему рыжеволосая женщина, а так же то, что она заставила его почувствовать, и вопросы, которые породила в его голове. Он чувствовал ― женщина не лгала, но, не зная мир, не мог разобраться, что к чему. Тем не менее, он нутром чувствовал, что все пути ведут к Дрисколлу.

Исаак Дрисколл был единственным, кто давал информацию Джеку. Дрисколл был единственным, кто объяснял, что происходит в мире за пределами леса: что безопасно, что нет, и от кого и чего следует держаться подальше. Он дал Джеку убежище, огонь, так что Джеку не нужно было уходить.

«Но что, если Исаак Дрисколл сошёл с ума?»

«Что, если он лжёт?»

«Но зачем ему это?»

Джек не мог понять причину, поэтому ему начало казаться, что это он сходит с ума. Но шёпот внутри подсказывал ― это не так.

Джек даже подумывал отправиться в город, в далекую даль, сколько бы дней или недель это ни заняло. Его старый страх перед врагом, убивающим детей, теперь отступил. Он больше не был ребёнком. Он был мужчиной. Его тело было жестким и мускулистым. Он знал, как пользоваться оружием. Он умел драться. Он мог бы убить, если бы захотел.

Всякий раз, думая об этом раньше, он всегда себя отговаривал. Несмотря на одиночество, Джек обрёл некий покой в своей жизни. Он словно не мог найти подходящих, достойных причин, чтобы потерять то немного, что у него было, уйти от всего привычного… на войну. Джек все еще боролся за выживание, потому что в природе не было ничего, на что можно было всегда рассчитывать, но он научился готовиться к зимам так хорошо, насколько мог, и он был хозяином своего маленького мира. Так зачем рисковать?

Но сейчас…

Теперь всё изменилось, и Джек должен был разобраться.

Он быстро переходил от одного дерева к другому, осторожно и настороженно, как волк, продолжая искать взглядом камеры или нечто подобное ― чужеродное, неподходящее данному месту. Понаблюдав некоторое время за домом, он надел снегоступы и вышел из леса, словно пришёл что-то обменять. Он не думал, что Дрисколл дома, но предпочёл бы удостовериться, прежде чем вламываться.

В сумке, висевшей у него за спиной, лежала шляпа из мягкого кроличьего меха ― на случай, если Дрисколл дома, Джек скажет, что пришёл обменять её на спички.

Поднимаясь по ступенькам, он шёл боком, не снимая самодельной обуви, чтобы не оставлять следов. Он постучал в дверь, не снимая перчаток. Звук вышел тихим, но не настолько, чтобы Дрисколл не услышал, если был внутри. Джек подождал с минуту и снова постучал. Когда никто не ответил, он дёрнул за ручку, но дверь была заперта. Джек постоял немного, пытаясь придумать способ открыть дверь, не взламывая её. Неуверенно, он осторожно спустился по ступенькам и обошёл дом сбоку, пробуя каждое окно по пути. Второе боковое окно скользнуло вверх, когда он сильно толкнул его.

― Да, ― пробормотал Джек, отвязал снегоступы и оставил их на земле.

Через минуту он уже стоял в гостиной Дрисколла. Он прошёл через комнату, не издав ни звука. Джек умел быть бесшумным и действовать быстро. От этого зависела его жизнь. В главной комнате никого не было, а кухня была пуста. Джек выдохнул и начал осматриваться. Всё выглядело так же, как и всегда, когда он приходил сюда обмениваться вещами. Только… он заметил стопку блокнотов на маленьком столике рядом с единственным стулом. Он открыл верхний, и оттуда выпало несколько фотографий. Джек начал снимать перчатки, но замер, увидев что-то знакомое на фотографии. Он наклонился ближе и узнал одежду, он видел такую в отражении реки ― это была его одежда. Потрясенный, Джек потянулся к фотографии, перевернул несколько других и застыл, поняв, что на всех изображён именно он.

Джек медленно встал, рассматривая фотографии, у него начало шуметь в голове, словно рой насекомых принялся нестерпимо жужжать, а кожа похолодела. На одной фотографии он тащил по лесу оленя, оставляя за собой длинный кровавый след, на другой ― сидел на камне у реки и чистил рыбу. Джек начал быстрее просматривать фотографии, часто моргая. За ним наблюдали, даже когда он был совсем маленьким и ещё носил те джинсы, в которых когда-то был похищен. Щенок также был на множестве фотографий. Дрисколл знал, что он не дикий. Он знал, что Щенок принадлежит Джеку.

«Он убил его нарочно!»

Джек вцепился в фотографии, его колотило от потрясения и гнева. Он отложил снимки в сторону, открыл дневник, лежавший на самом верху стопки, и начал читать… про опоссума, оленя и волка. Он прочёл несколько записей, и у него перехватило дыхание. Он сунул фотографии в карман ― они принадлежали ему, были доказательством и напоминанием, через что ему пришлось пройти, чтобы выжить. Глядя на них, он вспомнил те времена, и у него закружилась голова, подступила тошнота.

Джек положил дневники на прежнее место, выпрямился и схватился за волосы.

«Дрисколл наблюдал за мной. Он наблюдал и не помогал».

Он почувствовал, как в горле зарождается вой, но проглотил его, заставил себя стоять спокойно, вместо того чтобы рвать дом в клочья, ломать мебель, крушить всё вокруг…